Мы уже выходили на улицу, когда нас догнала жена Шпагина.

- Что же вы?! - укоризненно проговорила она.

- Понимаете, Надежда Львовна, - начал вдохновенно врать Сергей, - только разговорились, меня вдруг как обухом по голове ударило - сегодня же собрание!

Надежда Львовна рассеянно кивнула головой:

- Вы извините Юру. Он переутомился и совсем не в себе. Я ведь даже врача вызывала. Конечно, Юра поскандалил, но я все-таки добилась, чтобы врач его осмотрел. Ничего серьезного, нервное переутомление и расстройство. Но работать ему запретили категорически! Только читать - и то юмор да приключения.

Она виновато улыбнулась.

- Не сердитесь на него. И заходите. Обязательно заходите - Прощаясь, она крепко, по-мужски, пожала нам руку.

Сотню-другую шагов по улице мы прошли молча. Сергей шагал быстро, не глядя по сторонам, уткнув подбородок в воротник плаща.

- Теперь нам обратного пути нет, очень решительно сказал я наконец, хоть сдохни, а Шпагину надо помочь!

- Да, - согласился Сергей, - Михаил прав, надо определенно идти именно по этой дорожке.

Я присмотрелся к нему и понял, что он думает не о Шпагине и вовсе не занят своими переживаниями. Он и так и эдак прокручивал в голове проблему логосов!

Я завистливо вздохнул и спросил с любопытством:

- Что ты имеешь в виду? И долго ещё ты будешь играть со мной в прятки?

Гранин покосился на меня и заговорщицки сказал:

- Тихо!

В глазах его появилось лукавство.

- Догадки пугливы, Николенька, они ужасно не любят, когда о них говорят преждевременно. И если что не так - исчезают без следа!

6

Через несколько дней после памятного визита к Шпагину Сергей во время завтрака вдруг спохватился:

- Да... Постарайся побыстрее разделаться с делами и пораньше приходи домой.

Дожевывая бутерброд, я невнятно проговорил: - А зачем это пораньше?

- В гости пойдем, - коротко ответил Сергей. Я удивленно посмотрел на Гранина, но он невозмутимо завтракал, не обращая на меня внимания, держа в левой руке вилку, а в правой нож и очень ловко ими управляясь. Он был жутким снобом в этом отношении и всегда вел себя за столом точно на званом обеде, что меня порой слегка раздражало. Неодобрительно следя за Сергеем, я спросил:

- А это обязательно - в гости? Я имею в виду себя.

- Обязательно.

- Но с какой стати? Ты же не ходил со мной к Михаилу?!

- Ты и не просил меня об этом. А потом, - Сергей поднял на меня чуточку грустные, чуточку лукавые глаза, - есть некоторые обстоятельства, ты уж поверь мне на слово.

- Ну, если обстоятельства, так и быть, поверю.

В эти самые гости Сергей собирался так долго, словно мы отправлялись на светский раут. Он тщательно побрился, надел свой лучший костюм, три раза менял галстук и поинтересовался, не стоит ли зайти в парикмахерскую подровнять прическу. Я ответил, что не стоит, но, глядя на Сергея, тоже облачился в свой лучший костюм. Мне очень хотелось узнать, к кому мы идем, но, помня просьб/ Сергея поверить ему на слово, я сдержался.

Таинственные знакомые Гранина жили в самом центре города в четырехэтажном здании старой постройки. Войдя в широкий подъезд, я направился было к лестнице, но Сергей остановил меня и взглядом указал на кабину лифта.

- Да он не работает; - сказал я, по опыту зная, что такое лифты в старых домах.

- Работает, - хмуро ответил Сергей, - в этом доме все работает.

Гранин не ошибся, лифт в самом деле работал и исправно поднял нас на третий этаж. Выйдя из кабины, мы оказались перед высокой дверью, на которой была прикреплена массивная бронзовая табличка. На ней крупными буквами значилось "Профессор Гершин-Горин Б. И.", а ниже уже помельче и не так выпукло - "Психиатр". "Понятно, - подумал я, - но не совсем".

Гранин протянул руку и деликатно нажал кнопку звонка. Через несколько секунд что-то щелкнуло раз-другой, загремела цепочка, и только после этого дверь распахнулась окончательно. На пороге стояла молодая, скромно одетая и очень красивая женщина.

- Я вас слушаю, - вежливо, но суховато проговорила она. Я молчал, несколько ошарашено разглядывая красавицу, появившуюся вместо дряхлого профессора, которого я ожидал увидеть. Молчал и Сергей. Я удивленно покосился на него, но в этот момент холодное лицо женщины дрогнуло, и она сказала удивленно, обрадовано и, пожалуй, смущенно:

- Сережа!

- Здравствуй, Лена, - мягко ответил Гранин.

- Долго же ты не навещал нас, - укоризненно начала молодая женщина и вдруг спохватилась: - Да что мы стоим здесь? Проходите!

Последнее слово фразы относилось ко мне и было сказано совсем в другом ключе - приветливо, но без всякой теплоты. Пропуская нас в переднюю, Лена обернулась через плечо и крикнула:

- Боря! К нам гости!

В ответ раздался приглушенный, неопределенный звук, что-то вроде "ну вот" или "опять", что привело меня в легкое смятение.

Пока мы раздевались, Лена продолжала по-семейному упрекать Сергея за то, что он так долго не показывался, а я думал: может быть, профессора психиатрии и экстравагантные люди, однако они вряд ли позволяют дочерям называть себя по имени, а поэтому Лена, очевидно, не дочь, как я решил сначала, а жена профессора. В таком случае у нее какие-то странные взаимоотношения с Сергеем, а впрочем, кто их знает, красавиц. Для меня они всегда были чем-то вроде комплексных чисел, которые удобно и приятно использовать при решении многих задач, но истинный смысл которых непостижим для человеческого ума.

Скрипнула дверь, и в переднюю вошел высокий полноватый мужчина средних лет с крупными правильными чертами лица. Несколько мгновений он разглядывал нас, щуря красивые темные глаза, а потом несколько театрально развел руками.

- Ба, Сергей Владимирович, - четко проговорил он приятным баритоном и крепко пожал руку Сергею.

Сергей довольно церемонно представил меня хозяевам дома, а я машинально отвесил легкий поклон. У меня было такое ощущение, точно это не я, а кто-то другой, виденный мной в каком-то зарубежном фильме, двигается и говорит за меня в этой квартире. Я чувствовал себя настолько уверенно благодаря этому, что меня не смутил даже пристальный взгляд Гершина-Горина, которым он ощупал меня, сохраняя любезную улыбку на холеной физиономии.

- Да, что же вы остановились? Проходите, - предложила Лена.

Проследив за ее приглашающим жестом, я уперся взглядом в уголок комнаты, вероятно гостиной: тяжелый ковер на полу, ультрасовременное кресло, тусклый блеск полированной мебели, фарфор и хрусталь за стеклом.

- Прости, Лена, но я по делу, - извинился Сергей и повернулся к Гершину-Горину, - к вам, Борис Израилевич.

- Всегда одно и то же, - слегка кокетничая, обиделась молодая женщина. Дела, дела, дела. Надеюсь, Сережа, ты потом и для меня найдешь несколько минут.

- Непременно, - светски ответил Сергей.

- Если по делу... - Гершин-Горин снова остановил на мне испытывающий взгляд, - то прошу в кабинет.

К моему удивлению, кабинет психиатра представлял собой полный контраст с виденным мною уголком гостиной и был обставлен в подчеркнуто строгом, академическом стиле; рабочий стол, книжный шкаф, какая-то сложная радиотехническая аппаратура, кушетка за ширмой и полумягкие стулья. Никаких украшений, ничего лишнего, ничего похожего на роскошную гостиную. Гершин-Горин любезно усадил нас и сел рядом, а не за докторское место за столом, подчеркивая, видимо, этим неофициальность беседы.

- Ну, - проговорил он, снова ненадолго останавливая на мне свой пристальный взгляд, - слушаю вас, Сергей Владимирович.

И, чуть приподняв брови, изобразил на своем красивом лице любезное и несколько снисходительное внимание. Гранин усмехнулся и мимоходом заметил;

- Если вы, Борис Израилевич, считаете моего друга своим потенциальным пациентом, то глубоко заблуждаетесь. С психической точки зрения он совершенно безупречен.

Меня в жар бросило, а Гершин-Горин негромко и вкусно рассмеялся.