На станции техобслуживания моему знакомому продали бракованную водяную помпу. Вместе с пострадавшим я поехала на станцию: мне хотелось слышать, как там будут оправдываться. Но директор станции и не думал оправдываться:

– Идите к кладовщику дяде Гоше, может, он вам другую найдет.

В кладовой толпились рабочие. Дядя Гоша сказал:

– Еще три помпы есть. Может, какая попадется без брака. Это как повезет. Сейчас принесу.

И ушел. От слова "повезет" веяло мистикой, веяло фатализмом, и слово это в применении к новым автомобильным деталям казалось странным свежему человеку. А я в те первые минуты пребывания на станции как раз и была свежим человеком... Но тут молодой рабочий задумчиво заметил:

– Которая без брака – оно, конечно, бывает. Но редко. – И добавил: – Частник один на юг собрался на "Москвиче". А коробка передач барахлит. Задумал, чудак, новую достать. Два дня бегает, звонит, ищет, отпуск идет, наконец к нам попал, а мы как раз партию коробок с завода получили. Наш директор и говорит: "Завтра с утра поставим". Назавтра чудак этот прибыл: сам за рулем, жена с сынишкой рядом, а вещички на заднем сиденье. Нацелились прямо от нас на юг курс держать, чтобы экономия, значит, времени. Ну, поставили. Уехали. Через час, глядим, снова едут. И не своим ходом, а на тросе. Новая-то коробка барахлила хуже старой.

– Три дня он у нас тут прожил, – перебил другой рабочий, – машина в цехе, а сам в бухгалтерии спал. А жена с сынишкой ночевать домой ездили, а как утро – к нам. Все уехать надеялись. Сегодня четвертую коробку им заменили. Уже два часа, как уехали, а, Вить?

– Ну и что? Бывало, и пять часов их нет, а все равно возвращаются.

Затем рабочие рассказали еще одну историю... Поставили гражданину в машину новенький шкворень – деталь передней подвески. Ездит гражданин, ездит, полный порядок. И отправился гражданин на Кавказ, и вот там-то, на высокогорной дороге, шкворень сломался. Ну, само собой, колесо отваливается, машину заносит, а тут – пропасть, и как машина туда не рухнула и гражданин жив остался, понять трудно.

– Не его очередь была помирать, – сказал фаталист дядя Гоша, как раз вернувшийся в эту минуту. Он прижимал к груди водяные помпы. – Выбирайте, авось повезет!

Я утратила свежесть восприятий. Слово "повезет" мне больше не казалось странным. И я уже не верила технике, я верила только судьбе и склонялась к фатализму дяди Гоши...

Рабочие помогли выбрать помпу. Каждую разглядывали на свет, в каждую дули, в иную плевали. Слышалось: "Вроде бы пойдет!", "Не говори! А ну дунь еще". Это напомнило реплики мужиков, гадавших, дойдет ли до Казани колесо чичиковской брички. Но меня уже ничто не удивляло.

Когда мы вышли из кладовой, провожаемые добрыми возгласами: "Счастливо! Авось повезет!" – в ворота въехал грузовик, таща на тросе груженный чемоданами "Москвич". Рядом с шофером грузовика сидела женщина с плачущим мальчиком на руках. А за рулем "Москвича" находился гражданин, такой всклокоченный и небритый, с таким безумным взглядом, что я сразу поняла: это тот, кому все не удается уехать на юг. И я от души пожелала несчастному хорошую, полноценную коробку передач...

На следующий день я очнулась от этой покорности и веры в судьбу. Нет, я не могла поверить тому, что заводы продают авторемонтным станциям бракованные запасные части! Я стала действовать и обогатилась вот какой информацией.

Станция № 2 Мосавтотехобслуживания получила от Калининградского завода десять задних мостов для "Победы". Все десять оказались негодными.

Станция № 4 получила в июне от Скопинского агрегатного завода около двухсот амортизаторов. А затем начала получать жалобы клиентов: на первой же сотне километров из амортизаторов вытекала жидкость.

На станции № 6 сказали: "Из десяти карданных валов семь не отбалансированы или имеют большие зазоры. Шаровые наконечники, капоты, сколько есть у нас, – все некондиционные. Стеклоочистители меняем через один. – Сказали и вот что: – Входного контроля у нас нет, контроль только визуальный, брак часто не сразу заметишь".

Я догадалась, что "визуальным контролем" называется то самое разглядывание помпы и дутье в нее, которому я была свидетелем. Мужики, гадавшие, куда пойдет колесо чичиковской брички, тоже, значит, действовали визуально...

Потом я посетила редакцию, чтобы почитать письма трудящихся.

Инвалиду первой группы гр. Кожину заменили на "Запорожце" сцепление. "Я заплатил 34 руб. 84 коп., но до дому не доехал, сцепление не переключалось. Вторично везу машину в мастерскую на "техничке". Я неходячий, езжу в коляске. Домой добрался на такси и от волнений попал в больницу".

Следующее письмо было подписано некоей Хридиной:

"Пять лет стояли в очереди за холодильником "Полюс", купили наконец..."

А холодильники при чем? И тут неладно?

"...радовались, а через два месяца он загремел, как дизельный трактор... ...Вызвали мастера. Оказалось, холодильный агрегат попался бракованный. Заменили. Через два месяца он снова загремел..."

Я кинулась в Мосремэлектробытприбор, который вместе со своими мастерскими ремонтирует холодильники. Там я узнала: "Часто выходят из строя холодильные агрегаты... Поступают запчасти, не отвечающие необходимым требованиям. Участились случаи поставок некачественных испарителей, конденсаторов и других деталей".

Значит, в самом деле ремонтные мастерские и станции техобслуживания получают бракованные детали, некондицию! Я вспомнила, что на автостанции № 2 так и сказали: "Кондиционный товар идет на сборку новых машин, а некондиционный – на запчасти".

Да, но ведь в Мосавтотехобслуживании сказали другое: "Мы получаем кондицию и платим за нее сполна".

Кто же сказал неправду? Но тут меня осенило. Ключ к разгадке был в словах "платим сполна".

Если "платят сполна", это значит, что детали присланы из фонда кондиции. Вот, к примеру, автомобильный задний мост. Мосавтотехобслуживание заплатило за него 170 рублей и вправе утверждать, что это кондиция. А стоило рабочим станции поставить мост в машину, как начались неприятности. И на станции вправе утверждать, что задний мост – некондиция.

Таким образом, одна и та же деталь является и кондицией и некондицией. Официально – кондиция, на деле – некондиция. По форме – кондиция, по существу – некондиция. Абстрактно – кондиция, конкретно – некондиция.

Но идет ли одна абстрактная кондиция, а по существу – некондиция? Нет. Иногда попадаются доброкачественные детали. Так, из десяти карданных валов лишь семь никуда не годятся. А если капоты негодные все как один, то стеклоочистители – через один. А по линии холодильников случалось, что из 90 агрегатов всего 40 оказывались без заглушек и пломб, а 50 имели все, что нужно.

Каков же процент негодных деталей? Этого выяснить мне не удалось, и вот почему.

Приборов для входного контроля нет, остается положиться на ОТК заводов. То, что положиться на ОТК нельзя, иногда выясняется сразу. А иногда – не сразу.

Ряд деталей (резьбовые пальцы, к примеру, или шкворни) срабатываются раньше назначенного им срока, а сработавшись, ломаются. И шофер (если он остался жив) часто и понятия не имеет, кто тут виноват. И жалоб не пишет, и учет этих случаев не ведется.

"Обычно, если брак невелик, мы сами перебираем деталь", – говорят на станциях. Фиксируются лишь случаи, когда детали присланы в таком виде, что никакие умельцы ничего поделать не могут. Вот, к примеру, станция № 5 вернула автомобильному заводу имени Ленинского комсомола одиннадцать коробок передач. Восемь коробок завод заменил, заметив, однако, что они были весьма недурны: "У них просто затрудненное включение, а через 10 – 15 километров все бы наладилось".