С Беваном у Алексы было все почти так же — Беван сам рассказывал об этом. С какими демонами она боролась во сне, каких демонов надеялась встретить рядом с Беваном, и почему он, Рэнд, не мог помочь ей? Почему сейчас она позвала его… неужели он слышал зов ее духа, ее памяти — или Алекса каким-то образом выжила в адовом пекле Аризара?

Рэнд сидел, дрожа от прохладного и влажного воздуха летней ночи, и размышлял. Когда небо за окном начало светлеть, он больше не смог оставаться один, поэтому встал, оделся и вышел из комнаты.

Палатон услышал шаги у двери. Он повернул голову, увидел, кто нарушил систему охраны, и улыбнулся, несмотря на секундное беспокойство.

— Длинный же у тебя рабочий день, — сказал он, — если ты только сейчас идешь спать.

— У тебя тоже, — ответила Йорана. Она сбросила мундир и кобуру с оружием, которую была обязана носить. Инфорсер глухо стукнулся об пол. Подойдя поближе и склонившись над ним, Йорана тихо спросила: — Мне уйти?

— Нет, не стоит, — он отодвинулся от стола вместе с креслом и притянул ее к себе на колени. — Мне казалось, ты сердишься на меня.

— Постоянно сержусь, — подтвердила она, отводя прядь волос с его лба. Ласковые прикосновение пальцев, перебирающие его волосы, вызвали у Палатона теплую волну. — Ты — тезар, я знаю это и помню, что ты каждый раз будешь оставлять меня. Но это не избавляет меня от беспокойства, когда ты возвращаешься.

Он с минуту прислушивался к медленному биению ее сердца.

— Прежде, чем мы вновь встретимся, — произнес он, — давай поговорим. На что ты рассчитываешь?

— Ни на что.

Он поднял голову, пристально глядя ей в глаза.

— Ни на что?

Она проследила, как на его лице появляется недоверчивое выражение.

— Нет. Я ни о чем не прошу тебя, да и как я могу, пока ты связан с Паншинеа? А если я попрошу, твой ответ ничего не решит. Ты не свободен.

— А ты? Ты свободна?

Она нахмурилась, морщины всего на мгновение прорезали гладкий лоб, однако Палатон успел заметить тонкие нити их следов — признак начала старения чоя.

— Я знаю саму себя, — произнесла она, склоняясь и целуя его в основание рогового гребня. — В этом и состоит свобода.

Палатон не ответил, ибо ее обвинение задело его гораздо глубже, чем предполагала Йорана. Что бы она сказала, узнав о его незаконном рождении, запрещенном у чоя из Домов, о том, что он не знает своего отца и заложенные в его генах способности? Что сказали бы другие чоя из Домов? Все это, вместе с ослабевшим бахдаром, делало Палатона гораздо более жалким, чем простолюдины, толпящиеся на улицах Чаролона. В ее глазах он был бы сущим ничтожеством. Неужели она продолжала бы любить его?

Он закрыл глаза и позволил ее рукам прогнать страх, который растекался вместе с кровью по всему его телу.

Рэнд застыл у порога огромного лабиринта коридоров. Он знал, куда хочет пойти, какое направление избрать, но ночные тени и путаница коридоров остановили его. Он закрыл глаза ладонью. Желание достичь чего-то ошеломило его своей внезапной силой, но тут же исчезло, оставив Рэнда изумленным, прислонившимся спиной к стене. Он вытер вспотевший лоб, пытаясь избавиться от неожиданной слабости.

Его сердце постепенно забилось спокойно. Казалось, что у него есть два тела, два сердца, две кожи — и ничто не в силах разделить их. Когда же он предчувствовал это разделение, его отчаяние становилось невыносимым, как будто исчезала какая-то часть его самого, но в то же время принадлежащая другому существу. Казалось, без этого раздвоения он не в состоянии жить — так же, как без собственной кожи.

Рэнд опустил голову и сосредоточился. Нечто жило в его груди, и это нечто было его надеждой. Он обещал сохранить это нечто, пока не найдется способ вернуть его, обменяв на что-то другое, в уплату за охрану неизвестного нечто. Он подождал, пока его страх не исчезнет и можно будет продолжать идти. Пустота в его душе по-прежнему оставалась, и Рэнд понимал только, что должен заполнить ее, хотя и не надеялся на удачу.

Он сделал шаг от стены в коридор и замер, в страхе оглянувшись, ибо неподалеку стоял чоя. Неужели он стоял здесь уже давно?

Он не различал его лица, так как мешал туман перед глазами и тусклое освещение коридора. Он с трудом сглотнул, заметив в левой руке чоя нечто, напоминающее оружие.

Но чоя внезапно расслабился, и его силуэт изменился.

— Человек?

— Да.

— Тебе не следует бродить здесь. Отряд Йораны надежен, только дворцовая охрана сможет обеспечить тебе безопасность… но даже в этом случае ты не застрахован от случайного выстрела в темноте.

— Я не думал…

Чоя оборвал его, не желая выслушивать оправдание. Он наклонился, и Рэнд успел заметить только пару огромных бледно-голубых глаз.

— Ты знаешь, где находишься?

— Нет. Но я знаю, куда иду.

Бледно-голубые глаза вновь скрылись в тени.

— Похвально для любого разумного существа. Тогда я не стану мешать тебе.

Рэнд хотел пройти мимо, но жесткая рука придержала его за плечо.

— Ты — чужак в Чаролоне. Лучше не гуляй по ночам. Среди нас есть те, кто не любит чужаков, есть и такие, кто сочтет тебя легкой добычей.

Ледяной холод, последовавший за этими словами, пронзил Рэнда с силой удара, и он на миг потерял равновесие от испуга. Это было похоже на ощущение пристального внимания, которое он испытал вчера вечером, перед конгрессом, и в то же время чем-то отличалось. Грубостью. Чоя не заботило, нанесет ли он ему вред — или же сила его воздействия была случайной. Рэнд облизнул губы и постарался сконцентрироваться на том, чтобы оттолкнуть чоя, делая это со всей осторожностью. В голове Рэнда вспыхнула мысль, как будто произнесенная чужим, никогда прежде не слышанным голосом, и он инстинктивно понял, что она исходит от этого высокого чоя. «У него мозгов не больше, чем у камня» — эта мысль неожиданно доставила Рэнду удовольствие.

Атака прекратилась столь же внезапно, как и началась.

Рэнд произнес:

— Спасибо за совет.

Рука отдернулась с его плеча, слегка подтолкнув его в сторону коридора. Рэнд подавил желание оглянуться и встретить чужой взгляд — пока он не мог на это решиться. Его недавно зажившая нога ослабела, и Рэнд понял, что должен как можно скорее найти Палатона, или он просто упадет посреди коридора.

Палатон проснулся. Его постель еще была гнездом из льняных простынь, сладко пахнущих Йораной. Они занимались любовью, но так и не завершили ее, и сейчас он проснулся с желанием, особенно острым от недавнего присутствия Йораны. Протерев глаза, он увидел тонкую фигурку, неподвижно стоящую у порога комнаты и смотрящую на него.

Палатон вскочил, отбросив одеяло. Сначала он выругался на языке чоя, потом с трудом подобрал слова на трейде:

— Как ты сюда попал?

— Какая разница? — тихо ответил Рэнд.

— Разница есть, — Палатон обернулся вокруг пояса простыней. — В этом крыле достаточно надежная защита, чтобы убить батальон непрошенных гостей.

— Я просто вошел.

— Вошел? — Палатон прищурился. — Где твои повязки?

— Они мне надоели. Я снял их, — голос Рэнда стал слабым и утомленным. — Да, я просто вошел.

Палатон приблизился к порогу своей комнаты. Индикатор системы сигнализации горел на полную мощность. Он поборол искушение проверить сигнализацию — мощный звуковой барьер, предназначенный против вторжения. Ему не хотелось проходить барьер самому. Он взглянул на Рэнда, который добрел до большого, мягкого кресла у камина и рухнул в него.

— Ты что-нибудь чувствовал?

— В ушах немного гудело.

— И все? — Палатон недоверчиво повысил голоса.

Юноша пожал плечами — движение, которое выглядело таким изящным у чоя, но совершенно неловким у человека.

— Напомни, чтобы я сообщил охране, что слух людей не настолько… подвержен влиянию известного диапазона звуковых волн.

Рэнд скорчил гримасу.

— Вряд ли это поможет.