Чтобы прояснить эту и другие черты компульсивной ригидности, будем иметь в виду, что интеллектуальная ригидность свойственна не только обсессивно-компульсивным людям. Весьма драматические формы такой ригидности часто наблюдаются при органическом повреждении мозга. Хотя такое сравнение и может показаться странным, оно вполне обоснованно. И та, и другая патологические разновидности явления, обозначаемого термином "ригидность", имеют много общих черт. Я хотел бы немного отвлечься и обсудить некоторые черты ригидности мышления, возникающие при органических повреждениях, поскольку там они проявляются более живо и в целом более понятны, чем те же черты у обсессивно-компульсивных людей.

Голдстайн и Шерер(32) показали, что ригидность личности с органическими повреждениями мозга имеет отношение к твердой, "привязанной к раздражителю", модели познания и общей модели подхода. Внимание человека с органическими повреждениями мозга пассивно удерживается сиюминутными проявлениями, конкретным аспектом ситуации или задачи (или любым аспектом, который привлек его внимание), и он сам не в состоянии переключиться на что-нибудь иное. Можно отвлечь его внимание, которое удерживается каким-то одним аспектом ситуации или задания, но человек не способен переключить его сам. Иными словами, им утеряна способность управления своим вниманием по собственной воле.

[25]

Например, "пациента, только что успешно перечислившего дни недели, просят перечислить буквы алфавита. На это задание он переключиться уже не может. После неоднократных повторений экзаменатор начинает сам произносить буквы алфавита, и постепенно к нему подключается пациент... Другой пациент может перечислить цифры, начиная с единицы, но когда экзаменатор просит его начать с другой цифры, пациент теряется: он обязательно должен начать с единицы"(33).

Обычный человек, напротив, способен оторваться от конкретных особенностей текущей ситуации или задания и гладко и быстро перейти от одного аспекта к другому. Он в состоянии управлять вниманием по собственной воле.

Я только что описал то, что обычно называется "гибкостью". Мне думается, что когнитивную гибкость можно представить как мобильность внимания, то есть управление вниманием по собственной воле. До этого мы пришли к выводу, что обсессивно-компульсивная ригидность также характеризуется определенным ограничением внимания. Можем ли мы сказать, не отрицая огромной разницы, существующей между ригидностью обсессивно-компульсивной личности и личностью с органическими повреждениями мозга, что эта черта для них обеих является общей: обе они потеряли способность к управлению вниманием (или эта способность сильно ослабла)?

Нельзя с уверенностью сказать, что внимание обсессивно-компульсивного человека привязано к раздражителю или совершенно неспособно произвольно переключаться (как при повреждении мозга), но, с другой стороны, такое внимание нельзя назвать свободным и мобильным. Давайте рассмотрим его и присущие ему ограничения более подробно.

Наиболее явной характеристикой обсессивно-компульсивного внимания является его интенсивный, четкий фокус. Внимание таких людей не рассеянно. Они концентрируются на деталях. Например, в тесте Роршаха они часто дают "детализированные ответы" (маленькие профили по краям чернильных пятен и так далее), и та же тенденция прослеживается в повседневной жизни. Таких людей очень много среди техников; технические делали - это их стихия, они

[26]

им интересны. И точно такое же заостренное внимание, конечно же, является одним из аспектов обсессивно-компульсивного симптома. Люди с таким симптомом замечают мельчайшую пылинку и беспокоятся из-за малейшей неаккуратности, на которую никто, кроме них, не обратит внимания. Но, несмотря на свою заостренность, обсессивно-компульсивное внимание, главным образом, заметно ограничено в протяженности и мобильности. Эти люди не просто концентрируются; кажется, что они сконцентрированы постоянно. Однако некоторые аспекты жизни невозможно уловить четко сфокусированным и сконцентрированным вниманием. В особенности же такое внимание не приспособлено для случайных или внезапных впечатлений, тогда как более пассивное когнитивное восприятие позволяет привлечь к себе внимание даже случайным и периферийным впечатлениям, для чего нужно обладать специальной способностью изменения фокусировки внимания или уметь вообще его расфокусировать. Обсессивно-компульсивные личности не дают возможности своему вниманию блуждать бесцельно и не разрешают ему быть пассивно захваченным. Поэтому у них редки предчувствия, и их редко можно чем-нибудь поразить. Они не то чтобы не смотрят или не слушают, но смотрят слишком сосредоточенно и слушают что-то еще.

Например, такие люди с огромным интересом могут слушать аудиозапись. Их внимание будет направлено на качество аппаратуры, технические характеристики записи и тому подобное, но при этом они могут даже не заметить музыки, и тем более не будут ею увлечены.

Обычно у обсессивно-компульсивного человека есть очевидный интерес, которого он постоянно придерживается: он прикладывает массу усилий, чтобы найти нужные факты - и в этом преуспевает - но очень часто упускает именно то, что придает ситуации ее неповторимость. Например, такие люди часто совершенно нечувствительны к "настрою" в обществе. Человек склонен к тому, чтобы выставлять свои устремления в виде достоинств - и компульсивные люди часто гордятся своей непоколебимой уверенностью и постоянством.

Таким образом, обсессивно-компульсивное внимание упускает одни аспекты жизни, тогда как другие аспекты вос

[27]

принимает вполне нормально. Не всякая модель познания, способная к интенсивной концентрации и четко сфокусированному вниманию, страдает подобными ограничениями. Некоторые люди способны проявлять интерес к случайным событиям, предчувствовать, мимолетно отмечать определенные элементы на периферии внимания; иными словами, в какой-то степени достигать успеха в обоих случаях. Это и называется гибкой когнитивной моделью и свободной мобильностью внимания. Но у обсессивно-компульсивных людей такая способность отсутствует. Для них предчувствие и преходящее впечатление - всего лишь неприятная помеха при концентрации внимания. Сфокусировав внимание до предела, они пытаются полностью избежать помех. Остановимся на этом подробнее.

Мы не рождаемся способными к интенсивной концентрации - к тому, чтобы намеренно к чему-то присматриваться и прислушиваться, долгое время развивая одну и ту же мысль. Детское познание очень впечатлительно и легко отвлекается; внимание ребенка открыто всему новому и готово им увлечься. Нормальные сознательные когнитивные способности постепенно созревают в детстве(34), а у обсессивно-компульсивных людей, вероятно, продолжают развиваться и во взрослом возрасте. Возможно, что в начальной фазе способность к сознательному управлению вниманием развивается вместе с другими сознательными действиями: управлением мускулами и общими тенденциями. Обычно у взрослого человека эти способности уже развиты; он может управлять вниманием произвольно. Тогда способность к интенсивной фокусировке внимания прекрасно налажена, включается и отключается по желанию и фактически незаметна. Иными словами, обычный человек может и сконцентрироваться, и отвлечься, он может менять не только направление внимания, но и его интенсивность, и это изменение происходит легко и гладко. В других же случаях - например, в обсессивно-компульсивном стиле управлять вниманием можно только при постоянном напряжении, огромной интенсивности и крайне зауженном фокусе. Иначе говоря, это постоянная, ригидная и, в некотором смысле, гипертрофированная форма внимания.

Мы вынуждены признать, что данная когнитивная модель предполагает недостаток сознательной мобильности вни

[28]

мания. Здесь отсутствует обычная способность переключаться от узконаправленного внимания к более расслабленному и восприимчивому. Периферийные элементы и все новое и неожиданное является для обсессивно-компульсивного человека потенциальным препятствием, и он старается полностью избежать таких препятствий, узко сконцентрировавшись на своей идее или цели. Это похоже на стрельбу из лука в ветреный день; чем больше напряжение лука и сила стрелы, тем меньше будут влиять на стрелу воздушные течения. Именно это я имею в виду, говоря об обсессивно-компульсивной ригидности и об "активной невнимательности" компульсивной догматической личности к любым внешним влияниям и новым идеям. Исходя из такого объяснения обсессивно-компульсивного познания, становится ясно, что одни и те же качества в одном контексте делают этих людей достаточно ригидными, а в другом - дают им возможность проявить замечательные технические способности и сконцентрироваться на технической проблеме.