Говорят, что раньше йог мог Ничего не бравши в рот - год, А теперь они рекорд бьют Все едят и целый год пьют.

А что же мы? И мы не хуже многих. Мы тоже можем ночь недосыпать. И бродят многочисленные йоги, Их, правда, очень трудно распознать.

Очень много может йог штук. Вот один недавно лег вдруг, Третий день уже лежит - стыд, Ну, а он себе лежит, спит.

Я знаю, что у них секретов много, Поговорить бы с йогом тет на тет! Ведь даже яд не действует на йога, На яды у него иммунитет.

Под водой не дышит час - раз, Не обидчив на слова - два. Если чует, что старик, вдруг Скажет:"Стоп!" И в тот же миг - труп.

Я попросил подвыпившего йога (Он бритвы, гвозди ел, как колбасу): "Послушай, друг, откройся мне, ей-богу, С собой в могилу тайну унесу!"

Был ответ на мой вопрос прост, Но поссорились мы с ним в дым. Я бы мог открыть ответ тот, Но йог велел хранить секрет. Вот.

***

Где мои семнадцать лет?

На Большом Каретном.

Где мои семнадцать бед?

На Большом Каретном.

А где не гаснет ночью свет?

На Большом Каретном.

И где меня сегодня нет?

На Большом Каретном.

Помнишь ли товарищ этот дом? Верю, вспоминаешь ты о нем. Я скажу, что тот полжизни потерял, Кто на Большом Каретном не бывал. Еще бы ведь...

Где мои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где мои семнадцать бед? На Большом Каретном. А где мой черный пистолет? На Большом Каретном. А где меня сегодня нет? На Большом Каретном.

Переименован он теперь, Стало все по-новому, верь-не верь, И все же, где б ты ни был, где ты не бредешь, Нет-нет, да по каретному пройдешь. Еще бы ведь...

Где мои семнадцать лет?

На Большом Каретном.

Где мои семнадцать бед?

На Большом Каретном.

А где не гаснет ночью свет?

На Большом Каретном.

А где меня сегодня нет?

На Большом Каретном...

Марш космических негодяев.

------------------------

Вы мне не поверите, иль просто не поймете, В космосе страшней, чем даже в дантовском аду! По пространству-времени мы прем на звездолете, Как с горы на собственном заду,

Но от Земли до Беты восемь ден,

Ну, а до планеты Эпсилон

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Вечность и тоска. Ох влипли как!

Наизусть читаем Киплинга,

А вокруг-космическая тьма.

На земле читали в фантастических романах Про возможность встречи с иноземным существом. Мы на земле забыли десять заповедей рваных, Нам все встречи с ближним нипочем.

Нам прививки сделаны от грез и снов дешевых, От дурных болезней и от бешеных зверей. Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых, На земле бывало веселей!

Но от Земли до Беты восемь ден,

Ну, а до планеты Эпсилон

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Вечность и тоска. Ох влипли как!

Наизусть читаем Киплинга,

А вокруг космическая тьма.

Прежнего, земного не увидим небосклона. Если верить россказням ученых чудаков, То, когда вернемся мы, по всем по их законам На Земле пройдет семьсот веков!

Ну, так есть смеяться отчего: На Земле бояться нечего, На Земле нет больше тюрем и дворцов. На Бога уповали, бедного, Но теперь мы знаем: нет его. Ныне, присно и во век веков.

Тау Кита

-------

В далеком созвездии Тау Кита Все стало для нас непонятно. Сигнал посылаем:"Вы что это там?" А нас посылают обратно.

На Тау Ките живут в красоте,

Живут, между прочим, по-разному,

Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучу, Без помощи, но при посредстве, Я к Тау Кита этой самой лечу, Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау Кита

Чего-то не так,

Там таукитайская братия

Свихнулась, по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу, Те таукитяне буянят, Все реже я с ними на связь выхожу, Уж очень они хулиганят!

У таукитов

В алфавите слов

Немного, и строй буржуазный.

И юмор у них безобразный.

Корабль посадил я как собственный зад, Слегка покривив отражатель. Я крикнул по-таукитайски: "Виват!" Что значит по-ихнему "Здрасте".

У таукитян

Вся внешность - обман,

Тут с ними нельзя состязаться

То явятся, то растворятся.

Мне таукитянин - что вам папуас. Мне вкратце о них намекнули. Я крикнул:"Галактике стыдно за вас!" В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките

Условья не те,

Здесь нет атмосферы, здесь душно,

Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им:"Мать вашу, мол!" Но кибернетический гид мой Настолько дословно меня перевел, Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты

Такие скоты,

Наверно, успели набраться:

То явятся, то растворятся.

Мы - братья по полу,- кричу,- мужики! Но тут-то мой голос сорвался. Я таукитянку схватил за грудки: А ну - говорю,- сознавайся!

Она мне: - уйди, говорит,

Мол, мы впереди, говорит,

Не хочем с мужчинами знаться,

А будем теперь почковаться.

Не помню, как поднял я свой звездолет, Лечу в настроеньи питейном. Земля ведь ушла лет на триста вперед, По гнусной теории эйнштейна.

Что, если и там,

Как на Тау Кита,

Ужасно повысилось знанье?

Что, если и там - почкованье?

***

От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: Ну что ж говорить, Сходить, посмотреть бы, Как в городе наши живут!

Как все изменилось, Уже развалилось Подножие лысой горы, И молодцы вроде Давно не заходят, Остались одни упыри.

Навстречу им леший: Вы камо грядеши? - Намылились в город: у нас ведь тоска! - Ах гнусные бабы, Так взяли хотя бы С собою меня, старика!

Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Он к ним увязался, Крича, будто знает, что как.

Те к лешему:- как он? - Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести! Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал, Красавчиком стал, хоть крести!

Освоились быстро, Под видом туристов Поели, попили в кафе "Гранд-отель", Но леший поганил Своими ногами, И их попросили оттель.

Пока леший брился, Упырь испарился, И леший доверчивость проклял свою. А ведьмы пошлялись И тоже смотались, Освоившись в этом раю.

И наверняка ведь, Прельстили бега ведьм: Там много орут, там азарт на бегах! И там проиграли Ни много, ни мало Три тысячи в новых деньгах.

Намокший, поблекший, Нахохлился леший, Но вспомнил, что здесь его друг - домовой. Он начал стучаться: Где друг, домочадцы? Ему отвечают: запой!

Пока ведьмы выли И все просадили, Пока леший пил, наливался в кафе, Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе.

***

Я самый непьющий из всех мужиков, Во мне есть моральная сила, И наша семья большинством голосов Снабдив меня списком на восемь листов, В столицу меня снарядила,

Чтоб я привез снохе с ейным мужем по дохе,

Чтобы брату с бабой кофе растворимый,

Двум невесткам - по ковру, зятю - черную икру,

Тестю - что-нибудь армянского розлива.

Я ранен, контужен, я малость боюсь Забыть, что, кому по порядку, Я список вещей заучил наизусть, А деньги зашил за подкладку.

Ну, значит, брату две дохи,

Сестрин муж - ему духи,

Тесть сказал: давай бери, что попадется!

Двум невесткам - по ковру,

Зятю - беличью икру,

Куму - водки литра два, пущай зальется!

Я тыкался в спины, блуждал по ногам, Шел грудью к плащам и рубахам, Чтоб список вещей не достался врагам, Его проглотил я без страха.

Но помню: шубу просит брат,

Куму с бабой - все подряд,

Тестю - водки ереванского розлива,

Двум невесткам - по ковру,

Зятю - заячью нору,

А сестре - плевать чего, но чтоб красиво..

Ну, что ж мне, пустым возвращаться назад? Но вот я набрел на товары. - Какая валюта у вас? - Говорят. - Не бойсь, - говорю, - не доллары!