Я на мгновенiе попытался представить себe психологiю и переживанiя Андрея Ивановича. Ну, вотъ, мы съ Юрой -- тоже въ лагерe. Но у насъ все это такъ просто: мы просто въ плeну у обезьянъ. А Андрей Ивановичъ? Развe, сидя въ тюрьмахъ царскаго режима и плетя паутину будущей революцiи, -- развe о такой жизни мечталъ онъ для человeчества и для себя? Развe для этого шелъ онъ въ ученики Ленину?

Юра подбeжалъ къ Надеждe Константиновнe и сталъ ее утeшать -- неуклюже, нелeпо, неумeло, -- но какимъ-то таинственнымъ образомъ это утeшенiе подeйствовало на Надежду Константиновну. Она схватила Юрину руку, какъ бы въ этой рукe, рукe юноши-каторжника, ища какой-то поддержки, и продолжала рыдать, но не такъ ужъ безнадежно, хотя -- какая надежда оставалась ей?

Я сидeлъ и молчалъ. Я ничего не могъ сказать и ничeмъ не могъ утeшить, ибо впереди ни ей, ни Андрею Ивановичу никакого утeшенiя не было. Здeсь, въ этой комнатушкe, была бита послeдняя ставка, послeдняя карта революцiонныхъ иллюзiй Андрея Ивановича и семейныхъ -- Надежды Константиновны...

Въ iюнe того же года, объeзжая заброшенные лeсные пункты Повeнецкаго отдeленiя, я встрeтился съ Андреемъ Ивановичемъ. Онъ постарался меня не узнать. Но я все же подошелъ къ нему и спросилъ о здоровьи Надежды Константиновны. Андрей Ивановичъ посмотрeлъ на меня глазами, въ которыхъ уже ничего не было, кромe огромной пустоты и горечи, потомъ подумалъ, какъ бы соображая, стоитъ ли отвeчать или не стоитъ, и потомъ сказалъ:

-- Приказала, какъ говорится, долго жить.

Больше я ни о чемъ не спрашивалъ. {223}

СВИРЬЛАГЪ

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ КВАРТАЛЪ

Изъ ББКовскаго ликвидкома я былъ временно переброшенъ въ штабъ Подпорожскаго отдeленiя Свирьлага. Штабъ этотъ находился рядомъ, въ томъ же селe, въ просторной и чистой квартирe бывшаго начальника подпорожскаго отдeленiя ББК.

Меня назначили экономистомъ-плановикомъ, съ совершенно невразумительными функцiями и обязанностями. Каждое уважающее себя совeтское заведенiе имeетъ обязательно свой плановый отдeлъ, никогда этотъ отдeлъ толкомъ не знаетъ, что ему надо дeлать, но такъ какъ совeтское хозяйство есть плановое хозяйство, то всe эти отдeлы весьма напряженно занимаются переливанiемъ изъ пустого въ порожнее.

Этой дeятельностью предстояло заняться и мнe. Съ тeмъ только осложненiемъ, что плановаго отдeла еще не было и нужно было создавать его заново -- чтобы, такъ сказать, лагерь не отставалъ отъ темповъ соцiалистическаго строительства въ странe и чтобы все было, "какъ у людей". Планировать же совершенно было нечего, ибо лагерь, какъ опять же всякое совeтское хозяйство, былъ построенъ на такомъ хозяйственномъ пескe, котораго заранeе никакъ не учтешь. Сегодня изъ лагеря -- помимо, конечно, всякихъ "планирующихъ организацiй" -- заберутъ пять или десять тысячъ мужиковъ. Завтра пришлютъ двe или три тысячи уголовниковъ. Сегодня доставятъ хлeбъ -завтра хлeба не доставятъ. Сегодня -- небольшой морозецъ, слeдовательно, даже полураздeтые свирьлаговцы кое-какъ могутъ ковыряться въ лeсу, а дохлыя лошади -- кое-какъ вытаскивать баланы. Если завтра будетъ морозъ, то полураздeтые или -- если хотите -- полуголые люди ничего нарубить не смогутъ. Если будетъ оттепель -- то по размокшей дорогe наши дохлыя клячи не вывезутъ ни одного воза. Вчера я сидeлъ въ ликвидкомe этакой немудрящей завпишмашечкой, сегодня я -- начальникъ несуществующаго плановаго отдeла, а завтра я, можетъ быть, буду въ лeсу дрова рубить. Вотъ и планируй тутъ.

Свою "дeятельность" я началъ съ ознакомленiя со свирьлаговскими условiями -- это всегда пригодится. Оказалось, что Свирьлагъ занять почти исключительно заготовкой дровъ, а отчасти и строевого лeса для Ленинграда и, повидимому, и для экспорта. Чтобы отъ этого лeса не шелъ слишкомъ дурной запахъ -- лeсъ передавался разнаго рода декоративнымъ организацiямъ, вродe Сeвзаплeса, Кооплeса и прочихъ -- и уже отъ ихъ имени шелъ въ Ленинградъ. {224}

Въ Свирьлагe находилось около 70.000 заключенныхъ съ почти ежедневными колебанiями въ 5-10 тысячъ въ ту или иную сторону. Интеллигенцiи въ немъ оказалось еще меньше, чeмъ въ ББК -- всего около 2,5%, рабочихъ гораздо больше -- 22% (вeроятно, сказывалась близость Ленинграда), урокъ -- меньше -- 12%. Остальные -- все тe же мужики, преимущественно сибирскiе.

Свирьлагъ былъ нищимъ лагеремъ, даже по сравненiю съ ББК. Нормы снабженiя были урeзаны до послeдней степени возможности, до предeловъ клиническаго голоданiя всей лагерной массы. Запасы лагпунктовскихъ базъ были такъ ничтожны, что малeйшiе перебои въ доставкe продовольствiя оставляли лагерное населенiе безъ хлeба и вызывали зiяющiе производственные прорывы.

Этому "лагерному населенiю" даже каша перепадала рeдко. Кормили хлeбомъ, прокисшей капустой и протухшей рыбой. Норма хлeбнаго снабженiя была на 15 процентовъ ниже ББКовской. Дохлая рыба время отъ времени вызывала массовый желудочныя заболeванiя (какъ ихъ предусмотришь по плану?), продукцiя лагеря падала почти до нуля, начальникъ отдeленiя получалъ жестокiй разносъ изъ Лодейнаго поля, но никогда не посмeлъ отвeтить на этотъ разносъ аргументомъ, какъ будто неотразимымъ -- этой самой дохлой рыбой. Но дохлую рыбу слало то же самое начальство, которое сейчасъ устраивало разносъ. Куда пойдешь, кому скажешь?

ИНВЕНТАРИЗАЦIЯ

Отдeленiе слало въ Лодейное поле огромныя ежедневныя простыни производственныхъ сводокъ. Въ одной изъ такихъ сводокъ стояла графа: "невыходы на работу по раздeтости и разутости". Въ концe февраля -- началe марта стукнули морозы, и цифра этой графы стала катастрофически повышаться. Одежды и обуви не хватало. Стали расти цифры заболeвшихъ и замерзшихъ, въ угрожающемъ количествe появились "саморубы" -- люди, которые отрубали себe пальцы на рукахъ, разрубали топорами ступни ногъ -- лишь бы не идти на работу въ лeсъ, гдe многихъ ждала вeрная гибель.

Повидимому, точно такъ-же обстояло дeло и въ другихъ лагеряхъ, ибо мы получили изъ ГУЛАГа приказъ объ инвентаризацiи. Нужно было составить списки всего имeющагося на лагерникахъ обмундированiи, въ томъ числe и ихъ собственнаго, и перераспредeлить его такъ, чтобы по мeрe возможности одeть и обуть работающiя въ лeсу бригады.

Но въ Свирьлагe всe были полуголые... Рeшено было нeкоторыя категорiи лагерниковъ -- "слабосилку", "промотчиковъ", "урокъ" -- раздeть почти до гола. Даже съ обслуживающаго персонала рeшено было снять сапоги и валенки... Для урокъ въ какомъ-то болeе или менeе отдаленномъ будущемъ проектировалась особая форма: балахоны, сшитые изъ яркихъ и разноцвeтныхъ кусковъ всякаго тряпья, чтобы ужъ никакъ и никому загнать нельзя было... {225}

РАЗБОЙ СРЕДИ ГОЛЫХЪ

Вся эта работа была возложена на лагерную администрацiю всeхъ ступеней. Мы, "техническая интеллигенцiя", были "мобилизованы" на это дeло какъ-то непонятно и очень ужъ "безпланово". Мнe ткнули въ руки мандатъ на руководство инвентаризацiей обмундированiя на 19-мъ кварталe, никакихъ мало-мальски толковыхъ инструкцiй я добиться не могъ -- и вотъ я съ этимъ мандатомъ топаю за 12 верстъ отъ Подпорожья.

Я иду безъ конвоя. Морозъ -- крeпкiй, но на мнe -- свой светеръ, своя кожанка, казенный, еще ББК-овскiй, бушлатъ, полученный вполнe оффицiально, и на ногахъ добротные ББКовскiе валенки, полученные слегка по блату. Прiятно идти по морозцу, почти на свободe, чувствуя, что хотя часть прежнихъ силъ, но все-таки вернулась... Мы съeли уже двe посылки съ воли. Двe были раскрадены на почтe и одна -- изъ палатки; было очень обидно...

Передъ входомъ въ лагерь -- покосившаяся будка, передъ ней -- костеръ, и у костра -- двое вохровцевъ. Они тщательно провeряютъ мои документы. Лагерь крeпко оплетенъ колючей проволокой и оцeпленъ вооруженной охраной. Посты ВОХРа стоятъ и внутри лагеря. Всякое движенiе прекращено, и все населенiе лагпункта заперто по своимъ баракамъ. Для того, чтобы не терять драгоцeннаго рабочаго времени, для инвентаризацiи былъ выбранъ день отдыха -- всe эти дни лагерникамъ для "отдыха" преподносится: то "ударникъ", то инвентаризацiя, то что-нибудь въ этомъ родe...