- Если известно, он непременно воспользуется этим обстоятельством, чтобы разжечь ненависть к нам, - сказал Абивард. - Он назовет тебя предателем и перебежчиком.
- А себя он может назвать только вором и узурпатором, - ответил Шарбараз.
- Учитывая это, он не сможет особо крепко вымазать меня дегтем. Но ты прав он, конечно, приложит все силы. Ну и пусть. - Законный Царь Царей сжал руки в кулаки. - Как мне не терпится возобновить наше знакомство!
Абивард всегда считал свой народ набожным. Он верил в Господа и Четырех Пророков, часто взывал к ним и даже не подумал бы предпринять что-нибудь важное, не помолившись прежде. То же касалось любого маку ранца.
Но видессийцы были не просто набожны, они были нарочито набожны, и это оказалось для Абиварда новостью. Когда их войско приготовилось выступить вместе с войском Шарбараза, главный прелат Серрхиза вышел благословить их в ризе из золотой парчи с жемчугом и голубым бархатным кругом над сердцем. Позади него вышагивали двое мужчин помоложе, облаченные почти с тем же великолепием. Они махали золотыми кадилами, распространявшими дым ладана настолько далеко, что затрепетали даже языческие ноздри Абиварда. А позади них шла двойная колонна священников в однотонных синих рясах с золотыми кругами на груди. Они пели гимн во славу Фоса. Абивард мог понять далеко не все, но мелодия была сильная, волнующая - под такую хорошо идти в бой.
На фоне всех этих святых отцов прощальная речь Каламоса осталось почти незамеченной. Эпаптэс произнес несколько слов, видессийские конники, которые стояли неподалеку и сумели ее расслышать, пару раз хлопнули в ладоши, и он отправился назад в свою резиденцию - подписывать пергаменты, ставить печати и, вероятнее всего, постараться как можно скорее забыть, что какие-то макуранцы вообще потревожили почти растительную жизнь его городка.
Шарбараз произнес свою речь. Показав на реющий над видессийским авангардом флаг - золотое восходящее солнце на голубом фоне, - он сказал:
- Сегодня лев Макурана и солнце Видессии выступают вместе в поход за справедливость. Дай Господь, чтобы мы скоро обрели ее.
Его войско разразилось боевым кличем. Этот рев многократно превзошел сдержанные рукоплескания, которыми видессийцы соизволили наградить Каламоса.
Что-что, а завести толпу Шарбараз умел. Он взмахнул рукой, поднял коня на дыбы и развернул его на запад - к Макурану, к дому.
За ним двинулись его копейщики, а следом - обоз, подновленный и пополненный видессийцами. Их войско не следовало за войском Шарбараза, а двигалось параллельно. Причина заключалась не только в том, что они не хотели глотать пыль, поднятую союзниками, - они также хотели напомнить Шарбаразу и его сторонникам, что видессийское войско - самостоятельная боевая единица.
Вскоре они дали это понять еще более четко. Видессийские разведчики выдвинулись вперед и поскакали вровень с авангардом Шарбараза. Абиварду это не очень понравилось; он показал на них, когда они проскакали мимо, и сказал:
- Неужели они считают нас неспособными вести передовой дозор?
Шарбараз вздохнул. Впервые с тех пор, как он узнал, что Ликиний поможет ему, пусть даже и за определенную плату, у него был почти столь же отчаявшийся и безнадежный вид, как и прошлым летом, когда все пошло прахом.
- Если ответить коротко - нет. Видессийцы будут делать все, что им заблагорассудится, и у нас нет никакой возможности воспрепятствовать им.
- Но ведь ты же главнокомандующий, - настаивал Абивард. - Ликиний согласился на это без малейшего ропота, как его и обязывала честь.
Теперь Шарбараз улыбнулся, но в его улыбке было больше сожаления, чем веселья.
- До чего же часто, зятек, ты напоминаешь мне, что мир дихгана надела Век-Руд отличается от мира Машиза или Видесса. - Он поднял руку, прежде чем Абивард успел рассердиться:
- Нет. Я не хотел тебя обидеть. Твой подход несомненно проще и честнее. Но позволь мне задать тебе один вопрос: если Маниакис откажется выполнить отданный мною приказ, как я смогу заставить его подчиниться?
Абивард закусил губу - будто сломал зуб о камешек, оказавшийся в чаше с бараньим рагу. На запад двигалось столько же видессийцев, сколько и макуранцев, а возможно, и больше. Маниакису проще было заставить Шарбараза выполнять его волю, чем наоборот. Если он уведет свое войско, макуранцы Шарбараза не смогут победить Смердиса. Год назад они в этом убедились.
- Я начинаю думать, что управление государством - большее волшебство, чем многое из того, над чем колдуют наши маги, - наконец проговорил Абивард. Чтобы все делать правильно, нужно столько всего держать в голове одновременно.
А чтобы держать в голове, нужно все это видеть и понимать. То, о чем ты сказал, мне и в голову не приходило. Возможно, я и вправду простак, каковым ты меня считаешь.
Шарбараз наклонился и положил ему руку на плечо:
- Ты правильно мыслишь. Лучше не искать змей под подушкой всякий раз, когда хочешь сесть.
- Если они там, то лучше поискать, - сказал Абивард.
- Да, конечно, но лучше бы их там не было, - ответил Шарбараз. - Господи, когда я возьму Машиз и сяду на трон, я перебью всех змей, каких смогу найти.
- Было бы замечательно, величайший, пусть этот день наступит поскорее. Некоторое время Абивард ехал молча, потом сказал:
- Хотя в одном смысле мне жаль, что я так скоро покидаю Видессию.
- Что? Почему? - резко спросил Шарбараз. - Побыл полгода на чужбине, и родина потеряла для тебя всякую привлекательность?
- Нет, конечно же, нет! - Пальцы Абиварда дернулись, выражая отрицание. Просто дело в том, что вся Видессия окружена морями, и я подумал, что пророчество Таншара - серебряный щит, сияющий над узким морем, - может здесь сбыться. Два других пророчества, изреченные им, уже сбылись у меня на глазах.
- Ну, если так, я тебя прощаю, - кивнул Шарбараз. - Рискованное дело пророчество.
- Это так. - Абивард вспомнил, что не говорил своему монарху о гадании относительно будущего Хосия, которое проделал Таншар по его просьбе. Он рассказал, как вода в чаше для гадания обрела сходство с кровью.
- Что ж, это... любопытно, - медленно проговорил Шарбараз. - Если бы Ликиний отказал мне в помощи, я мог бы использовать это против него и указать, что он, подобно моему отцу, рискует оказаться последним в династии. Но поскольку видессийцы все же выступили с нами, я даже не знаю, как воспользоваться твоими сведениями. Пожалуй, лучше всего просто отложить их в памяти, пока не придет время, когда они окажутся для меня ценными. - Он помолчал. - Интересно, интересовались ли, в свою очередь, мудрецы Ликиния моим будущим, и если да, то что они узнали?
Это тоже не приходило в голову Абиварду. Он поклонился в седле законному Царю Царей:
- Величайший, с этой минуты предоставляю все поиски змей и скорпионов твоим всевидящим очам.
- Я был бы более польщен твоими словами, если бы сумел вовремя разглядеть Смердиса, - сказал Шарбараз.
Абивард развел руками, показывая, что возразить ему нечего. Каждый шаг коней уносил их все дальше на запад.
- Жаль, что мы покидаем Видессию, - сказала Рошнани.
- Странно. - Абивард приподнялся. Он лежал в ее маленьком закутке в фургоне, который она делила с Динак. Его внезапное движение вызвало колебание воздуха, и пламя в лампе колыхнулось. - Сегодня я то же самое сказал Царю Царей. Тебе-то почему жаль?
- А тебе не догадаться? - спросила она. - Женщины там живут так, как хотелось бы жить твоей сестре и мне.
- Ага:
- Абивард немного поразмыслил над этим и сказал:
- И подвергаются позору, которого никогда не узнали бы в Макуране. Вспомни ту даму, которую Бардия принял за недостойную женщину.
- Но Бардия из Макурана, - сказала Рошнани. - Смею, по крайней мере, надеяться, что видессийские мужчины, привыкшие к свободе своих женщин и не считающие ее не правильной или порочной, никогда не ведут себя так.
- Я не видел и не слышал о таком, - признал Абивард. - Но, будучи мужчиной, я кое-что о мужчинах знаю. Если они окажутся в постоянном окружении таких свободных женщин, многие из них станут ловкими и искушенными совратителями - а таких в Макуране до сей поры не водилось.
