- Сколько?

- Четыре повести.

- Ну, вот и все! - удовлетворенно воскликнул Ненашев. - Как раз на два твердяка или четыре покета.

- Ты читал, что он написал?

- Я? - искренне удивился Ненашев. - Нет, конечно. Для этого у меня есть ты.

- Так вот - я читал! И это полная параша! Она не годится даже для чтения в сортире, так как от скуки у читателя начнутся спазмы заднепроходного сфинктера.

- Слушай, я тебя попрошу... Эти твои медицинские термины... - скривился Ненашев, отодвигая от себя только что выпитую чашку. - Ладно, все, я сам разберусь!

Вадимов поднялся и, на высокой скорости подойдя к двери, рывком раскрыл ее и так же рывком закрыл. На сей раз он не стал ее придерживать, и раздался громкий хлопок.

- Черт, ну и сотрудники у меня! - произнес вслух Ненашев, оставшись в кабинете один. - Что секретарша, что главный редактор.

Ольга проводила взглядом Вадимова, отметив про себя умение последнего демонстрировать публике свою раздраженность, не слишком при этом шумя.

Ольга перевела взгляд на сидящего перед ней писателя. Он отпустил схваченное руками колено, поставил ногу на пол и стал активно ею дрыгать. Похоже, от ожидания у него начали сдавать нервы. О нем явно забыли. Он сидел в приемной, выглядя здесь столь же нелепым и никому не нужным, как смятый листок среди аккуратно разложенных папок на столе клерка.

Однако Ольга ошиблась: о писателе не забы-ли.

По селектору раздался голос Ненашева:

- Олечка, пригласите ко мне посетителя.

- Прошу вас, проходите, - сказала Ольга писателю.

Он вскочил и быстро устремился к кабинету. Потом вдруг у самой двери спохватился, вернулся назад и взял свой пакет.

Он открыл дверь и сначала просунул туда голову, после чего переступил порог.

- Доброе утро! Садитесь, господин Меншиков! - приветствовал директор.

- Геншиков! - поправил писатель, садясь на стул напротив Ненашева.

- Ну, не важно. Присаживайтесь. Что вы нам принесли?

- У меня повести. Детективные. Я сотрудничаю со многими издательствами, решил зайти и в ваше.

- Ваше сотрудничество с другими издательствами выразилось в какой-либо конкретике? У вас есть изданные книги, которые мы могли бы почитать?

- Нет, - помедлив, сказал Геншиков, скромно улыбаясь. - Но некоторые вещи находятся в работе.

- Понятно. Тогда дайте мне одну из ваших четырех вещей, самую лучшую, с вашей точки зрения.

Геншиков протянул Ненашеву рукопись.

Директор издательства стал читать, быстро переворачивая страницы.

Через некоторое время он откинулся на спинку кресла и с некоторым недоумением и одновременно разочарованием посмотрел на сидящего перед ним писателя.

- Похоже, Вадимов все же прав, - вздохнул он.

- Не понял...

- Это не важно. Сколько вы хотите за каждое произведение?

- В каждой из моих вещей по десять авторских листов. Качество текста высокое...

- Я спросил - сколько? - перебил его Ненашев.

- Э-э... - проблеял писатель. - Я думаю, что двести баксов за лист будет совсем немного.

Ненашев еще более разочарованно протянул:

- Да-а-а...

Он уже схватил рукопись, чтобы швырнуть ее в автора, который решил отсутствие литературного дарования компенсировать наглостью. Но на секунду задумался и снова положил ее на стол.

- Вот что, милейший господин Гендриков...

- Геншиков, - снова поправил автор.

- Да какая разница! - раздраженно отмахнулся Ненашев. - Я даю вам двести долларов за каждое ваше, так сказать, произведение и только на тех условиях, что вы сейчас же подпишите отказ от авторских прав и, получив свои наличные, исчезнете и больше никогда здесь не появитесь. По крайней мере, с подобной херней. Хочу вас сразу предупредить, что эта вещь появится в печати, скорее всего, за подписью совсем другого человека. Поэтому вы никогда не сможете претендовать на авторство. А если попытаетесь, считайте, что зря появились на этот свет... У вас на раздумья пять минут.

- Простите, а у вас будет закурить?

- Да, пожалуйста, - ответил Ненашев и протянул автору пачку "Мальборо".

Получив сигарету, писатель принялся курить и активно дрыгать ногой. Последнее обстоятельство снова ввело Ненашева в состояние крайней нервозности. Он терпел это ровно пять минут, после чего, хлопнув ладонью по столу, сказал:

- Итак... Ваше решение?

- Я согласен, - мило улыбнувшись, сказал Геншиков. - Но наличные немедленно!

- Разумеется.

Ненашев вынул из кармана пиджака пухлый бумажник и, отсчитав восемь зеленых сотенных банкнот, бросил их на стол перед Геншиковым.

Тот взял купюры, секунду-другую смотрел на них, потом скомкал и засунул в карман брюк.

- До свидания, - любезно проговорил он, выходя из кабинета.

- Угу, - ответил Ненашев, глядя на лежащие перед ним рукописи.

Глава 19

Игорь выключил запись магнитофона.

- Ну, как тебе? - спросил он внимательно слушавшую до этого момента Ольгу.

- Честно говоря, я мало что понимаю. А ты?

- Я не понимаю лишь одного. Как тебе удалось устроиться на эту работу?

- Сама не знаю. Видимо, удача на нашей стороне. Неуклюжая секретарша пролила кофе на стол начальника, и без того чем-то очень раздраженного. Я же в нужный момент оказалась в нужном месте.

- Ну что ж, нам будет явно на пользу, если ты будешь работать рядом с ним. По крайней мере, до того момента, когда мы начнем действовать.

- А что, у тебя уже есть какие-то идеи?

- Возможно... Из сегодняшней беседы можно сделать следующие выводы. Первый. Через контору Ненашева Хмель, а он в беседе упоминался, отмывает грязные деньги. И в ближайшее время ожидается очередная отмывка. В издательство поступит крупная сумма наличных, которая впоследствии официально внесется в кассу как прибыль от реализации печатной продукции. Она ведь пользуется льготами по налогообложению. И второй. Через издательство Хмель официально дает взятки чиновникам из Москвы, которые делают ему "крышу".

- А что, напрямую он не может?

- Конечно, может. Но они не хотят. Возникает много проблем: суммы уж слишком велики. Кто-нибудь обязательно заинтересуется, откуда у скромного чиновника, которому нельзя заниматься бизнесом, средства на новенькую иномарку и роскошный особняк? Тут-то он и показывает договор, на основании которого за литературную деятельность, что он вел исключительно в свободное от работы время, ему выплатили вполне официальные гонорары. Да и хранить наличность дома сложно, а положишь в банк на свое имя - спросят, где взял.

- Если так пойдет дело, то большинство наших крупных чиновников окажется весьма популярными писателями.

- Все к тому... - усмехнулся Игорь. - Но нас интересует пока один, и конкретный. Некий Борис Сергеевич. Именно по этому варианту я считаю целесообразным работать.

- А как же отмывка денег? - спросила Ольга. - Ведь там наверняка пойдут гораздо большие суммы. А тут всего-навсего один чиновник.

- Доказательство отмывки мы не потянем, не те у нас с тобой возможности. Деньги будут поступать частями и официально сдаваться в банк. А грабить банки, я думаю, даже тебе будет сложно. Да и не надо этого - пускай лучше этим займутся менты и налоговики.

- Вот теперь я точно ничего не понимаю, - призналась Ольга. - Ты собираешься отдать это дело ментам?!

- А почему бы и нет? Или ментам, или налоговой полиции. Но лучше все же ментам.

- Ты что, окончательно спятил и веришь в их неподкупность?

- Дело не в продажности, а в интересах. В этих органах есть люди, с которыми Хмель ладит, а есть те, с которыми и не очень.

- И где же ты будешь их искать?

- А они уже нашлись, - ответил Игорь и протянул Ольге газету "Вечерний город", - почитай, на второй полосе в разделе криминала.

Ольга развернула газету и прочла короткую заметку:

"Вчера в восемь часов вечера в гостинице "Словения" бойцы специального отдела быстрого реагирования местного РУОПа под руководством подполковника Мостового провели операцию по задержанию уголовного авторитета Борисова по кличке Хмель.