– Ваше величество! На юго-западном направлении ваши войска продвинулись на два километра в глубь обороны противника, – продолжил доклад дежурный офицер ставки. – Отбиты 4 хутора, 2 реки, 325 деревьев хвойных пород, 500 кустарников и два верстовых столба. Для дальнейшего развития наступления командующий просит подкрепления. Что ему ответить?

Дежурный офицер склонился над императором и вежливо подобрал пальцами длинную соплю, стекавшую из императорского носа в кашу.

– Дайте! – соблаговолил разрешить император.

Каша была вкусная, камни в почках остановились, император был в духе!

– На северо-восточном направлении ваши войска из тактических соображений спрямили линию фронта на 40 километров , – продолжил чтение оперативной сводки дежурный офицер. – Командующий просит подкрепления.

В каше попался противный комок непроваренной крупы.

Император всхлипнул.

– Отказать! – понял офицер. Император заплакал, каша изо рта по бороде потекла на колени.

– Командующего отдать под трибунал! – наложил резолюцию офицер.

Император не утихал, плакал взахлеб, размазывая по щекам слезы.

– Дежурного адъютанта к императору! – наконец догадался офицер.

– Дежурного адъютанта! – закричали генералы.

– Дежурного адъютанта! – разнеслось по комнатам.

Дежурный адъютант, чеканя шаг, внес сухие ползунки. С лампасами. Император успокоился. Дежурный офицер ставки продолжил доклад.

– Противник запросил пятичасовое перемирие для сбора раненых и захоронения убитых.

Что-то случилось. В императоре на мгновение проснулся боевой здоровый дух.

– Никаких переговоров! – заорал он полевым басом и трахнул по столу кулаком так, что подпрыгнули фуражки на лысых макушках присутствующих генералов. – Никаких уступок врагу! Черт вас возьми! Никаких пленных! Артиллерийский огонь из всех калибров!

Официант – водки!

Все засуетились, отыскали, налили холодной водки из запотевшего графина. Император хлопнул водки, крякнул, дождался отрыжки, крикнул:

– В атаку, орлы!

И снова впал в детство.

Офицеры переглянулись и тихо выдохнули воздух.

– На северном фронте отбиты две атаки на высоту 6725. Убито двадцать тысяч солдат противника… – успокаивающе забубнил дежурный офицер.

Император заинтересовался:

– Двадцать тысяч – это сколько?

– Это сто раз по двести, – объяснил офицер по особым поручениям.

Император не понял.

– Это если пальцы на руках и ногах у десяти рот, – наглядно показал генерал-каптенармус.

Генералы дружно растопырили пальцы. Император опять не понял и стал угрожающе хлюпать носом.

– Начальник караула! – шепнул дежурный офицер, гремя перед лицом императора орденами. Величество заворожено смотрел на блестящие звездочки и кружочки.

Во дворе спешно строились босые солдаты дворцового караула.

Десять рот! Босые офицеры носились между взводами, придерживая эфесы шпаг.

– А ну быстро! А ну равняйсь!

– Ваше величество! Взгляните! – предложил офицер ставки и скомандовал в распахнутое окно:

– Караул! Слушать меня! Делай раз! Делай два! Стоять!

Солдаты подняли, растопырили пальцы на руках и ногах.

– Много! – удивился император, подсчитав потери противника.

– Я хочу их наградить! Тех, которые убили двадцать тысяч!

Адъютанты притащили ящик с наградами. Император двумя руками выгреб кучу медалей.

– Вот, – сказал он. – Мы любим наших солдатиков! Еще пошлите им нашего любимого варенья. Состав!

Состав с ананасовым вареньем из запасников дворцовой кухни загнали в 12-й пакгауз. Ржавые рельсы прикрыли шелковыми государственными флагами. Для высоких гостей соорудили просторную трибуну. К трибуне в назначенный час согнали толпу для выражения верноподданнических чувств, состоящую исключительно из женщин, потому что все мужчины были на фронте. Толпа чувства выражала слабо, и перед трибуной на всякий случай установили крупнокалиберные пулеметы.

Толпа оживилась.

Первым выступал генералиссимус. Он сказал:

– Милость императора не знает границ! Он жалует наших солдат двумя горстями медалей и вареньем из своих личных погребов! Вот оно, это варенье, – показал генералиссимус на 10 вагонов, стоящих у платформы. – Теперь император будет пить чай без варенья!

Потому что он любит своих солдат больше, чем себя! Слава императору!

– Угу! – загудела толпа. В пулеметы загнали ленты.

– Воодушевленные вниманием государя и ананасовым вареньем, наши доблестные солдаты к зиме непременно закончат войну!

– Ура! – нестройно закричала толпа, косясь на пулеметы.

Триста специально подготовленных женщин завалили генералиссимуса поцелуями и венками из живых цветов.

Вторым выступал министр военных финансов.

– Наш любимый император выказал пример национального патриотизма. Он лишил себя сладкого! Он любит Родину! И вот тому доказательство! – министр финансов указал на 9 вагонов с ананасовым вареньем. Один отцепленный вагон дюжие фельдфебели откатывали на нужды генерального штаба. Для производительной работы лучших военных умов требовалось много сахара.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru