Возвратившись в отель после свидания с восходящей звездой коммерческой рекламы слабоалкогольного пива, что не проходит бесследно для женщины в ее возрасте и сильно ее утомило, она не усмотрела иронию судьбы в том, что умер Дэнни с табличкой «НЕ БЕСПОКОИТЬ», оптимистично висевшей на двери их номера в отеле. Врач сделал заключение, что Дэнни захлебнулся собственными рвотными массами, в которых, как и в его крови, содержалось почти двадцать процентов алкоголя.

В своих двух телеграммах Вера не цитировала медицинского диагноза, однако сообщила Мартину о происшедшем чуть ли не бранными словами.

ТВОЙ ОТЕЦ УМЕР ПЬЯНЫМ В НЬЮ-ЙОРКСКОМ ОТЕЛЕ.

Печальная новость не только передавала сыну ее омерзение, но и говорила о совершенной неуместности происшедшего, поскольку Вера намеревалась весь вторник посвятить магазинам: предполагая, что приезд должен быть кратким, ни Дэнни, ни Вера не взяли с собой вещей для холодной январской погоды.

Телеграмма Мартину продолжалась в том же горьком стиле.

Я КАТОЛИЧКА, ХОТЯ ВОВСЕ НЕ ПРИМЕРНАЯ, ОДНАКО УВЕРЕНА, ДЭННИ ХОТЕЛ БЫ, ЧТОБЫ ТЫ ОРГАНИЗОВАЛ КАКУЮ-НИБУДЬ ПОДХОДЯЩУЮ ПРОЩАЛЬНУЮ СЛУЖБУ ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ В ЭТОМ РОДЕ.

Словесный оборот «вовсе не примерная» Вера заучила при съемках рекламы увлажняющего крема в далекое время покалеченной молодости своего сына.

Даже в последнем предложении телеграммы Вера не изменила себе и постаралась побольнее уязвить сына.

ПОЛНОСТЬЮ ПОЙМУ, ЕСЛИ ТВОЙ ОБЕТ БЕДНОСТИ СДЕЛАЕТ НЕВОЗМОЖНОЙ ПОМОЩЬ МНЕ В ЭТОМ ДЕЛЕ. МАМОЧКА.

Упоминая только название отеля в Нью-Йорке, Вера не собиралась оплачивать прилет сына из своего кармана.

Телеграмма доктору Дарувалле также была выдержана в ее традиционном стиле.

НЕ МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ, КАК СМЕРТЬ ДЭННИ СМОЖЕТ ПЕРЕМЕНИТЬ ВАШЕ РЕШЕНИЕ НЕ ДАТЬ МАРТИНУ ВОЗМОЖНОСТИ УЗНАТЬ ЧТО-ЛИБО О ЕГО БРАТЕ-БЛИЗНЕЦЕ.

Как интересно: внезапно это стало его личным решением.

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ РАССТРАИВАЙТЕ БЕДНОГО МАРТИНА ДРУГИМИ ПЛОХИМИ НОВОСТЯМИ.

Теперь будет расстроен «бедный Мартин»!

ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО МАРТИН ВЫБРАЛ СТЕЗЮ БЕДНОСТИ, А ДЭННИ ОСТАВИЛ МЕНЯ ЖЕНЩИНОЙ С НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ ФИНАНСОВЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ, БЫТЬ МОЖЕТ, ВЫ СОБЛА-ГОВОЛИТЕ ПОМОЧЬ МАРТИНУ КУПИТЬ АВИАБИЛЕТ. НЕСОМНЕННО, ДЭННИ БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ СЫН ПРИЕХАЛ. ВЕРА.

Единственно, чего Дарувалла в тот момент не знал, была новость, что Дэнни Миллс оставил Веру женщиной с более незначительными финансовыми возможностями, чем она предполагала. Даже то малое, что он имел, муж завещал католической церкви. Он точно знал, как Мартин поступит с деньгами, если он ему их оставит. В конце концов даже Вера не решится по суду вернуть себе эту небольшую сумму.

Следующий день после празднования юбилея принес много новостей. На известие о смерти Дэнни и о манипуляциях Веры наложилась новость мистера Даса: Мадху покинула цирк «Большой Голубой Нил» с новым мужем. И доктор Дарувалла, и Мартин Миллс почти не сомневались, что им стал мистер Гарг. Короткая телеграмма Фарука бенгальцу-инспектору манежа больше напоминала утверждение, чем вопрос.

ВЫ СООБЩИЛИ, ЧТО МУЖЧИНА, ЖЕНИВШИЙСЯ НА МАДХУ, ИМЕЕТ ШРАМ, ПРЕДПОЛАГАЮ ОТ КИСЛОТЫ.

Доктор и миссионер пришли в негодование оттого, что мистер и миссис Дас в прямом смысле продали Мадху такому человеку, как Гарг, однако Мартин попросил Фарука не предпринимать ничего, чтобы наказать инспектора манежа: ведь там оставался мальчик-калека. Чтобы побудить администрацию «Большого Голубого Нила» заботиться о нем, доктор очень тактично составил телеграмму мистеру Дасу в Джунагад.

ВЕРЮ, ЧТО МАЛЬЧИК ГАНЕША ПОЛУЧИТ НАДЛЕЖАЩИЙ УХОД.

Доктор не «верил», а только надеялся.

Еще меньше уповал он на хорошую судьбу девочки в свете сообщения Ранджита о том, что доктор Тата вручил Дарувалле результаты анализа на СПИД не той Мадху. Ранджит пожаловался на то, как престарелый медицинский секретарь в грубой форме отрицал ошибку, но даже извинения доктора Тата не уменьшили бы значение самого факта: Мадху является носителем вируса СПИДа. Пока еще она не больна, поскольку является всего лишь носителем вируса.

— Что значит «всего лишь»? — Медицинский диагноз Мадху поразил Мартина Миллса больше, чем известие о смерти Дэнни. Ведь в конце концов Дэнни умирал уже многие годы.

Стрелки часов приближались к двенадцати дня, и Мартин прервал телефонный разговор с доктором — ему предстояли занятия. Пока мальчикам старших классов колледжа Святого Игнатия он давал католическую интерпретацию произведения Грэхема Грина «Суть дела», доктор Дарувалла попытался разыскать Мадху. Однако мистер Гарг сменил телефонный номер и лег на дно. В то же время, как сообщил доктору Вайнод, Дипа уже разговаривала с хозяином «Мокрого кабаре», который жаловался на Даруваллу.

— Гарг считает, что вы предъявляете ему излишне высокие нравственные требования, — объяснил карлик.

Доктор хотел обсудить с Мадху или Гаргом вовсе не вопросы морали. Даже осуждая Гарга, Дарувалла хотел объяснить Мадху, что это означает — иметь положительный тест на СПИД. Вайнод предположил, что нет никакой надежды связаться непосредственно с Мадху.

— Давайте сделаем все по-другому. Вы говорите мне, я передаю это Дипе, она сообщает Гаргу, а Гарг рассказывает девочке, — предложил карлик.

Дарувалле было трудно принять это предложение в качестве варианта, однако доктор начинал понимать суть того, почему карлик выступал в роли доброго самаритянина. Вайнод и Дипа свободное от работы время отдавали спасению девочек из борделей. И нельзя было ждать от них постоянного успеха в этом деле.

— Скажите Гаргу, что его неправильно проинформировали. Сообщите ему, что тест Мадху на СПИД подтвердился, — сказал доктор Вайноду.

Если Гарг еще не заражен, у него хорошие шансы выжить. Вероятно, он не получит вирус от Мадху: женщина не так легко передает его мужчине. Самое худшее, если Торг инфицирован, а Мадху подцепила вирус от него.

Вайнод знал, что всякий добрый самаритянин не должен падать духом от маленькой неудачи.

— Мы только показываем им, где находится страховочная сетка. Мы же не выступаем для них в роли крыльев, — попытался объясниться Вайнод.

— Каких крыльев? — спросил Фарук.

— Не каждая девочка может летать. Они не все падают в сетку.

Доктор решил, что он должен передать содержание этих слов Мартину Миллсу, однако будущий священник анализировал в это время Грэхема Грина, рассказывая о нем мальчикам старших классов колледжа, и доктор позвонил заместителю комиссара полиции.

— Пател у телефона, — ответил ледяной голос.

Где-то в телефонной трубке различался стук печатных машинок, бессмысленный рев мотоцикла то усиливался, то совсем затихал, лай доберманов был подобен точкам и запятым в предложениях. Собаки на что-то жаловались в дворовых будках. Доктор Дарувалла представил, как где-то вне пределов его слышимости заключенный доказывает свою невиновность, утверждая, что он сказал правду. Доктор подумал, не Рахул ли у него в кабинете. Во что он одет?

— Я понимаю, это напрямую не относится к деятельности отдела уголовных преступлений, — начал извиняться Фарук перед тем как сообщил заместителю комиссара полиции все, что он знал относительно Мадху и Гарга. — Очень многие сводники женятся на самых лучших своих девчонках. Гарг возглавляет «Мокрое кабаре», однако во всем остальном он сводник. А мне нужно передать Мадху, чего ей следует ожидать, — сказал Дарувалла.

— Сейчас она жена постороннего для вас мужчины. Вы хотите сообщить жене этого постороннего мужчины о том, что она должна поговорить с вами? — расставил все на свои места Пател.

— А вы не можете попросить ее? — спросил Фарук.

— Мне не верится, что я говорю с создателем образа Инспектора Дхара, — сказал заместитель комиссара полиции. — Как там у вас в тексте? Это самые мои любимые слова: «Полиция не просит, она арестовывает или тревожит вас». Я правильно процитировал? — осведомился Пател.

— Да, именно так это и звучит, — признался Дарувалла.