Борисъ, который эти дни ходилъ, сжавши зубы и кулаки, пошелъ по старой памяти къ Якименкe -- нельзя же такъ, что-бъ ужъ совсeмъ людей не кормить. Якименко былъ очень любезенъ, сказалъ, что это маленькiе недостатки ликвидацiоннаго механизма и что наряды на отгрузку продовольствiя ГУЛАГомъ уже даны. Наряды, дeйствительно, были, но продовольствiи по нимъ не было. Начальники лагпунктовъ съ помощью своего ВОХРа грабили сельскiе кооперативы и склады какого-то "Сeвзаплeса". {198}

ПРОТОКОЛЫ ЗАСEДАНIЙ

Лагерь неистово голодалъ, и ликвидкомъ съ большевицкой настойчивостью засeдалъ, засeдалъ. Протоколы этихъ засeданiй вела Надежда Константиновна. Она была хорошей стенографисткой и добросовeстной, дотошной женщиной. Именно въ виду этого, рeчи тов. Видемана въ расшифрованномъ видe были рeшительно ни на что не похожи. Надежда Константиновна, сдерживая свое волненiе, несла ихъ на подпись Видеману, и изъ начальственнаго кабинета слышался густой басъ:

-- Ну, что это вы тутъ намазали? Ни черта подобнаго я не говорилъ! Чортъ знаетъ что такое!.. А еще стенографистка! Немедленно переправьте, какъ я говорилъ.

Н. К. возвращалась, переправляла, я переписывалъ, -- потомъ мнe все это надоeло, да и на засeданiя эти интересно было посмотрeть. Я предложилъ Надеждe Константиновнe:

-- Знаете, что? Давайте протоколы буду вести я, а вы за меня на машинкe стукайте.

-- Да вы вeдь стенографiи не знаете.

-- Не играетъ никакой роли. Полная гарантiя успeха. Не понравится -деньги обратно.

Для перваго случая Надежда Константиновна сказалась больной, и я скромно просунулся въ кабинетъ Видемана.

-- Товарищъ Заневская больна, просила меня замeнить ее... Если разрeшите...

-- А вы стенографiю хорошо знаете?

-- Да... У меня своя система.

-- Ну, смотрите...

На другое утро "стенограмма" была готова. Нечленораздeльный рыкъ товарища Видемана прiобрeлъ въ ней литературныя формы и кое-какой логическiй смыслъ. Кромe того, тамъ, гдe, по моему мнeнiю, въ рeчи товарища Видемана должны были фигурировать "интересы индустрiализацiи страны" -- фигурировали "интересы индустрiализацiи страны. Тамъ, гдe, по моему, долженъ былъ торчать "нашъ великiй вождь" -- торчалъ "нашъ великiй вождь"... Мало ли я такой ахинеи рецензировалъ на своемъ вeку...

Надежда Константиновна понесла на подпись протоколы моего производства, предварительно усумнившись въ томъ, что Видеманъ говорилъ дeйствительно то, что у меня было написано. Я разсeялъ сомнeнiя Надежды Константиновны. Видеманъ говорилъ что-то, только весьма отдаленно похожее на мою запись. Надежда Константиновна вздохнула и пошла. Слышу видемановскiй басъ:

-- Вотъ это я понимаю -- это протоколъ... А то вы, товарищъ Заневская, понавыдумываете, что ни уха, ни рыла не разберешь.

Въ своихъ протоколахъ я, конечно, блюлъ и нeкоторые вeдомственные интересы, т.е. интересы ББК: на чьемъ возу eдешь... Поэтому передъ тeмъ, какъ подписывать мои литературно-протокольныя измышленiя, свирьлаговцы часто обнаруживали нeкоторые признаки сомнeнiя, и тогда гудeлъ Видемановскiй басъ:

-- Ну, ужъ это чортъ его знаетъ что... Вeдь сами же вы {199} говорили... Вeдь всe же слыхали... Вeдь это же стенографiя -- слово въ слово... Ну ужъ, если вы и такимъ способомъ будете нашу работу срывать...

Видеманъ былъ парень напористый. Свирьлаговцы, видимо, вздыхали -- ихъ вздоховъ изъ сосeдней комнаты я слышать не могъ; -- но подписывали. Видеманъ сталъ замeчать мое существованiе. Входя въ нашу комнату и передавая какiя-нибудь бумаги Надеждe Константиновнe, онъ клалъ ей на плечо свою лапу, въ которой было чувство собственника, и смотрeлъ на меня грознымъ взглядомъ: на чужой, дескать, каравай рта не разeвай. Грозный взглядъ Видемана былъ направленъ не по адресу.

Тeмъ не менeе, я опять начиналъ жалeть о томъ, что чортъ снова впуталъ насъ въ высокiя сферы лагеря.

САНИТАРНЫЙ ГОРОДОКЪ

Однако, чортъ продолжалъ впутывать насъ и дальше. Какъ-то разъ въ нашу пустую избу пришелъ Борисъ. Онъ жилъ то съ съ нами, то на Погрe, какъ попадалось. Мы устроились по лагернымъ масштабамъ довольно уютно. Свeта не было, но зато весь вечеръ ярко пылали въ печкe ворованный въ ликвидкомe дрова, и была почти полная иллюзiя домашняго очага. Борисъ началъ сразу:

-- У меня появилась идея такого сорта... Сейчасъ на Погрe дeлается чортъ знаетъ что... Инвалидовъ и слабосилку совсeмъ не кормятъ и, думаю, при нынeшней постановкe вопроса, едва-ли и будутъ кормить. Нужно бы устроить такъ, чтобы превратить Погру въ санитарный городокъ, собрать туда всeхъ инвалидовъ сeверныхъ лагерей, слабосилокъ и прочее, наладить какое-нибудь несложное производство и привести все это подъ высокую руку ГУЛАГа. Если достаточно хорошо расписать все это -- ГУЛАГ можетъ дать кое-какiе продовольственные фонды. Иначе и ББК, и Свирьлагъ будутъ крутить и засeдать, пока всe мои настоящiе и будущiе пацiенты не вымрутъ окончательно... Какъ твое мнeнiе?

Мое мнeнiе было отрицательнымъ...

-- Только что вырвались живьемъ изъ Бамовской эпопеи -- и слава тебe, Господи... Опять влeзать въ какую-то халтуру?

-- Это не халтура, -- серьезно поправилъ Борисъ.

-- Правда, что не халтура... И тeмъ хуже. Намъ до побeга осталось какихъ-нибудь четыре мeсяца... Какого чорта намъ ввязываться?..

-- Ты, Ва, говоришь такъ потому, что ты не работалъ въ этихъ слабосилкахъ и больницахъ. Если бы работалъ -- ввязался бы. Вотъ ввязался же ты въ подлоги съ Бамовскими вeдомостями...

Въ тонe Бориса былъ легкiй намекъ на мою некорректность. Я-то счелъ возможнымъ ввязаться -- почему же оспариваю его право ввязываться?...

-- Ты понимаешь, Ва, вeдь это на много серьезнeе твоихъ списковъ...

Это было, дeйствительно, на много серьезнeе моихъ {200} списковъ. Дeло заключалось въ томъ, что, при всей системe эксплоатацiи лагерной рабочей силы, огромная масса людей навсегда теряла свое здоровье и работоспособность. Нeсколько лeтъ тому назадъ такихъ лагерныхъ инвалидовъ "актировали": комиссiя врачей и представителей лагерной администрацiи составляла акты, которые устанавливали, что Ивановъ седьмой потерялъ свою работоспособность навсегда, и Иванова седьмого, послe нeкоторой административной волокиты, изъ лагеря выпускали -- обычно въ ссылку на собственное иждивенiе: хочешь -- живи, хочешь -- помирай. Нечего грeха таить: по такимъ актамъ врачи норовили выручать изъ лагеря въ первую очередь интеллигенцiю. По такому акту, въ частности, выкрутился изъ Соловковъ и Борисъ, когда его зрeнiе снизилось почти до границъ слeпоты. Для ГПУ эта тенденцiя не осталась, разумeется, въ тайнe, и "активацiя" была прекращена. Инвалидовъ стали оставлять въ лагеряхъ. На работу ихъ не посылали и давали имъ по 400 гр. хлeба въ день -- норма медленнаго умиранiя. Болeе удачливые устраивались дневальными, сторожами, курьерами, менeе удачливые постепенно вымирали -- даже и при "нормальномъ" ходe вещей. При всякомъ же нарушенiи снабженiя -- напримeръ, такомъ, какой въ данный моментъ претерпeвало Подпорожье, -- инвалиды вымирали въ ускоренномъ порядкe, ибо при нехваткe продовольствiя лагерь въ первую очередь кормилъ болeе или менeе полноцeнную рабочую силу, а инвалиды предоставлялись ихъ собственной участи... По одному подпорожскому отдeленiю полныхъ инвалидовъ, т.е. людей, даже по критерiю ГПУ неспособныхъ ни къ какому труду, насчитывалось 4500 человeкъ, слабосилка -еще тысячъ семь... Да, все это было немного серьезные моихъ списковъ...

-- А матерiальная база? -- спросилъ я. -- Такъ тебe ГУЛАГ и дастъ лишнiй хлeбъ для твоихъ инвалидовъ...

-- Сейчасъ они ничего не дeлаютъ и получаютъ фунтъ. Если собрать ихъ со всeхъ сeверныхъ лагерей -- наберется, вeроятно, тысячъ сорокъ-пятьдесятъ, можно наладить какую-нибудь работенку, и они будутъ получать по полтора фунта... Но это дeло отдаленное... Сейчасъ важно вотъ что: подсунуть ГУЛАГу такой проектъ и подъ этимъ соусомъ сейчасъ же получить продовольственные фонды. Если здeсь запахнетъ дeло производствомъ -- хорошо бы выдумать какое-нибудь производство на экспортъ -- ГУЛАГ дополнительный хлeбъ можетъ дать...