Таким образом, задача, поставленная Ставкой перед Центральным фронтом, к концу сентября была уже выполнена. Более того, быстрое продвижение нашего левого крыла на киевском направлении заставило противника поспешно отвести свои дивизии, действовавшие против Воронежского фронта. Это, естественно, во многом помогло нашему соседу...
- На днях Ставка приняла решение о передаче тринадцатой и шестидесятой армий Воронежскому фронту,- пояснил после очередной паузы Рокоссовский.Одновременно расформирован Брянский фронт. Три его армии: пятидесятая, под командованием генерала Болдина, третья - генерала Горбатова и шестьдесят третья - генерала Колпакчи - влились в наш фронт. Таким образом, товарищи, наступил час освобождения Белоруссии.
В заключение командующий фронтом попросил корреспондентов бывать во всех армиях фронта, желательно в корпусах и дивизиях.
- А то до сих пор ваш брат почему-то особенно любил тринадцатую армию, меньше семидесятую. В последнее время, правда, появлялись материалы и из шестидесятой. А шестьдесят пятая разве хуже других воюет? А сорок восьмая, а шестьдесят первая? Познакомьтесь и с армиями, перешедшими к нам из Брянского фронта. И прошу побольше писать о нашей героической пехоте. Она имеет все права на ваше внимание.
К. К. Рокоссовский сообщил, что членом Военного совета фронта назначен секретарь Центрального Комитета Компартии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Он уже в штабе. Командующий рекомендовал обязательно встретиться с ним и широко показать на страницах печати героические действия белорусских партизан.
- Чаще пишите о злодеяниях врага, - сказал командующий.- Вы же сами на каждом шагу видите следы этих чудовищных зверств. Рассказывайте о них воинам Красной Армии, всем советским людям. Пусть в их сердцах горит негасимый огонь ненависти к фашистам.
Корреспонденты попросили К. К. Рокоссовского найти возможность регулярно встречаться с ними руководящему составу штаба фронта, так как существующая до сих пор система информации их не устраивает.
- Регулярных встреч обещать не могу,- ответил командующий.- Эпизодически другое дело. Что же касается информации, то мы с товарищами Телегиным и Галаджевым подумаем, как ее сделать оперативнее и полнее.
Вскоре генерал С. Ф. Галаджев сообщил нам, что ежедневно в 20 часов в политуправлении фронта начальник отделения информации майор Иван Порфирьевич Лысак будет знакомить корреспондентов с событиями на фронте за день. В случаях освобождения крупных населенных пунктов, форсирования водных рубежей, разгрома крупных частей противника перед журналистами выступят работники оперативного управления и разведывательного отдела штаба фронта. Регулярно корреспонденты будут получать и сводные подборки о показаниях пленных.
Это нас вполне устраивало.
Вечером того же дня мне удалось еще раз встретиться с К. К. Рокоссовским. Совинформбюро через Главное политическое управление РККА попросило меня написать репортаж из кабинета командующего войсками Центрального фронта для американской газеты "Нью-Йорк геральд трибюн".
Константин Константинович вспомнил мой приезд в штаб 16-й армии еще в октябре 1941 года и на этот раз значительно охотнее отвечал на вопросы. Снимок сделал фотокорреспондент "Правды" Федор Кислов.
Когда беседа уже подходила к концу, он заявил:
- Не хочу вторгаться в вашу творческую лабораторию, но прошу обязательно сказать в статье о том, что мы здесь очень удивлены отсутствием второго фронта. Напишите, что мне на каждой встрече с бойцами и командирами задают один и тот же вопрос: "Когда же союзники откроют второй фронт?" Спросите об этом и от моего имени...
Две интересные детали о семье К. К. Рокоссовского мне сообщил уже генерал В. И. Казаков.
...В октябре 1941 года семья Константина Константиновича, тогда еще командующего 16-й армией, была временно эвакуирована в Новосибирск. Местные органы, ведающие распределением трудовых ресурсов, направили Юлию Петровну Рокоссовскую в госпиталь. Там ей предложили работать прачкой.
Месяца через два начальнику госпиталя попалось личное дело Ю. П. Рокоссовской. Он вызвал к себе Юлию Петровну и спросил:
- У вас в анкете сказано, что ваш муж, Рокоссовский, находится на фронте.
- Да, он на фронте,- подтвердила Юлия Петровна.
- А это не тот ли генерал Рокоссовский, армия которого отличилась при обороне Москвы?
- Мой муж командует шестнадцатой армией, которая действительно обороняла Москву.
- Так вы являетесь женой Константина Константиновича Рокоссовского?
- Да.
- А что же вы об этом никому не сказали?
- Меня не спрашивали.
Полковник снова начал просматривать личное дело.
- "Владею французским, английским, польским и немецким языками",- прочитал он.- А кто же вас поставил прачкой?
- Я горжусь тем, что в меру своих сил и возможностей помогаю нашей Красной Армии в тяжелые для страны дни! - с достоинством ответила Рокоссовская.
- Это правильно. Но знаете, как многие военные училища нуждаются в преподавателях иностранных языков?
Юлия Петровна пожала плечами. А утром ее вызвали в военкомат и дали направление на работу в училище...
И еще одна деталь: дочь К. К. Рокоссовского Ада, оказывается, после окончания специальных курсов находилась в тылу врага, у партизан.
Я написал репортаж и показал его Константину Константиновичу. Попросил прочитать. Командующий по ходу дела внес несколько добавлений и поправок. Так, в абзаце об участии в гражданской войне дописал: "В 1918 году вступил в ряды большевистской партии". В том месте, где рассказывалось, что одно время Г. К. Жуков командовал полком в дивизии, которую возглавлял Рокоссовский, прибавил: "А теперь сам учится у маршала военному искусству и науке побеждать врага". Слова "видный советский полководец" заменил на "один из советских полководцев". Вычеркнул слова "любимец армии и народа".
В этом был весь он, Константин Константинович Рокоссовский.
* * *
...На восточной окраине Радуля меня встретил связной штаба 69-й Севской стрелковой дивизии. Машину порекомендовал поставить во дворе полуразрушенного каменного дома. Шоферу Семену Мухину сказал:
- Сюда два раза в день приезжает солдатская кухня, так что голодным не будешь. Ночевать советую в машине, избы все переполнены. Машину замаскируй, щель найдешь сам.
Затем мы улицами, огородами и пустырями вышли к Днепру. На самом берегу стояла церковь. Обогнули ее и спустились в траншею, которая вывела нас к деревянному сараю. Под стеной его оборудован глубокий блиндаж с надежным бревенчатым перекрытием. Через смотровую щель видна река, а через стереотрубу - вся полоса обороны дивизии.
В тускло освещенном блиндаже еле различаю двух человек, сидящих за сколоченным из сырых досок столом.
- Проходите, товарищ корреспондент, проходите,- узнаю я голос генерала И. А. Кузовкова.- Что же вы от самого Севска не были в нашей дивизии? Помнится, обещали не забывать...
Вторым сидящим оказался начальник политотдела дивизии подполковник С. Я. Карпиков.
Пожав мне руку, Кузовков сказал:
- Сразу же оставляю вас с начальником политотдела. Простите, но у меня на разговоры нет времени.- И ушел.
А мне припомнилась августовская встреча с генералом И. А. Кузовковым под Севском. Я знал тогда, что в предстоящих боях за этот город главная роль отведена 69-й дивизии. Приехал в нее за день до наступления. НП командира дивизии располагался на окраине поселка Земледелец. Кузовкова тут не оказалось.
- А где же генерал? - спросил я связиста.
- Пройдите вон по той тропинке в лес, товарищ майор. Там и найдете нашего командира...
На поляне, окаймленной молодым березняком, я увидел склоненную к земле фигуру генерала. Мне показалось, что он рассматривает какой-то цветок. Я кашлянул. Генерал распрямился и сделал несколько шагов ко мне.
- Корреспондент?
- Корреспондент.
- Прошу документы...
