- Нечто новое?

- Внучка Ритмина Тарханова, - оглушил его Лунь.

Шагин чуть не поперхнулся куском ростбифа и удивленно уставился на Игната:

- Уж не собираешься ли ты включить ее в состав экспедиции?

- Думаю, - неопределенно отозвался Лунь, поднимаясь с места. Но она уже сама шла к ним, легко лавируя между столиками.

- Знакомьтесь. - Лунь представил ей Шагина. - И извините его аппетит, - пошутил он. - Люди его роста плохо переносят даже ничтожные порции недоедания...

Мадия улыбнулась. С Лунем и этим крупным, рослым, неповоротливым Шагиным она чувствовала себя просто и непринужденно. Она нажала кнопку вызовов и сделала заказ.

Шагин недолго сидел вместе с ними. Вспомнив о каком-то срочном деле, он встал из-за стола, неловко поклонился Мадии и вышел.

Некоторое время Лунь и Мадия сидели молча. Мадия помешивала ложечкой густой чай, с интересом приглядываясь к космонавту. Он тоже не сводил с нее улыбающихся синих глаз, и это не было неприятно ей.

"А она чем-то похожа на своего деда, - думал Лунь. - Может быть, этим женственно-округлым, но все-таки волевым подбородком? Или твердыми очертаниями губ? Или..."

- Я не картина и не статуэтка, - наконец промолвила Мадия. И добавила не без лукавства: - Или вы с кем-то сравниваете меня?

- Н-нет, - чуточку смешался Лунь. - Не то... Я думал о вашем деде и, кажется, даже пытался найти какоето сходство между вами и ним.

- Постойте, - прервала она. - Если говорить правду, то я согласилась на ваше предложение приехать сюда не только потому, что вы - как бы прямой наследник Ритмина Тарханова... Мне хотелось бы узнать от вас кое-какие подробности оего экспедиции.

- От меня? - изумился Лунь. - А я полагал, что вы должны знать о ней гораздо больше, чем я... - И предложил: - Может, нам лучше выйти отсюда и посидеть в сквере?

На улице было сумрачно. По еще недавно ясному небу плыли темные тучи.

Они устроились на скамейке в Александровском сквере.

- Что же вы хотите узнать о Тарханове? И почему вас интересует экспедиция на Лорию?

Мадия рассказала.

- Вы очень хорошо делаете, что решили собрать все материалы о Тарханове. Когда-то я сам мечтал об этом. Но многолетняя отлучка из дома... - Он неожиданно оживился. - Знаете, я нашел нечто очень важное: миниатюрную планету, куда улетел Тарханов.

Мадия недоверчиво выслушала его рассказ о находке на озере Мухтель и спросила почти недовольно:

- Шутка?

- Нет. Я даже предполагаю, что мои шары и "Шар Тарханова" с изображением загадочного человека присланы оттуда. - Лунь поднял руку к небу.

Мадия вскинула голову, сказала с досадой:

- Сейчас пойдет дождь.

Совсем рядом ударил гром. Порыв ветра зашуршал в листве. Они укрылись в нише Кремлевской стены. Обрушился проливной дождь. Крупные капли застучали по асфальту.

Мадия вытянула руки под дождь. Крохотное озеро мгновенно заплескалось в ее ладонях.

- Как хорошо! - воскликнула она и тут же чуть устыдилась этого восклицания. Только что они говорили о далеких экспедициях и загадочных шарах, и вдруг у нее вырвалось это совершенно девчоночье "хорошо".

"Да, хорошо стоять рядом с тобой и слушать дождь", - думал между тем Лунь. Он радовался тому, что косые струи его загнали их в эту прохладную нишу, радовался нечаянному прикосновению к плечам Мадии. Но тут же к нему пришло чувство какой-то вины перед Ирмой. Испытывал ли он с ней вот такое же чувство радости, как с этой девушкой? Лунь едва ли смог бы ответить на этот вопрос. Ирма если не вернулась, то вот-вот должна была вернуться с Венеры, куда ее вызвали для консультации сложных инженерных расчетов. Расчеты эти были составлены в математическом центре Совета Солнца три года назад. Три года работы шли нормально - Венера укладывалась в строгие математические формулы. Полгода назад она вдруг взбунтовалась. Очевидно, в расчетах были допущены неточности, и эти неточности пришлись не по душе планете.

"Что ж, Ирма укротит тебя. Она и не таких укрощала", усмехнулся Лунь и посмотрел на Мадию.

Та, улыбаясь каким-то своим мыслям, призналась:

- Пришла в голову какая-то нелепица, но нелепица веселая. Представьте себе дождь в космосе. - Она засмеялась. - Мокрые звездолетчики на мокром звездолете смотрят на радугу, протянувшуюся от одной планеты к другой. - И спросила: - А вам не кажется, что слово "радуга" соседствует со словами "радовать", "радость"?

Дождь скоро прошел. Они вышли из своего укрытия. Омытая дождем листва отливала глянцем. В листве сверкали крупные красные ягоды. Вишни. Они были такие же, как и до дождя, и не такие. Все дело, очевидно, в листьях. Понурые, серые, изможденные жарой, сейчас они вытянулись и словно помолодели. Лунь засмеялся, Мадия с удивлением посмотрела на него. Он объяснил, почему смеется.

- Рубины в малахитовой оправе. Вы это сравнение искали?

- Я вам прощаю, вы женщина, - сказал он. - Рубины и малахиты - всего-навсего камни, мертвые камни. А камень - всегда камень. Камень тот же космос... А тут все живое, трепетное...

Они остановились. Листья жили. Жил каждый лист в отдельности. Вот он плавно поворачивается к солнцу ..Капли сверкающего дождя скатываются к стебельку, листочек выпрямляется: смотри я какой, а ты что? И сосед тоже вдруг встряхивается и, улыбаясь солнцу свежей зеленью, отвечает: и я такой же. А в таинственной глубине, в переплетении темных ветвей искрятся ожерелья из капель. Они падают с тихим шорохом и исчезают в прелой земле. Крупные красные ягоды в зеленой оправе, свисающие на ветвях в глубине кустов, звали и манили, будто говорили: сорвите нас, сорвите.

Мадия сорвала горсть вишен и протянула Луню. Он клал ягодки в рот и далеко выплевывал косточки. Описывая крутую траекторию, они шлепались на землю и замирали.

Мадия засмеялась:

- Кто дальше, да?

Он улыбнулся синими глазами, как бы приглашая ее принять участие в детской игре. Мадия покачала головой, притянула к себе ветку, усыпанную ягодами. Потом они пошли дальше. Лунь опять заговорил о шарах.

- Лучше покажите, - предложила Мадия.

- А вы готовы пойти со мной?

- А вы сомневаетесь?

Луню показалось, что в эти слова она внесла какой-то иной, дополнительный смысл, но он не стал раздумывать над ними.

- Пойдемте! - Он поднес к глазам часы. - Сейчас самое время.

Шагина в гостинице не оказалось. Лунь взял чемодан с шарами.

- Сейчас вы увидите планету Тарханова, - сказал он. Пойдемте.

Никого не встретив, они поднялись на крышу гостиницы, в солярий. Лунь поставил открытый чемодан в угол площадки, а сам с Мадией отошел в противоположную сторону. Ждали они недолго. Началось волшебное представление. Кто-то невидимой рукой натянул над Москвой сдвоенный экран - ультрамариновый и черный. В узком пространстве между ними появились белые точки.

- Схема Млечного Пути! - воскликнула Мадия. Лунь улыбнулся, но промолчал. Экран угасал и вновь вспыхивал. Кто-то будто говорил: "В нашей Галактике много созвездий, и среди них Большая Медведица. В этом созвездии двойная звезда Мицар и Алькор. У этой двойной звезды планета с тремя спутниками..."

- Лория, - сказал Лунь.

- Почему все-таки Лория?

- Так назвал ее Тарханов.

На небе все погасло.

- Что же дальше? - Мадия посмотрела на Луня.

- Все повторится. - И заговорил задумчиво, укладывая шары в чемодан: - Странно, как меняется, если так можно выразиться, образ Вселенной, когда ты находишься в космосе. Тот образ, который ты создал на Земле из туманных представлений и фантазий, разорван в клочья и вмиг развеян. И начинай все сначала, трудолюбиво лепи из случайных находок, встреч, дрожания космических лучей иной, быть может, более точный образ. Но на какое время точный? Какая же она, Вселенная? Узнаю ли я это вообще? Иногда кажется - узнаю. Но она тут же ошарашивает тебя чем-то непредвиденным; в ней раскрывается новое фантастическое бездонье. И опять меняй образ, лепи заново, шлифуй... Где же она цельная? Как она поведет себя при новой встрече?..