- Как я полагаю, - обратился комиссар к судебно-медицинскому эксперту, - выстрел вряд ли был сделан из этого пистолета?

- Думаю, да, хотя пока нет достаточных данных.

- Моэрс, вы не хотите посмотреть оружие? Моэрс достал салфетку, взял оружие в руки, и вынул обойму.

- Здесь не хватает одного патрона, шеф...

Как только унесли тело, специалисты из лаборатории приступили к работе, фотограф тем временем делал заключительные снимки. Убитого он уже сфотографировал. Теперь все разделились на группы и сновали по квартире. Заместитель генерального прокурора Нуара тронул комиссара за рукав:

- Какой национальности, вы полагаете, был убитый?

- Ливанец...

- Не считаете ли вы, что речь идет о политическом преступлении?

Эта перспектива страшила его, он помнил несколько дел подобного рода - они закончились плачевно для тех, кто ими занимался.

- Думаю, вскоре я смогу вам ответить...

- Вы допросили прислугу?

- Я беседовал со служанкой, но она не была слишком разговорчивой. Задал несколько вопросов горничной, которая рассказала еще меньше. Правда, она, кажется, не знает ни слова по-французски, и ее допрашивает сейчас на английском языке Лапуэнт, там, наверху...

- Я прошу вас информировать меня обо всем, что будет нового...

Он искал следователя, чтобы уехать с ним, так как этот визит представителя прокуратуры был всего лишь формальностью.

- Вам еще нужны я и мои люди?

- Нет, старина, но я попросил бы оставить мне в помощь ваших инспекторов еще на некоторое время, а заодно полицейского сержанта, который охраняет вход...

- Они в вашем распоряжении...

Комната понемногу опустела, и Мегрэ остался один перед книжным шкафом - сотни три книг или больше. Он удивился, увидев, что почти все они были научного содержания, причем большинство относилось к математике, а целый ряд полок занимали труды по теории вероятностей.

Открыв ящики, расположенные под полками, Мегрэ обнаружил множество листочков, заполненных колонками цифр. Часть из них была отпечатана на ротаторе.

- Моэрс, не уходи, мы с тобой еще раз поговорим о деле... Оружие отправь на экспертизу к Гастин-Ренетту... Да, и приложи к пистолету вот эту пулю...

Он вынул из кармана завернутую в кусочек ткани пулю, которую ему передал Пардон.

- Где вы это взяли?

- Расскажу об этом потом... Хотелось бы побыстрее узнать, была ли она выпущена из этого пистолета...

Закуривая трубку, он начал подниматься по лестнице, затем заглянул в комнату, где друг против друга сидели Лапуэнт и молодая голландка, и увидел, что инспектор записывает что-то в блокноте, положив его на туалетный столик.

- Где секретарь? - спросил он скучающего в коридоре полицейского инспектора.

- Вон его дверь, в конце коридора.

- Он не скандалил?

- Время от времени он приоткрывает дверь и прислушивается. Ему кто-то звонил по телефону...

- Что ему сообщил комиссар сегодня утром?

- Сказал, что его хозяин убит и что его просят не покидать своей комнаты до особого распоряжения...

- Вы присутствовали при этом разговоре?

- Да.

- Он не казался удивленным?

- Он не из тех людей, что открыто проявляют чувства. Да вы и сами увидите.

Мегрэ постучал, одновременно нажимая на ручку, чтобы открыть дверь. В комнате был полный порядок, и кровать, даже если на ней ночью спали, была тщательно застелена. Перед окном стоял небольшой письменный стол, возле него находилось кресло из рыжеватой кожи, а в нем сидел мужчина, который смотрел на вошедшего комиссара.

Его возраст определить было трудно. Он обладал типичной внешностью араба - темное морщинистое лицо могло принадлежать человеку как сорока, так и шестидесяти лет. В его густых пышных волосах черно-чернильного цвета не было ни одного седого волоса.

Он даже не пошевелился, чтобы встретить посетителя, и лишь смотрел на него жгучими глазами. Его лицо, казалось, не выражало никаких чувств.

- Надеюсь, вы говорите по-французски? Он утвердительно кивнул.

- Комиссар Мегрэ, начальник бригады уголовной полиции. Вы и есть секретарь господина Наура? Вновь утвердительный кивок.

- Не назовете ли вы мне свое точное имя?

- Фуад Уэни.

Голос у него был глухим, как будто он страдал хроническим ларингитом.

- Вам известно, что здесь произошло этой ночью?

- Нет.

- Но вам уже сообщили, что господин Наур убит?

- Да, только это.

- Где вы находились?

Ни один мускул на его лице не дрогнул. Мегрэ редко приходилось встречать таких людей, как в этом доме, людей, которые так упорно отказывались от сотрудничества с ним. Служанка отвечала на вопросы уклончиво, с явной враждебностью в голосе. Горничная-голландка довольствовалась лишь односложными ответами.

Что касается этого Фуада Уэни, одетого в строгий черный костюм, белую рубашку и темно-серый галстук, то он смотрел на собеседника и слушал его с полным безразличием, если не с презрением.

- Вы провели ночь в этой комнате?

- Начиная с половины второго.

- Вы хотите сказать, что возвратились в половине второго ночи?

- Я думал, что вы это поняли из моего ответа.

- Где вы были до этого времени?

- В клубе на бульваре Сен-Мишель.

- В игорном клубе?

Тот ограничился лишь пожатием плеч.

- Где он точно находится?

- Над баром "Липы".

- Вы участвовали в игре?

- Нет.

- Что вы делали?

- Я записывал выигравшие номера.

Не ирония ли придавала ему вид человека, довольного самим собой? Мегрэ сел на стул и продолжал задавать вопросы.

- Когда вы возвратились, вы заметили свет в гостиной?

- Я не знаю, горел ли там свет.

- Шторы были задернуты?

- Полагаю, что да. Они всегда закрыты по вечерам.

- Вы не видели, просачивался ли свет из-под двери?

- Никакого света из-под двери не было.

- Господин Наур в такое время обычно спал?

- Когда как.

- Он часто уходил по вечерам?

- Когда у него было желание.

- Куда он уходил?

- Куда хотел.

- Один?

- Он уезжал из дома один.

- На машине?

- Вызывал такси.

- Он не водил машину?

- Ему не нравилось водить машину. Днем я служил ему шофером.

- Какой марки его машина?

- "Бентли".

- Она в гараже?

- Я не проверял. Мне запретили выходить из своей комнаты.

- А мадам Наур?

- Что вы хотите знать?

- У нее тоже есть машина?

- "Триумф" зеленого цвета.

- Вчера вечером она уезжала из дома?

- Мне до нее не было никакого дела.

- В каком часу вы вышли из дома?

- В половине одиннадцатого.

- Она находилась здесь?

- Я этого не знаю.

- А господин Наур?

- Я не знаю, вернулся ли он к этому времени. Он должен был ужинать в городе.

- Вам известно, где?

- Вероятно, в "Маленьком Бейруте", где он часто ужинал.

- Кто готовил еду в доме?

- Когда как.

- А завтрак?

- Для господина Феликса - я.

- Для господина Наура? Почему вы называете его господином Феликсом?

- Потому что есть также господин Морис.

- Кто он, господин Морис?

- Отец господина Феликса.

- Он живет здесь?

- Нет, в Ливане.

- А кто есть еще?

- Господин Пьер, брат господина Феликса.

- А где живет он?

- В Женеве.

- Кто вам звонил сегодня утром?

- Мне не звонили.

- Тем не менее слышали, как в вашей комнате звонил телефон.

- Это я заказывал разговор с Женевой, и, когда связь была получена, мне позвонили.

- Вы говорили с господином Пьером?

- Да.

- Вы поставили его в известность?

- Я ему сказал, что господин Феликс умер. Господин Пьер будет в Орли через несколько минут, он должен прилететь ближайшим рейсом.

- Вам известно, чем он занимается в Женеве?