Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Якименко обводитъ презрительно-испытующимъ взоромъ землисто-зеленыя лица оравы, безразлично скользить мимо интеллигенцiи -- меня, Юры и профессоровъ -- и говоритъ тономъ угрозы:

-- Ну?

Откашлялся Стародубцевъ. "Мы, конечно, сознавая нашъ пролетарскiй долгъ, чтобы, такъ сказать, загладить наши преступленiя передъ нашимъ пролетарскимъ отечествомъ, должны, такъ сказать, ударными темпами. Потому, какъ нeкоторая часть сотрудниковъ, дeйствительно, работаетъ въ порядкe расхлябанности, и опять же нeту революцiоннаго сознанiя, что какъ наше отдeленiе ударное и, значитъ, партiя довeрила намъ отвeтственный участокъ великаго соцiалистическаго строительства, такъ мы должны, не щадя своихъ силъ, на пользу мiровому пролетарiату, ударными темпами въ порядкe боевого заданiя."

Безсмысленной чередой мелькаютъ безсмысленныя фразы -- штампованныя фразы любого совeтскаго "общественника": и въ Колонномъ Залe Москвы, и въ прокуренной закутe колхознаго сельсовeта, и среди станковъ цеховаго собранiя. Что это? За семнадцать лeтъ не научились говорить такъ, чтобы было, если не смысловое, то хотя бы этимологическое подлежащее? Или просто -- защитная окраска? Не выступить нельзя -- антiобщественникъ. А выступить?.. Вотъ такъ и выступаютъ -- четверть часа изъ пустого въ порожнее. И такое порожнее, что и зацeпиться не за что. Не то что смысла -и уклона не отыскать.

Стародубцевъ заткнулся.

-- Кончили?

-- Кончилъ.

Якименко снова обводитъ ораву гипнотизирующимъ взоромъ.

-- Ну?.. Кто еще?.. Что, и сказать нечего?

Откашливается Насeдкинъ.

-- У меня, разрeшите, есть конкретное предложенiе. По части, чтобы заключить соцiалистическое соревнованiе съ УРЧ краснознаменнаго Водораздeльскаго отдeленiя. Если позволите, я зачитаю...

-- Зачитывайте, -- брезгливо разрeшаетъ Якименко.

Насeдкинъ зачитываетъ. О, Господи, какая халтура!.. Какая {120} убогая провинцiальная, отставшая на двe пятилeтки халтура! Эхъ, мнe бы...

Насeдкинъ кончилъ. Снова начальственное "ну?" и снова молчанiе. Я рeшаюсь:

-- Разрeшите, гражданинъ начальникъ?

Разрeшающее "ну"...

Я говорю, сидя на подоконникe, не мeняя позы и почти не подымая головы. Къ совeтскому начальству можно относиться корректно, но относиться почтительно нельзя никогда. И даже за внeшней корректностью всегда нужно показать, что мнe на тебя, въ сущности, наплевать -- обойдусь и безъ тебя. Тогда начальство думаетъ, что я дeйствительно могу обойтись и что, слeдовательно, гдe-то и какую-то зацeпку я и безъ него имeю... А зацeпки могутъ быть разныя. Въ томъ числe и весьма высокопоставленныя... Всякiй же совeтскiй начальникъ боится всякой зацeпки...

-- ... Я, какъ человeкъ въ лагерe новый -- всего двe недeли -- не рискую, конечно, выступать съ рeшающими предложенiями... Но, съ другой стороны, я недавно съ воли, и я хорошо знаю тe новыя формы соцiалистической организацiи труда (о, Господи!), которыя провeрены опытомъ миллiоновъ ударниковъ и результаты которыхъ мы видимъ и на Днeпростроe, и на Магнитостроe, и на тысячахъ нашихъ пролетарскихъ новостроекъ (а опытъ сотенъ тысячъ погибшихъ!..) Поэтому я, принимая, такъ сказать, за основу интересное (еще бы!) предложенiе тов. Насeдкина, считалъ бы нужнымъ его уточнить.

Я поднялъ голову и встрeтился глазами со Стародубцевымъ. Въ глазахъ Стародубцева стояло:

-- Мели, мели... Не долго тебe молоть-то осталось...

Я посмотрeлъ на Якименко. Якименко отвeтилъ подгоняющимъ "ну"...

И вотъ изъ моихъ устъ полились: Уточненiе пунктовъ договора. Календарные сроки. Коэффицiентъ выполненiя. Контрольныя тройки. Буксиръ отстающихъ. Соцiалистическое совмeстительство лагерной общественности. Выдвиженчество лучшихъ ударниковъ...

Боюсь, что во всей этой абракадабрe читатель не пойметъ ничего. Имeю также основаны полагать, что въ ней вообще никто ничего не понимаетъ. На извилистыхъ путяхъ генеральной линiи и пятилeтокъ все это обрeло смыслъ и характеръ формулъ знахарскаго заговора или завыванiй якутскаго шамана. Должно дeйствовать на эмоцiи. Думаю, что дeйствуетъ. Послe получаса такихъ заклинанiй мнe лично хочется кому-нибудь набить морду...

Подымаю голову, мелькомъ смотрю на Якименко... На его лицe -- насмeшка. Довольно демонстративная, но не лишенная нeкоторой заинтересованности...

-- Но, помимо аппарата самаго УРЧ, -- продолжаю я, -- есть и низовой аппаратъ -- колоннъ, лагпунктовъ, бараковъ. Онъ, извините за выраженiе, не годится ни къ... (если Якименко выражался не вполнe литературными формулировками, то въ данномъ случаe {121} и мнe не слeдуетъ блюсти излишнюю pruderie). Люди новые, не всегда грамотные и совершенно не въ курсe элементарнeйшихъ техническихъ требованiй учетно-распредeлительной работы... Поэтому въ первую голову мы, аппаратъ УРЧ, должны взяться за нихъ... Къ каждой группe работниковъ долженъ быть прикрeпленъ извeстный лагпунктъ... Каждый работникъ долженъ ознакомить соотвeтственныхъ низовыхъ работниковъ съ техникой работы... Тов. Стародубцевъ, какъ наиболeе старый и опытный изъ работниковъ УРЧ, не откажется, конечно (въ глазахъ Стародубцева вспыхиваетъ матъ)... Каждый изъ насъ долженъ дать нeсколько часовъ своей работы (Господи, какая чушь! -- и такъ работаютъ часовъ по 18). Нужно отпечатать на пишущей машинкe или на гектографe элементарнeйшiя инструкцiи...

Я чувствую, что -- еще нeсколько "утонченiй" и "конкретизацiй", и я начну молоть окончательный вздоръ. Я умолкаю...

-- Вы кончили, товарищъ...?

-- Солоневичъ -- подсказываетъ Богоявленскiй.

-- Вы кончили, товарищъ Солоневичъ?

-- Да, кончилъ, гражданинъ начальникъ...

-- Ну, что-жъ... Это болeе или менeе конкретно... Предлагаю избрать комиссiю для проработки... Въ составe: Солоневичъ, Насeдкинъ. Ну, кто еще? Ну, вотъ вы, Стародубцевъ. Срокъ -- два дня. Кончаемъ. Уже четыре часа.

Выборы a` la soviet кончены. Мы выходимъ на дворъ, въ тощiе сугробы. Голова кружится и ноги подкашиваются. Хочется eсть, но eсть рeшительно нечего. И за всeмъ этимъ -- сознанiе, что какъ-то -- еще не вполнe ясно, какъ -- но все же въ борьбe за жизнь, въ борьбe противъ актива, третьей части и стeнки какая-то позицiя захвачена.

БАРИНЪ НАДEВАЕТЪ БEЛЫЯ ПЕРЧАТКИ...

На другой день Стародубцевъ глядeлъ окончательнымъ волкомъ. Даже сознанiе того, что гдe-то въ джунгляхъ третьей части "прорабатывается" его доносъ, не было достаточно для его полнаго моральнаго удовлетворенiя.

Мой "рабочiй кабинетъ" имeлъ такой видъ:

Въ углу комнаты -- табуретка. Я сижу на полу, на полeнe. Надо мною на полкахъ, вокругъ меня на полу и передо мною на табуреткe -- всe мои дeла: ихъ уже пудовъ пятьдесятъ -- пятьдесятъ пудовъ пестрой бумаги, символизирующей сорокъ пять тысячъ человeческихъ жизней.

Проходя мимо моего "стола", Стародубцевъ съ демонстративной небрежностью задeваетъ табуретку ногой, и мои дeла разлетаются по полу. Я встаю съ окончательно сформировавшимся намeренiемъ сокрушить Стародубцеву челюсть. Въ этомъ христiанскомъ порывe меня останавливаетъ голосъ Якименки:

-- Такъ вотъ онъ гдe...

Я оборачиваюсь.

-- Послушайте, куда вы къ чертямъ запропастились? Ищу его {122} по всeмъ закоулкамъ УРЧ... Не такая ужъ минiатюрная фигура... А вы вотъ гдe приткнулись. Что это -- вы здeсь и работаете?

-- Да, -- уныло иронизирую я, -- юрисконсультскiй и планово-экономическiй отдeлъ.

-- Ну, это безобразiе! Не могли себe стола найти?

-- Да все ужъ разобрано.

-- Tarde venientibus -- полeнья, -- щеголевато иронизируетъ Якименко. -- Бываетъ и такъ, что tarde venientibus -- полeньями...

Якименко понимающимъ взоромъ окидываетъ сцену: перевернутую табуретку, разлетeвшiяся бумаги, меня, Стародубцева и наши обоюдныя позы и выраженiя лицъ.

-- Безобразiе все-таки. Передайте Богоявленскому, что я приказалъ найти вамъ и мeсто, и стулъ, и столъ. А пока пойдемте ко мнe домой. Мнe съ вами кое о чемъ поговорить нужно.

-- Сейчасъ, я только бумаги съ пола подберу.

40
{"b":"124351","o":1}