И вот утро 31 декабря 1995 года. Командир роты, тучный, уже в годах старший лейтенант, построил свое войско и раздал всем новогодние подарки. Это были стандартные детские кулечки со сладостями из гуманитарной помощи. Разошлись по палаткам и стали их рассматривать. Чем-то далеким и нереальным повеяло на всех. Конфеты, шоколад, улыбающиеся мишки и елки, новогодние шарики, как не вязалось все это с окружающей обстановкой. Мелочь, но все равно приятно. Частично поели, частично оставили на ночь. Вставала одна грандиозная проблема. Что же пить. После "известных событий" водки в роте однозначно не было. Колонн давно не было. А счастливчики с других подразделений, которые ездили в Ханкалу и запаслись вожделенным напитком, делиться им в этот день не собирались. Да и не близко до них. Да и контроль сегодня за личным составом о-го-го! Вон офицеры каждую минуту в палатку заглядывают. Короче водки не нашли.

В ночь все с автоматами в руках, высыпали из палаток, и, не смотря на строжайший запрет офицеров, стали палить в воздух. Все небо осветилось, ракетами, трассирующими очередями. Кто орал, кто смеялся. Шум стоял невообразимый. Артиллерия дала залп осветительными снарядами и мириады светящихся шаров повисли в воздухе. Где-то правее раздался слишком громкий треск и ярко вспыхнуло пламя. Послышались крики, ругань. Но это было далековато и никто ничего не понял. Спиртного не было и в общем-то ночь прошла достаточно спокойно. Закусили чай шоколадкой. Вот и все. И как обычно ночь пополам - караул. В этот раз Вовка стоял с двух ночи до шести утра. В том же составе.

Наутро узнали, что сгорела палатка второго батальона. Это их крики они и слышали ночью. Обошлось без жертв. Неприятно конечно было ее обитателям в новогоднюю ночь шляться полуголыми в поисках ночлега, но не смертельно. А все пьянка. Прав был ротный.

---------------------------------------------------------------------

В квартире Лехи стены сотрясались от музыки. Пьяная Наташка демонстрировала стриптиз на новогоднем столе. Зритель был пока один. Хотелось бы аудиторию побольше (да и артисток получше - это мысль зрителя), но и Леши хватит. А скоро и Саша с Игорем Агеевы придут. В момент, когда она снимала лифчик, раздался звонок. Вот и пришли. Дальше все по плану - пьянка, "доклад" младшего Агеева о "очередной" поездке в Чечню. Видя что аудиторию захватить не удается и на него никто не обращает внимания Агеев предложил почтить минутой молчания Владимира, погибшего смертью храбрых в Чечне. На секунду возникло замешательство. Первый сообразил Леха.

-- Саш, чего правда, что ли? Откуда узнал?

-- Ну я же над ним живу. Мать его сказала.

-- А похороны? - спросил Леха.

-- А его на куски разорвало, там же и похоронили, в братской могиле.

Леха не знал, насколько можно верить Агееву. Поэтому решил просто молча выпить рюмку. Вот те на! Проносилось у него в голове. И чего он там тормознулся то надолго. Может и брехня все. А как его мать спросить? Вдруг брешет Сашка, от него всего можно ожидать.

-- Наташа, ты понимаешь, скоро мне туда ехать, - обращался Агеев младший к единственной даме. - Ты понимаешь, что и меня могут как Вовку, так же. А он моим лучшим другом был. Пей, пей, за него.

Широко раскрытыми глазами Наташка смотрела на него. "Неужели этот красивый мальчик может погибнуть (Агеев конечно). Нет, надо отговорить его. А какой храбрый. Ведь вот друга убили, а он туда же.

А Саша дальше и дальше опутывал ее словесной паутиной, рассказывая, через какие испытания предстоит ему вскоре пройти вместе со спецназом. Конечно, как не уединиться с героем. А Леша подождет. Больше о "погибшем" не вспоминали.

ГЛАВА 10

Спустя две недели, "погибший смертью храбрых" Владимир, получивший, кстати, в честь праздника младшего сержанта, на пару с Валентином пилил дрова, не подозревая о своей ужасной участи, "разорванного на куски и похороненного в братской могиле". Разорван на куски, правда, был его новый бушлат, да именно, во время известных событий когда он для пущей сохранности оставил его на хранение в палатке. И теперь он щеголял в драном, но так же теплом бушлатишке второго или третьего срока.

-- Во, теперь на ночь хватит, - удовлетворенно поглядев на внушительную поленицу дров, произнес Вовка.

-- Уголь подвезти с Ханкалы должны скоро, - порадовал Валентин. - Тогда классно будет. Дров не нужно пилить.

-- Да, уголек - хорошо.

Но хорошо оказалось другое. Рутина закончилась. Вовку с Мишкой вызвал ротный в офицерскую палатку и велел собираться по полной программе. Через час выдвигаться к ЦБУ (цент боевого управления). Готовится рейд. На сколько - неизвестно. Дальше все как обычно, чего там собирать-то, главное спальный мешок. Мишка сначала сдуру ума свой брать не хотел, начал говорить, что может все одним днем обернется. Но Вовка памятуя прошлый опыт решил запасаться на год вперед. Через час они уже тряслись на броне БМП, где было уложено всяческое снаряжение. Нести все это в руках было проблематично. Для неискушенного читателя я просто перечислю: бронежилет, каска, которые им приказано было сразу же одеть на себя, противогазы, так же повешенные на плечо, по четыре "Шмеля", автомат, ну и само собой вещмешок с едой и спальный мешок. Но зато свое близкое будущее можно быть спокойным. Старшина не поскупился и отсыпал им вдоволь консервов. Явно больше чем на три дня. Это радовало, но с другой стороны настораживало Вовку - щедрость военных руководителей объяснялась обычно чем-то нехорошим. Значит, что придется явно больше трех дней мыкаться отрезанными от мира. И если бы лето, а то ведь январь.

На ЦБУ, посередине лагеря бригады столпотворение людей и техники. Гусеницы машин так глубоко вспахали землю, что колеи напоминали глубокие овраги, в которые, провалившись ночью, нелегко было бы выбраться, особенно учитывая, что глина налипнет. И ротный провалился. При его тучном сложении выбраться было действительно нелегко. Вовка с Мишкой, уже в боевом облачении, неуклюжие в своих тяжелых бронежилетах, одетых на толстые бушлаты и спадающих на глаза касках неуклюже вытаскивали командира из грязи, рискуя сами оказаться ежесекундно в таком же жалчайшем положении. Когда командир был уже почти вытащен и одной ногой балансировал на краю борта БМП, куда его затаскивали, Мишка, видимо припомнив какие-то старые обиды, разжал руку, державшую ротного и тот под смех зрителей вновь рухнул в грязь.

-- Ты чего? Опупел, - грозно прорычал он, вставая в липкой грязи.

-- Да я что, товарищ старший лейтенант, сами видели рука выскользнула. - Оправдывался Мишка. - Я же не нарочно, вам бы надо было крепче хвататься.

Вовка, не имевший особых претензий к командиру, спрыгнул вниз, глубоко увязнув в глине под тяжестью "облачения" стал демонстративно поддерживать его под локоток, приговаривая.

-- Ах, не ушиблись ли, товарищ капитан (приписав командиру желанную звездочку), сейчас мы Вас в лучшем виде достанем. Вы на него дурака внимание не обращайте. Молодой, еще, вот каши мало ел, вот и не удержал. Вы старшине скажите, что бы подкормил его получше.

Командир, наконец, то был поднят из грязи и с почестями усажен на башню БМП. Дальше все по плану. Их отвели к третьему батальону и передали в распоряжение их комбата. От третьего батальона здесь присутствовало чуть больше роты солдат. Еще стояло несколько танков. Вообще на ЦБУ собиралось какое-то микроскопическое войско. Коктейль представителей всех видов сухопутных войск, и пехота и танки, один из которых украшали подвешенные спереди на металлической конструкции катки, которые солдаты окрестили "яйцами", и какие-то устрашающего вида, но безобидные землеройные машины. Колонна собиралась приличная. Стояли и еще какие-то ранее невиданные Вовкой, диковинные машины. Обращало на себя внимание, что в пехоте было много АГС (автоматический гранатомет станковый). Оказалось, что это гранатометный взвод в полном составе, была и минометная батарея. Вообще все подразделения были максимально технически вооружены. Не было просто стрелков, обязательно все с какими-то еще усиленными орудиями войны. Присутствие здесь огнеметчиков со "Шмелями" было очень кстати, и Вовка с Мишкой гармонично вписывались в общий пейзаж.