Похоже, это не произвело на нее большого впечатления; у Абиварда возникло такое чувство, что она вообще не из впечатлительных.

Однако сладкий звон серебряных аркетов, которыми он рассчитался с ней за ее труды, определенно вызвал ее полное одобрение и всецело завладел ее вниманием.

- Поздравляем, повелитель! - Эти возгласы сопровождали его по всей крепости до самых дверей опочивальни и возобновились на женской половине в более высокой тональности.

Он зашел в комнату Рошнани, и она подняла на него взгляд. Фаригис предупредила его, что она устала, но ее совершенно измученный вид потряс его.

Ее от природы смуглая кожа была мертвенно-бледной. В комнате пахло потом, будто весь день она трудилась в поле.

- Ты... ты здорова? - встревоженно спросил он. Уголки ее рта приподнялись.

Это могло бы походить на улыбку, если бы было не так заметно, сколько усилий Рошнани в нее вложила.

- Если бы я теперь могла проспать всю неделю, то потом была бы совсем здорова. Только я сомневаюсь, что Вараз даст мне такую возможность. - Она чуть подвинула укутанный в одеяло кулек, который обнимала левой рукой.

- Дай мне взглянуть на него, - сказал Абивард, и Рошнани откинула уголок мягкого одеяльца с лица младенца.

И вновь он испытал потрясение и опять постарался не показать этого. Больше всего Вараз походил на сморщенную красную обезьянку с нелепыми редкими волосенками, как у лысого старика. Глаза его были так плотно прикрыты, что все личико стянулось в гримасу. Он дышал часто, похрюкивая и время от времени беспричинно дергаясь.

- Симпатичный мальчишка, - заявил Абивард. Так искренне лгать ему в жизни не доводилось.

- А как же! - с гордостью подхватила Рошнани. Либо она тоже лгала, либо материнская любовь - или тяготы родов? - ослепили ее.

Абивард решил, что второе вероятнее: чем дольше он смотрел на Вараза, тем симпатичнее выглядел младенец.

- Можно подержать его? - спросил он, сглотнув от волнения. Он знал, как надо держать новорожденных щенят, но младенцы - особенно этот, его собственный ребенок - это нечто совсем другое.

- Держи. - Рошнани протянула ему запакованного в одеяло Вараза. - Только не забудь положить свою руку под головку - сам он пока не умеет ее держать.

- Он, бедняжка, в этом не виноват, - отозвался Абивард. - Голова у него покрупнее всего прочего. - Когда Рошнани передавала ему сына, Вараз зашевелился и, не просыпаясь, задрыгал ручками и ножками. Абивард старательно поддерживал головку. - Когда-то и я был такой маленький, и отец держал меня на руках. Разве такое возможно?

- Если бы ты родился такого размера, как ты сейчас, твоя бедная мать была бы... нет, "огорчена" не то слово, - заметила Рошнани. - Нет уж, даже такую кроху родить - дело нелегкое.

Абивард моргнул и рассмеялся:

- Если ты уже можешь шутить, значит, поправишься скорее, чем думаешь.

- Ох, хорошо бы. - Рошнани зевнула и сказала:

- Положи его в колыбельку, будь добр. Я хочу проспать столько, сколько он мне позволит.

Абивард уложил Вараза так, будто тот был сделан из самого хрупкого стекла.

Младенец уголком рта задел одеяло, положенное в колыбель, и тут же зачмокал губами. Абивард поцеловал Рошнани и сказал:

- Отдыхай. Надеюсь, он даст тебе такую возможность.

- Я тоже надеюсь, - сказала Рошнани. - Но это зависит от него, не от меня.

- Она вновь зевнула. - Я использую все возможности, которые он мне даст.

Когда он направлялся в опочивальню в ночь сразу после возвращения в Век-Руд, выпив слишком много вина, ему казалось, что его ноги парят над землей.

Сегодня он тоже пил вино, в тревоге дожидаясь, когда Рошнани произведет на свет Вараза, но был практически трезв. И тем не менее сегодня он парил гораздо выше. чем тогда.

***

Зима уступила место весне как всегда неохотно и ворчливо. Вараз расцветал, как весенний цветок. Все восторженно ахали по поводу его роста, внешности, аппетита, с которым он сосал грудь. Он рано научился улыбаться. Он и до того покорил сердце Абиварда, но теперь отец был им сражен полностью.

На полях появились первые ростки, когда пропыленный и покрытый грязью всадник поднялся к воротам крепости Век-Руд и попросил вызвать Абиварда.

Стражники побежали за дихганом - ведь гонец прибыл от Шарбараза, Царя Царей.

Когда Абивард вышел к гонцу, тот с поклоном сказал:

- Повелитель, мне приказано передать тебе два сообщения. Первое - это то, что сестра твоя, госпожа Динак, еще до моего отправления сюда родила дочь, царевну Джарирэ. Когда я покидал Машиз, и она, и малышка были в добром здравии.

- Спасибо за добрую весть, - сказал Абивард и вручил гонцу несколько аркетов. Он надеялся, что Динак не пришлось просить у Шарбараза прощения за то, что родила ему дочь. Сам он посчитал бы весть еще более доброй, если бы у Динак родился мальчик, но, раз роды прошли хорошо, такая возможность у нее будет и позже. - А второе сообщение Царя Царей?

- Повелитель, оно может не обрадовать тебя. - Гонец в волнении облизал губы. - Шарбараз, Царь Царей, повелевает тебе прибыть в Машиз как можно скорее.

- Что? - спросил Абивард. - А почему, он не сказал?

- Не сказал, - ответил гонец. - Но приказ тебе передан. Осмелишься ли ты ослушаться Царя Царей?

- Ни в коем случае, - мгновенно ответил Абивард. Он вдруг осознал, что положение зятя Шарбараза чревато не только благами, но и опасностями.

Ослушавшись Царя Царей даже в мелочи, он рискует быть заподозренным в измене или чрезмерных амбициях - что, с точки зрения Шарбараза, почти равнозначно.

Если какой-то неприметный дальний родственник мог претендовать на престол, что же говорить об отнюдь не столь неприметном зяте?

Абиварду хотелось стать Царем Царей не больше, чем забраться на крепостную стену и прыгнуть с нее вниз. Но он чувствовал, что чем больше стал бы убеждать в этом Шарбараза, тем меньше тот бы ему поверил. Он спросил гонца:

- Желает ли величайший, чтобы я отправился в Машиз сегодня же?

- Да, повелитель, - отозвался царский гонец. - Мне предписано сопровождать тебя в пути и Доставить как можно быстрее. - Из футляра на поясе он достал два куска пергамента:

- Вот его письменный приказ, который я только что передал тебе на словах. Этот приказ позволяет нам менять лошадей во всех наделах по дороге в столицу, что ускорит наш путь.

- Да, значит, он настроен серьезно, - кивнул Абивард и полушутливо добавил:

- Ты позволишь мне попрощаться с близкими перед дорогой?

- Повелитель, я твой слуга, - сказал гонец. - Но мы оба - слуги Шарбараза, Царя Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство.

- Прекрасно сказано, - ответил Абивард. - Ступай-ка на кухню, поешь, выпей. Я выйду к тебе, как только смогу. - Он приказал одному из своих людей отвести гонца в жилую часть крепости, а сам отправился искать Фраду.

Брат захлопал глазами от возбуждения, когда Абивард сообщил ему новости.

- Что это, по-твоему, значит? - спросил Фрада. - Думаешь, мы уже воюем с Видессией?

- Не представляю себе, как это может быть, - сказал Абивард. - Без веских оснований Шарбараз не станет нападать на Ликиния, а Ликиний слишком недавно приложил столько сил, чтобы посадить Шар-бараза на трон, чтобы давать ему такие основания уже сейчас.

Фрада зацокал языком.

- Я бы с тобой поспорил, только не знаю как. Но ты опять уезжаешь и оставляешь меня следить за наделом. Это несправедливо. - Увидев выражение лица Абиварда, он засмеялся:

- Нет, не смотри так. Это я просто из вредности. Чего бы ни хотел от тебя Шарбараз, я полагаю, ты дашь мне знать, найдется ли там местечко и для меня. А может, это касается Динак?

- Вполне возможно, - согласился Абивард. - Не случайно же он почти ничего не сказал гонцу. - Он и сам почувствовал, что у него обеспокоенный вид. Надеюсь, ничего плохого... Нет, это вряд ли, судя по второй вести, что передал гонец.