- У оружейника с улицы Ренн, куда я часто ходил тренироваться в стрельбе.

- Когда вы были там в последний раз?

- В четверг.

- В четверг 13-го, то есть накануне убийства. Было ли вам известно, что мадам Наур намеревалась покинуть мужа на следующий день?

- Своими планами она со мной не делилась.

- Ее горничная знала об этом?

- Хороших отношений у меня с Нелли не было.

- Она отвергала ваши ухаживания?

- Скорее, все было наоборот.

- Ваши тренировки в стрельбе очень кстати, ведь это прекрасно объясняет, откуда на ваших пальцах появился порох. В пятницу в кабинете Наура, примерно около полуночи, находились по меньшей мере два человека. Они утверждают под присягой, что вы тоже там были.

- Кто эти двое?

- Первая - мадам Наур.

- И что она там делала?

- Пришла сказать мужу о решении уйти от него этой же ночью и потребовать согласия на развод.

- Она не говорила, дает ли ей муж развод? Она же не впервые этого требовала? Ведь мадам Наур знала, что он категорически против?

- До такой степени, чтобы стрелять в нее?

- А разве доказано, что он выстрелил умышленно? Кстати, не сказала ли также вам мадам Наур, почему ей так не терпелось быстрее добиться развода?

- Чтобы выйти замуж за Висенте Алваредо, который тоже был в комнате, когда прозвучали выстрелы.

- Один или несколько?

- Они прогремели почти одновременно, и Наур был убит первым же.

- Выходит, второй выстрел был сделан покойником?

- Смерть не всегда бывает мгновенной. Наур мог нажать на спуск непроизвольно, уже падая.

- Кто же сделал первый выстрел?

- Вы.

- Зачем?

- Может быть, чтобы защитить Лину, или просто из ненависти к вашему хозяину.

- А почему не Алваредо?

- Похоже, он ни разу в жизни не держал в руках пистолета, да у него его и не было. Впрочем, следствие покажет.

- Разве они не сбежали?

- Они отправились в Амстердам, как и хотели сделать это неделю назад, и возвратились в Париж, как только им посоветовала голландская полиция.

- Полиция действовала от вашего имени? И не обещала при этом, что их не будут трогать? И еще: разве на руках господина Алваредо не было перчаток?

- Да, были.

- Они найдены?

- Вчера вечером их обнаружили в Орли, но следов пороха на них не было.

- А мадам Наур, которая собиралась уходить, разве была не в перчатках?

- И на ее перчатках тоже нет следов пороха.

- А вы уверены, что это были те самые перчатки?

- Это подтверждает горничная.

- Вначале вы говорили о трех свидетелях. Полагаю, третьим является Нелли Фелтхеис, не так ли?

- Она ожидала окончания объяснения в коридоре второго этажа и услышала два выстрела.

- Она заявила полиции об этом уже в субботу?

- Вас это не касается.

- Можете ли вы, по крайне мере, сказать, где она провела воскресенье?

- В "Отель де Лувр" вместе с хозяйкой и ее подругой.

- Кроме вас, к ним кто-нибудь приходил? Думаю, вы беседовали с ними в отеле, так же, как допрашивали меня на авеню Парк-Монсури.

- Во второй половине дня к ним приходил господин Алваредо.

И тогда Уэни сухо заключил:

- С меня довольно. Отныне я буду говорить только в присутствии адвоката.

- И все же есть вопрос, который я вам задавал и считаю необходимым повторить: какие в действительности у вас были отношения с мадам Наур?

На губах Уэни появилась ледяная улыбка, глаза потемнели и блеснули, когда он процедил:

- Никаких.

- Спасибо. Лапуэнт, позови двух инспекторов.

Комиссар поднялся со стула, обошел стол кругом и остановился перед Уэни, продолжавшим сидеть в кресле. Глядя на него сверху вниз, Мегрэ с горечью произнес:

- Месть?

Тогда Фуад, видя, что они находятся в комнате одни и дверь заперта, тихо ответил:

- Возможно.

- Встаньте.

Он послушно поднялся с кресла.

- Протяните руки вперед.

Фуад подчинился, не переставая улыбаться.

- На основании ордера, выданного судебным следователем Кайотом, я вас арестую...

Затем, обращаясь к двум вошедшим инспекторам, приказал:

- Отведите его в камеру.

Случившееся все же стало "делом Наура". Целых восемь дней оно занимало первые страницы газет, а еженедельники, падкие на всякого рода сенсации, уделили ему по нескольку колонок. Журналисты рыскали по авеню Парк-Монсури, собирая сплетни, и домашняя работница мадам Воден хоть и ненадолго, но стала героиней дня.

Макий побывал в Амстердаме, затем в Каннах, где взял интервью у воспитательницы, сфотографировал ее и детей. Он расспросил управляющих игорными домами и крупье нескольких казино.

Все это время эксперты обшаривали дом Науров в надежде обнаружить хоть какую-нибудь улику. Они обыскали весь сад и даже сточные канавы вокруг, пытаясь найти пистолет, из которого был убит Наур.

В понедельник во второй половине дня состоялась встреча у нотариуса, на которой присутствовали Пьер Наур с отцом, а также Лина.

Мэтр Леруа-Бодье сообщил по телефону Мегрэ, что во втором завещании Феликс Наур оставил жене минимально допустимую законом сумму. Все остальное переходило детям, и он выражал пожелание, чтобы брат стал их опекуном.

- Уэни он не оставил ничего?

- Меня это поразило. Теперь-то я могу вам рассказать, что в первом завещании Наур выделил своему секретарю полмиллиона франков "в знак признательности за преданность и оказанные им услуги". А теперь имя Уэни даже не упоминается.

Может быть, Наур узнал, какие отношения были у Лины с Фуадом?

Судебный следователь заслушал показания управляющего и крупье игорного клуба на Сен-Мишель и тридцати шести его завсегдатаев.

Журналисты подстерегали свидетелей у выхода, что приводило некоторых из них в ярость.

Произошли и ошибки. Один студент заявил, что видел Уэни сидящим в углу игорного зала с одиннадцати часов вечера. Понадобилось два дня, чтобы установить, что этот молодой человек был в клубе не в пятницу, а спутал ее со средой.

Соседи, вернувшиеся домой около половины двенадцатого, утверждали, что не видели машины, стоявшей напротив бара.

Следователь Кайот был терпеливым и дотошным человеком. В течение трех месяцев он почти ежедневно вызывал к себе Мегрэ, чтобы поручить ему расследование новых обстоятельств.

В газетах политические новости отодвинули сообщения о деле Наура на третью, затем на пятую страницу, а потом упоминания о нем исчезли совсем.

Лина, Алваредо и Нелли не имели права покидать Париж до окончания следствия, и лишь только после его завершения им разрешили выехать в окрестности Дрё, где они укрылись от любопытных в небольшом домике.

Прокуратура утвердила обвинение, предъявленное Уэни, но суд присяжных был настолько загружен работой, что процесс был перенесен аж на будущий январь, затянувшись почти на год.

* * *

Удивительно, что во время традиционных, устраиваемых раз в месяц, совместных обедов, ни Мегрэ, ни Пардон ни разу не вспомнили историю с Наурами.

Наступил день, когда комиссар должен был давать показания перед судом. До этого судьи ничего не спрашивали об отношениях Лины с обвиняемым.

Мегрэ отвечал на вопросы председателя суда предельно объективно и коротко. Когда он увидел, что прокурор просит слова, то понял, что тайна молодой женщины вот-вот будет раскрыта.

- Господин председатель, позвольте мне задать вопрос свидетелю.

- Слово прокурору республики.

- Может ли свидетель сообщить: возникала ли у него мысль о том, что между обвиняемым и мадам Наур могли существовать интимные отношения?

Комиссар давал свидетельские показания под присягой и не имел права что-либо скрывать.

- Да, возникала.

- Обвиняемый категорически отверг это?

- Да.

- Однако не дал ли он понять, что такие отношения существовали?

- Да.

- Поверил ли свидетель в эти отношения?