Шарбараз же схватил соперника за горло. Они поняли, что убили врага, когда его тело внезапно стало совершенно отчетливым.

Шарбараз всмотрелся в окровавленное лицо человека, пытавшегося убить его.

Обернувшись к Абиварду, он спросил:

- Это не из тех ли воинов, что сопровождали Ишушинака?

- Не могу точно сказать, величайший, - ответил Абивард. - Не так легко разглядеть лицо под кольчужной сеткой, а кроме того, я больше смотрел на, тех, кто говорил. Но если ты так утверждаешь, у меня не достанет нахальства спорить с тобой.

- Это правильно - я ведь Царь Царей. - Смех Шарбараза отдавал дрожью. Он потрогал свою шею. - Мерзавец был силен, как медведь. Синяков наставил, наверное. Я тоже не видел его до того мгновения, как он схватил меня за горло.

- И я, величайший. - Абивард покраснел от стыда. - Должно быть, он проскользнул в шатер мимо меня, когда я выходил отдать приказ привести сюда Таншара.

Шарбараз покачал головой и сморщился - шея действительно болела.

- Не упрекай себя. Твою бдительность победила магия. Мог ли ты увидеть что-то, защищенное магическим заклятием? А кроме того, все могло быть совсем не так, как ты говоришь. Мы же не знаем - а вдруг он затаился неподалеку несколько часов, притворяясь воздухом? А потом ты вышел, и у него появилась возможность нанести удар.

- Может быть, - с благодарностью согласился Абивард. - Пока он был жив, я мог увидеть его и сразиться с ним только с помощью волшебного порошка Таншара.

Прорицатель ответил громовым смехом:

- О величайший и ты, повелитель Абивард! Я не воспользовался волшебным порошком, потому что у меня его не было. Это просто мелкая соль, которой я присыпаю мясо.

Абивард изумленно уставился на старика:

- Тогда как же тебе удалось преодолеть заклятие Смердисова чародея?

- Понятия не имею. Возможно, ты сам уничтожил заклятие, - ответил Таншар.

- Во всяком случае ты уничтожил того, кого это заклятие защищало. Этого вполне достаточно.

- Но... - Абивард с трудом облек свою мысль в слова:

- Когда я помянул Господа и потом, когда это сделал ты, этому сыну шлюхи явно было больно. Что ж это было, если не магия?

- Скорее всего, магия, - согласился Таншар. - Воззвав к Господу, мы разорвали цепочку - несомненно порочную цепочку, - с помощью которой колдун Смердиса управлял волшебной силой, приведенной им в действие. Вероятно, мы разрушили заклятие - не до конца, но достаточно, чтобы этот негодяй почувствовал боль, а колдун не успел обрести утраченную силу. По ми, я могу только догадываться - такая магия мне под силу.

- И все же ты помог нам одержать над ней верх. Точно так же, вопреки ничтожным шансам, ты помог мне освободиться из Налгис-Крага, - сказал Шарбараз.

- По-моему, ты явно себя недооцениваешь. Я не стану повторять твоей ошибки.

Когда Машиз вновь станет моим, тебе останется только выбрать себе награду.

- Величайший, даже ты не сможешь вернуть мне тридцать лет жизни или зрение моему глазу. - Таншар показал на глаз, затуманенный катарактой. - У меня нет больших потребностей, и я прожил достаточно лет чтобы у меня не осталось и больших желаний.

- Не знаю, жалеть тебя или завидовать, - заметил Шарбараз. - Что ж, будь по-твоему. Но знай, что всегда готов выслушать тебя, если окажется, что я все таки могу быть тебе чем-то полезен.

Таншар поклонился:

- Щедрость величайшего безмерно превосходит мои заслуги. А теперь, с твоего позволения, я хотел бы вернуться в свой шатер... - Прорицатель подождал, когда Шарбараз кивнет, снова поклонился и вышел в ночь.

Когда он ушел, Шарбараз перестал храбриться. Пнув ногой тело напавшего на него злодея, он сказал - Плесни-ка мне вина, зятек, будь добр. Этот сын тысячи отцов едва не отправил меня на тот свет.

- Слушаюсь, величайший. - На складном столике, который каким-то чудом уцелел во время схватки стояли кувшин и несколько чаш. Две из них Абивар наполнил до краев, одну протянул Царю Царей, а другую высоко поднял и провозгласил:

- За твое здоровье!

- Хороший тост. За это я с радостью выпью. Шарбараз поднес чашу к губам, глотнул и поморщился:

- Болит. Проклятый убийца, - он еще раз пнул труп, - был силен, как мул, а ручищи у него покрепче, чем у кузнеца Ганзака.

В последнем Абивард сильно сомневался, но в ответе своем это сомнение приглушил:

- Металл, который кует Ганзак, покрепче твоей шеи.

- С этим спорить не буду. - Шарбараз снова отпил, на этот раз осторожнее, но все равно не смог сдержать гримасу боли. Он хрипловато произнес:

- Ты спасаешь меня уже в третий раз... Если бы не ты, Смердис сидел бы преспокойно на троне, а я... я, пожалуй, медленно сходил бы с ума, сидя под замком в Налгис-Краге.

- Служить Царю Царей - большая честь, - сказал Абивард.

- Чести ты достоин, это несомненно. - Шарбараз осушил чашу и протянул ее Абиварду:

- Налей еще, да и свою осуши и наполни снова. Ей-Богу, я имею право напиться сегодня, пусть даже моя глотка от вина горит огнем, и не желаю делать это в одиночку!

- Только сначала я вытащу эту падаль. - Абивард взял убийцу за ноги и выволок из шатра Царя Царей.

Лагерь затих на ночь, никто не вскрикнул при виде трупа. Вернувшись, Абивард сказал:

- Оставим его там. Пусть псы и стервятники полакомятся.

- Мысль правильная. А теперь, будь любезен, налей.

Они выпивали по четвертой или по пятой - Абивард с трудом вел счет, так что, скорее всего, по пятой, - когда в лагерь, грохоча копытами, возвратились конники.

- Величайший! Величайший! - Крик перекрывал стук копыт и, по всей вероятности, перебудил добрую половину спящего войска.

Шарбараз потянулся к мечу.

- Над-до... зассы... защищаться... если это не мои... разведчики. - Он еле ворочал языком. Абивард опасался, что с мечом Царь Царей будет представлять большую опасность для себя, нежели для врагов. Он тоже выхватил меч. Одного кандидата в цареубийцы он сегодня уже уложил. Почему бы не укокошить еще одного? Вино, сделавшее его движения медленными и неуклюжими, высказало свое мнение весьма красноречиво.

Бок о бок Царь Царей и Абивард вышли навстречу приближающимся всадникам. В лунном свете Абивард узнал сотника, который сообщил о прибытии парламентеров от Смердиса. Тот увидел Шарбараза и воскликнул:

- Величайший, мы избавили тебя от скорпионьего гнезда предателей!

Шарбараз и Абивард переглянулись.

- Это - ик! - замечательно! - сказал законный Царь Царей. - Рассказывай сейчас же, что случилось. - Абиварду он шепнул:

- Пусть поторопится, а то я сейчас описаюсь.

К счастью, разведчик этого не слышал. Он сказал:

- Мы ехали, пока не обнаружили лагерь, где Ишушинак - да бросит Господь его в Бездну! - остановился на ночевку со своими приспешниками. Рядом с лагерем, на месте, с которого можно наблюдать, оставаясь незамеченными, мы также нашли тех двоих, которых ты отправил следить за посольством.

- Почему ни один из них не вернулся сюда с докладом, как я приказывал? властно спросил Шарбараз. Вмешался один из разведчиков:

- Величайший, они словно окаменели.

- Точно сказано, - согласился сотник. - Они были теплые и дышали, но всем прочим мало чем отличались от камней. Один из тех, кто сопровождал Ишушинака, определенно был колдуном.

- Мы это и сами выяснили, - сухо заметил Шарбараз. - Но продолжай свой рассказ.

- Слушаюсь, величайший, - ответил командир разведчиков. - В общем, когда мы хорошенько рассмотрели, что этот сын змеи сделал с беднягами Тярдутом и Андеганом, мы так разозлились, что света белого невзвидели. Сели на коней и ворвались прямо в лагерь. Кое-кто из наших, скорее всего, боялся, что колдун сделает с нами то же самое, но никто не пытался отсидеться за спинами товарищей, и это истинная правда.

- Не знаю, слыхал ты или нет, но атака с яростью в сердце - лучшее, что вы могли сделать, - сказал Абивард. - Волшебство не действует на человека, одержимого страстью. Поэтому любовная и боевая магия так ненадежны. - Он знал, что говорит словами Таншара, но кому, как не Таншару, знать о действии магии.