-- Так, значит, и тебе вставили двадцать пятый кадр?
-- Конечно! Я же говорю, что помню не зрительно, а информационно. Наверняка, долбили не картинкой, а текстом. Что-нибудь вроде: "После убийства Манки Танцор пришел домой, выпил две бутылки водки и упал на пол". Падал?
-- Не помню. Очнулся на диване, в ботинках и в кепке. Да, кстати. Помнишь ту парочку, я тебе показывал на сайте -- Оранжевая Пурга и еще один, не помню как его?
-- Которые у Гиви себя гранатой? И про которых написали, что не справились, и замочили их, а не они?
-- Ну да. Так, как ты думаешь, была граната? Сами они себя? Или мне это тоже вдолбили двадцать пятым кадром?
-- Думаю, сами. Потому что у тебя уже было воспоминание об этом событии. А вытеснить его уже потом -- это невозможно. Тут интереснее совсем другое. С какого это хрена они устроили вспарывание свих животов таким экзотическим способом? Боюсь, что этот скот кодирует игроков на самоуничтожение.
-- Блин! Может, я уже тоже этого нажрался?! Что же делать-то?!
-- Что-что! Что ты на меня все валишь? На хрупкую женщину. Может, и меня тоже накачали. Придумаем что-нибудь. Хоть я в операционке все дыры и заштопала, всяких защит навтыкала, поставлю контроль на двадцать пятый кадр. А ты со своим лэптопом будь поосторожнее. Читай с него только почту, в Интернет не залезай. Потому что я с ним ничего не могу сделать. На нем установлен какой-то очень хитрый Юникс, я такую опцию встречаю впервые. Только почту -- заруби себе на носу!
-- Так если мы уже... Закодированные... Пришлет этот скот письмецо со специальным набором слов -- и все, ствол в рот и на курок.
-- Вас чему там в этой затраханной Щуке учили? Надеюсь, психологию-то хоть по крайней мере читали? Так вот, Танцор, закодировать можно только того, кто этого сам хочет. Кто боится и все такое этсетера. Мы с тобой, блин, ненавидим Сисадмина или ненавидим? Он для нас авторитет или зловредный упырь?! Согласен?
-- Согласен.
-- Не вижу бодрой улыбки на лице, блин!
-- :)))))))))))))))))))))))))))))
-- Вот это совсем другое дело. А теперь, раз уж начали, давай-ка доведем это толковище до конца. Чтобы потом к этому уже никогда не возвращаться. У тебя есть ко мне еще какие-нибудь претензии? Может, какие-то другие подозрения, предчувствия, ночные страхи, боли при мочеиспускании? Ну?
-- Лексикон.
-- Ась? Непонимэйшн.
-- У тебя лексикон значительно богаче, чем у девочки, которой случайно протрезвевший отчим прочел два детских стишка. К чему бы это?
-- А это я всегда так при знакомстве. Почерк у меня такой. Если мудак, то сразу же отвалит, мол, чувиха низкого пошиба, наверняка, с полным венерическим набором, передающимся при рукопожатии.
-- А если мудак, но такой, которому не успели и одного стишка прочитать?
-- Тогда я начинаю левым глазом смотреть на кончик носа, а правым -- в потолок. И подволакиваю левую ногу. Нет, я девушка вполне благополучная. С образованием даже. Но без постоянного занятия. Хакнула в банке пятьдесят штук, я не жадная, и живу на них.
-- Что же ты мне об этом потом не рассказала?
-- А ты что, в натуре, следователь что ли? Следователь, да? Козел ментовский! А ну, блин, живо в койку! Ты у меня сейчас за "суку" будешь отрабатывать! С живого не слезу! Ну, живо :((( (((((((
И через пятнадцать минут квартира, очень неспокойная для соседей снизу, сверху, слева и справа, огласилась душераздирающими воплями "О! О, Мамочка! Ох! Мамочка! Блядь! Мамочка! О-О-О!", которые не стихли даже тогда, когда по телевизору стали передавать программу "Время".
Приближался вторник -- игровой день.
***
Утром, пока Танцор умывался и придавал физиономии, на которую предварительно нарастил трехмиллиметровую щетину, кавказские черты, Стрелка сварила кофе и, как обычно, поставила по чашке к каждому компьютеру.Потом вспомнила, что сегодня вторник, и перенесла их к лэптопу. Откинула крышку и стала ждать, отхлебывая горячую, пахнущую праздником жидкость. Однако на душе был не праздник, а помойка.
Подошел Танцор и сел рядом. Молчали. Все было и так ясно.
Выскочила почтовая заставка, замигал индикатор модема, начал стремительно заполняться синим цветом столбик на заставке, дзынькнул динамик, оповещая о получении почтового сообщения. Танцор открыл письмо и прочел:
Готов?
adm
Ответил:
Готов
tanc
Ответил, имея в виду, что да, козел, готов, готов пойти и замочить любого, чтобы когда-нибудь, возможно, скоро, замочить тебя, козла!
Посмотрел на Стрелку. Она напряженно улыбнулась. Вчера ночью уже все было сказано и все еще раз решено. Так надо. И теперь уже не только ему, но и ей. Потому что они теперь в одной связке, хоть ее еще и не ввели в Игру. В одной связке, значит, он не имеет права оступиться и упасть. Разобьются вдвоем.
Сейчас, в эту поганейшую минуту в своей жизни, Танцор особенно остро ощутил, как дорога ему Стрелка. И дело тут было совсем не в постели, не только в ней. Со Стрелкой было хорошо всегда, что бы они ни делали, хорошо и тепло. Ей, видимо, тоже. Потому что они уже успели намерзнуться каждый в своем теплонепроницаемом одиночестве, непонятно что и для чего делая. Она -уткнувшись в монитор, который был началом коридора, уходящего в зияющую пустотой бесконечность, наполненную нематериальными фантомами. Он -- дрыгая ногами, нелепо размахивая руками, дергаясь телом, гримасничая и завывая, но не сам, а потому что его с разных сторон дергали за ниточки. И вот эта блядская Игра соединила их. Казалось бы, она стала их общим наказанием, пыткой тем же самым, стократно усиленным, доведенным до кошмара.
Стрелка уже не просто вглядывалась в пустоту коридора, но ее уже засасывало туда. Танцор уже не просто кому-то подчинялся, но и почти не принадлежал себе, его противоестественная пляска превратилась в пугающее безумие. Трещали сухожилия, прогибались кости, грозящие вот-вот переломиться пополам, сердце бешенно колотилось о ребра, все в ссадинах и кровоподтеках, стремясь разбиться и уничтожить своего истязателя.
Но это был катарсис. Катарсис, после которого наступит полное освобождение. И счастье. Да, блин, счастье! Как картежник-маньяк, который, боясь спугнуть удачу, дрожащими от возбуждения, но страшным усилием воли сдерживаемыми пальцами медленно, очень медленно сдвигает верхнюю карту, чтобы увидеть вторую, так и Танцор трепетал, когда сознание шептало ему на ухо вначале "С", потом "Ч", потом "А", потом "С"... И тут же затыкал уши, боясь, что дальше пойдут другие буквы.
Танцор знал, что это невозможно, что на свете нет не только такого чувства, но и слова-то не существует. Но все же верил, где-то очень глубоко, на дне самого себя верил, как верит игрок, ставящий на зеро последний жетон, надеясь вернуть все -- гору спущенных денег, безразличие к безумному шарику, молодость...
Танцор обнял Стрелку. Она прижалась к нему. Ей было холодно, как и тогда, в парке. Интуитивная женская мудрость. Даже не на уровне подсознания, а вегетативная, вселяющая в мужчину уверенность в себя: я -- сильный. Именно после такого объятия и надо идти и защищать. Женщину. Родную. Родину. Брать в руки оружие и идти. Ни о чем другом уже не думая...
Пронзительно запищал лэптоп. Стрелка кинулась к Пентиуму, уже подготовленному, нацеленному куда следует, заряженному нужной программой, ждущему приходу из Сети заданной последовательности битов. Следом запищал и Пентиум. Пореже и пониже тембром. Стрелка вонзилась глазами в монитор, вслепую бегая пальцами по клавиатуре. Секунд через тридцать она радостно завопила свое универсальное "Вау!" и показала экрану фак с надетым на него тоненьким серебряным колечком.
Значит, у нее все получилось. Накануне она рассказала Танцору, что попытается наколоть конкурентов, заменив задание на абракадабру. Танцор, конечно, не понял всех тонкостей. Но в общих чертах это выглядело примерно так. Как только Сисадмин выставил страничку с заданием -megapolis.sc/zadanie.index.html, Стрелкин скрипт дождался, когда лэптоп Танцора загрузит ее информационную часть. Когда же начала грузиться всякая ненужная хренотень -- рекламные баннеры, линки и прочие довески, то макрос заменил на сервере "Мегаполиса", который Стрелка взломала еще три дня назад, страничку на другую, липовую, но с тем же адресом -megapolis.sc/zadanie.index.html. На ней была нарисована хаотичная последовательность букв и цифр.
