Ким решительно направился к тройке командиров. Следом за ним поспешил Гильде.

— Господин Марсель!... — еще издалека окликнул Ким командующего.

Тот обернулся и с явным интересом глянул на Кима. Бросил несколько слов тем двоим, с которыми только что говорил, и пошел навстречу агенту. Они узнали друг друга. Невысокий носатый брюнет был тем оратором, которого повязала охрана в самом начале вчерашнего митинга.

«Да... Пертурбации у них за ночь приключились еще те», — подумал Ким, протягивая руку «старому знакомому».

— Ерунда такая... — извиняющимся тоном произнес Марсель. — Чуть о вас не позабыли к чертям собачьим во всей этой суете. Хорошо, что мальчишка не дал вас тут бросить взаперти — всех достал... Сейчас мы вас пристроим к колонне. А, нет! — лучше пойдете на глайдере — с ранеными...

«Так, за ночь у них и раненые образовались... — прикинул Ким, — Ну и наделали мы тут событий своим появлением...»

— На глайдеры вы лучше дополнительно с полдюжины детишек посадите — вместо нас, взрослых мужиков, — возразил он. — А я лично намерен здесь подождать до конца эвакуации. Пока на крейсере будут знать, что я здесь, они не откроют огонь.

— То же и обо мне... — добавил молчавший до сих пор Гильде. — Мы, видите ли, довольно ценные для них персоны...

Он обменялся с агентом коротким, понимающим, но не слишком приязненным взглядом.

— Мне... — продолжил Ким и запнулся. — Нам... нам нужна связь с «Цунами». И возможность убраться отсюда вовремя и живыми.

Марсель молчал, разглядывая агента в упор. Перевел взгляд на Гильде. Потом снова повернулся к Киму.

— В ратуше — узел связи. Экран с Поселения снят. Я сейчас дам команду связистам — вам покажут, что и как. Только «Цунами» не отвечает на наши вызовы. Все время транслируют один и тот же текст.

— У меня есть кодовый канал, — косо поглядев на Гильде, коротко бросил Ким. — По нему мне ответят.

— Ладно, связь в вашем распоряжении, — определил Марсель. — И командирский глайдер я вам оставляю — он двухместный. Мне ни к чему. Я, как говорится, пойду с народом, пешком. Есть такая вещь — популизм называется. Ладно. Давайте торопитесь. Все может случиться.

— Господи! — орал в микрофон полковник Йонг.

Голос его заставлял звякать никелированную решеточку динамика. Ким, назло себе, решил не переключать связь с «Цунами» на наушники. Пусть Клаус слышит все, что хочет услышать. Агенту надоело быть на подозрении. Виновный в двойной игре — это во много раз лучше, чем подозреваемый.

— Господи! Вы требуете от меня невозможного, агент! Поймите вы там, что не я, не я командую крейсером! Они уже хотят начинать, мы думали, что вы все ушли на «Саратоге» из зоны обстрела. А вы, оказывается, все еще торчите там — в самом эпицентре!

Он уставился на сидевшего напротив Горского, словно именно тот был повинен в имеющей место неслыханной накладке. Комиссар только пожал плечами и отхлебнул кофе из стоявшей перед ним чашечки.

Внизу, в нескольких тысячах километров от них, агент на контракте устало откинулся на спинку кресла главного связиста.

«"Саратога" ушла из зоны обстрела... — подумал он. — Никто, кроме Кукана, ее увести не мог. Куда же, черт возьми, проклятый жулик угнал корабль?»

— Торчу, — согласился он с полковником. — И Гильде торчит здесь же. Нам, хотите вы этого или нет, потребуется несколько часов, чтобы выбраться отсюда.

— Капитан мечет громы и молнии. Три... Нет, два часа я смогу для вас выторговать. Убирайтесь оттуда так быстро, как только можно!

— Шесть, — жестко отрезал Ким. — Нам потребуется не менее шести часов. Вы не представляете здешнюю ситуацию.

— Вас что, там в заложниках держат?! — раздраженно спросил Йонг.

И, не дожидаясь ответа, торопливо назвал свою «цену».

— Четыре часа! Запомните: четыре часа, не больше!

— Пять...

— Это невозможно! Ладно. Пять... Где искать вас? Вот что, идите к «Саратоге»... По радиомаяку.

— Она все еще на поверхности? — не без удивления осведомился Ким.

— Да!!! В двадцати с небольшим километрах от вас. На север к горам. Идите по радиомаяку, повторяю вам это! Волна тридцать пять-сорок. Вы смыслите в таких вещах?

Ким смыслил. Совершенно случайно. Скосив глаза на Клауса, он с легким удивлением отметил, что тот вроде бы полностью доволен предложенным вариантом развития событий.

— Вас понял, — бросил он в микрофон. — Займитесь капитаном. С «Саратоги» свяжусь с вами. Конец связи.

Ким помолчал, растирая лицо руками. Покосился на Клауса.

— Совершенно напрасно вы морочили мне голову тогда — на борту, — без особого упрека в голосе произнес тот. — Я сразу понял, с кем это вы заключили ваш второй контракт. Я не расцениваю это как предательство. Вы ведь еще не выдали моей тайны своим... нанимателям. Потому, что все еще не знаете ее. И неизвестно, захотите ли выдавать, когда узнаете. Поверьте, все закончится совсем не так, как вы думаете. И, возможно, вовсе не так, как думаю я.

— А вы считаете, что я доберусь до нее, до вашей тайны? — не без удивления в голосе поинтересовался Ким.

— Я подумал, что пришла пора вам ее узнать... — Голос Гильде был холоден и сух. Как снега Чура. — Причина этого проста, агент. Мне нужен соучастник.

Некоторое время они молча смотрели в широкое окно. Из расположенного на верхнем этаже ратуши узла связи открывался вид почти на все Поселение — унылый коричневый лабиринт бараков, причудливым чертежом легший на белые просторы окружающей равнины. А прямо внизу, словно под ногами, лежала главная площадь.

Там, разворачиваясь и проходя мимо друг друга встречным курсом, уходили с площади шесть колонн. Затихали вдали маршевые двигатели нагруженных под завязку тяжелых глайдеров.

Теперь Ким заметил, что прошедшая ночь была здесь далеко не мирной. Несколько зданий — ближе к центру — еще догорали, и ветер уносил вдаль коптящие дымы. На стенах окружающих площадь домов темнели следы от пришедшихся в них разрядов бластеров. Кое-где из окон все еще торчали стволы пулеметов.

— Агент! — окликнул Кима от двери такой знакомый голос. — Надо поговорить, агент!

Ким крутанул свое вертящееся кресло, и его встретили сразу три пары мальчишеских глаз. И две пары пронзительных глаз Псов. Вся компания сгрудилась на пороге. Ган и Фор, как всегда, смотрелись отрешенными и сосредоточенными одновременно. Что-то с ними было не так. Валька был откровенно встревожен и подавлен.

— Ну что же... — Ким попытался пошутить. — Поговорим как агент с агентом... Что ты застрял на пороге?

Но Валька не был намерен шутить и понимать шутки.

— Я не агент больше! — возразил он настолько сурово, насколько суров может быть четырнадцатилетний подросток. — Я — свободный человек! — Он сглотнул слюну. — Выйди с нами, Ким. Нам надо поговорить.

Ким обернулся на Клауса. Тот усмехнулся и поднялся на ноги.

— Лучше я выйду. И проверю, как там глайдер. Нам уже пора убираться, и нехорошо будет, если нас в суматохе оставят без транспорта... Я подгоню его вон туда — к той штуке вроде антенны, что напротив ратуши.

— Это монумент ушедшим, — мрачно уточнил Валька.

— Извини, не знал, — пожал плечами Гильде.

Он обошел посторонившихся мальчишек, с уважением глянул на обоих Псов, и его чуть сутуловатая спина исчезла в проеме двери. Простучали шаги по лестнице, и глухо хлопнула входная дверь. Ким поднялся из кресла и подошел к мальчишкам, которых словно какая-то неведомая сила продолжала удерживать у дверей.

— Возьми — это твой. — Валька протянул Киму его мобильник. — Мы по нему разговаривали с Кэном. Ты должен знать кое-что...

— Вы не отстанете от всех? Колонны уже пошли...

— Их нетрудно догнать. Мы успеем уйти. А ты... Почему ты не уходишь с нами? Так было бы лучше...

— Так надо, Валя. Я должен вернуться на «Саратогу».

— Так ты — на «Саратогу»?!

В глазах Вальки тревога сменилась откровенным страхом.