Аллеи были заполнены существами, каждое двигалось с целью и в направлении, известном только одному ему. Однако почти все они успевали выразить уважение Палатону — он чувствовал это. Он был тезаром, и они расступались перед ним. На мгновение он остановил их, чтобы насладиться этим уважением — совершенно ребяческая, но необходимая выходка, принесшая ему утешение. Тем не менее он не был вампиром, не желал питаться энергией у ничего не подозревающих существ, и уже приготовился отослать их.

Клейкий, отвратительный шквал эмоций охватил его. Палатон прищелкнул языком, как будто проглотил слишком большой кусок, но успел проследить, чтобы со стороны его походка выглядела такой, как прежде. Что-то неприятное и злое прошло стороной. Ощущение вражды преследовало его, но как только Палатон пустил в дело бахдар, оно исчезло. Внезапно он почувствовал беспокойство. Он не владел ни телепатией, ни даром предвидения, но все же что-то чувствовал и был уверен в этом. В переполненном коридоре делового крыла он быстро обернулся.

Даже в этой враждебной толпе он смог различить красоту здания из камня и стекла. Комплекс строений Союза возвышался на фоне гор со снеговыми шапками и синего неба — чистого, насыщенного влагой, по которому метались пурпурные отблески. Впрочем, Палатон отвлекся ненадолго и теперь снова рассматривал проходящие существа — большинство из них были двуногими и передвигались самостоятельно, некоторые пользовались удобными колясками. Ничто необычное или угрожающее не привлекло его внимание. Палатон замер, досадуя на недоверие к самому себе. Оказавшись один на чужой территории, он имел право доверять только собственным чувствам.

Так или иначе, сейчас ему предстояло завернуть за угол. Залы для деловых переговоров располагались на верхних этажах, и Палатон направился к лифту.

Только внутри лифта он назвал номер своего этажа и код зала. Лифт быстро скользнул вверх, отделяя его от толпы. Взглянув вниз, Палатон обнаружил, что никто и не думает преследовать его. Он еле слышно прищелкнул языком: налицо были все признаки чрезмерной осторожности. Но вспомнив о головокружительном прыжке через мост, Палатон усмехнулся над своим предположением. Еще продолжая усмехаться, он вышел из лифта и увидел, что возле двери зала его уже ждут посетители.

Абдрелик стоял спиной к нему, но челюсти Палатона резко сжались и к горлу подкатила тошнота. Он ненавидел амфибий, терпеть не мог ни их привычки, ни убеждения, ни внешний вид. Он был почти готов повернуться и уйти, но тут абдрелик почувствовал его присутствие и обернулся. Это было плотное, коренастое существо, с массивным телом, приспособленным для выживания и на суше, и в воде. Его буровато-зеленая кожа была покрыта толстым слоем слизи, а на бесформенной голове, подобно шляпе, восседала слизнеобразная тварь, деловито выискивая крошечных паразитов и грибки, которыми изобиловала кожа абдрелика. Пожирая их, оно производило довольно громкие чавкающие звуки.

Абдрелик взглянул на Палатона, широко распахнув два прикрытых тяжелыми морщинистыми веками глаза и изобразив гримасу, отдаленно напоминающую улыбку чоя.

— Палатон? — гулко произнес он. — Какая радостная встреча!

Как только ГНаск заговорил, из угла его рта потекла вязкая струйка слюны. Во встрече, которой порадовался абдрелик, Палатон не находил ничего приятного. Он молчал, и прежде чем нашелся, что ответить, к нему скользнули две фигуры. Это были незнакомые Палатону существа — по их осторожным и боязливым движениям он понял, что это люди, и когда они заговорили на общепринятом языке, трейде, их акцент подтвердил его предположение.

— Одну минуту, господин Палатон, — начал тот человек, что был повыше ростом. — Мы ждали… у нас контракт…

Такое вмешательство было серьезным нарушением протокола Союза, но в голосах этих двоих слышалась такая мольба, что Палатон решил ответить.

Абдрелик рассвирепел. В его голосе послышался скрежет — знак того, что вскоре он перейдет в рычание.

— Палатон, у нас назначена встреча.

Раздражение ГНаска лишь укрепило Палатона в решении поговорить с этими людьми. Он поклонился.

— ГНаск, они просят всего одну минуту. В конце концов, я… — он взглянул в сторону хронограммы — … прибыл раньше. — Он отступил, увлекая за собой оба существа подальше от абдрелика. — Чем могу вам помочь? — спросил он, не сводя глаз с раздувшейся от возмущения амфибии.

Абдрелик явно негодовал. Даже слизнеподобная тварь, его симбионт, прекратил жевать и свел поближе свои глаза на стебельках с выражением раздраженного любопытства. Подавив отвращение, Палатон склонился, слушая, что говорят люди.

Люди были новыми членами Союза, и Палатону еще не приходилось иметь с ними дела. Встретившись с одним из них взглядом, Палатон обнаружил, что на мгновение оцепенел — глаза этих существ были настолько похожи на его собственные, что он едва мог этому поверить. Таких огромных, блестящих и выразительных глаз он не встречал больше ни у каких существ. Глаза были зеркалом души этих людей.

— Господин Палатон?..

— Простите, — произнес он, внезапно возвращаясь к реальности. — Начнем еще раз. У вас контракт?

— Мы ждали несколько недель, чтобы тезар просмотрел его. Никто не пожелал встретиться с нами.

У людей не было постоянных представителей в Чертогах, к тому же их еще не полностью приняли в члены Союза. Никому не хотелось тратить силы и время, связываясь с этим народом. В силу своих странностей, даже самые молодые из посланников часто менялись, едва ли дослуживая положенное количество лет. У членов Союза едва хватало времени познакомиться с одним посланником людей, как тут же его сменял другой. Моамеб часто сетовал на ненадежность таких посольств. К тому же, как ясно давал понять абдрелик, люди считались ушедшими всего на один шаг вперед от неразумных существ, а потому зависели только от милости большинства народов, создавших Союз.

Но в Палатоне они неожиданно пробудили симпатию. Он потянулся за папкой, которую держал в руках один из людей.

— Совет уже рассматривал ваш контракт? Тот человек, что был пониже ростом, растерянно моргнул. Его одиночный голос повысился.

— Что это за Совет?

— А! — Палатон отдернул руку от папки, не взяв ее. — Вы упустили самый важный этап найма пилота. Совет просматривает все контракты и выносит им одобрение прежде, чем начнутся переговоры о назначении пилота.

Человек повыше покраснел.

— Нам никто не сказал об этом. Прошу прощения, капитан Палатон.

Палатону было незнакомо такое обращение, но по тону он догадался, что оно выражает уважение. Он слегка склонил голову.

— Рад был помочь вам. Когда вы представите свой контракт на Совете, скажите, что у вас преимущество системы класса Зет. Это означает, что вы прибыли из неразвитой системы и нуждаетесь в первоочередной помощи. В таком случае вы сбережете много времени.

Люди откланялись.

— …но целые недели! — долетел до Палатона дрожащий от возмущения голос того, что был пониже.

— А помочь… — отозвался рослый человек, и они скрылись за изгибом коридора.

ГНаск промолчал, когда люди прошли мимо него, но струя слюны повисла из угла его рта, вытянувшись до самого пола. Машинально он утер губы тыльной стороной ладони.

Очнувшись, посланник заметил устремленный на него взгляд Палатона.

— А теперь, тезар, когда вы закончили играть с представителями низших форм жизни…

— Прошу вас, посланник, — перебил Палатон, указывая на дверь зала. В дверях он на мгновение остановился и задумчиво обернулся. Его роговой гребень покалывало мелкими иглами, как будто он услышал что-то подозрительное, хотя и не в обычном для себя диапазоне слуха. Он просто не мог этого не услышать. Постояв, Палатон решительно двинулся к залу. В нем закипало раздражение. Он не имел права сомневаться в себе, да еще на виду у абдрелика, и испытывал отчаяние. Неужели это первые симптомы «болезни, которая вначале заберет у него бахдар, превратив в беспомощного неудачника, а затем медленно, но верно уничтожит остальное?