В течение всего XX века в России происходила поэтапная милитаризация общественного сознания, когда в ходе больших и малых вооруженных конфликтов в гражданскую среду проникали характерные черты психологии комбатанта. Этот процесс был длительным и многоплановым, несущим в себе и негативные, и некоторые положительные черты, которые нельзя рассматривать и невозможно понять в отрыве от исторического контекста эпохи. Но для того, чтобы выяснить, каким образом, под воздействием каких факторов закладывались основы данного процесса, необходимо обратиться непосредственно к войне, в условиях которой и возникает этот социально-психологический и нравственный феномен - комбатант, "человек воюющий".
Тема нашего исследования избрана, исходя из огромной роли духовных явлений в войнах текущего столетия, включая современную ситуацию на территории бывшего СССР, а также влияния психологии участников этих событий на послевоенную жизнь гражданского общества. В России, для которой весь XX век явился чередой больших и малых вооруженных конфликтов, психология "человека с ружьем" оказалась преобладающей и в мирной жизни, решающим образом повлияла на весь ход ее истории. Таким образом, актуальность целого комплекса проблем, связанных с психологией российских участников войн XX века имеет далеко не только академический интерес, но и насущную практическую значимость, особенно учитывая современную ситуацию и вхождение в мирную жизнь целых поколений, участвовавших в "малых" войнах - начиная с Афганской и включая Чеченскую.
К истории изучения проблемы
"Человек воюющий" - это особое явление, не только социальное, но и психологическое. Однако, в отличие от человека "гражданского", человека в мирной жизни, изучался он явно недостаточно. Военное искусство, техника, другие "прикладные" дисциплины - развивались весьма активно. В гуманитарном ракурсе военных дисциплин изучались преимущественно проблемы агитации и пропаганды, методы усиления их эффективности, тесно связанные с идеологией и политико-воспитательной работой в войсках. Но реальная личность на войне почти не нашла отражения в трудах психологов, социологов, представителей других наук, коим, казалось бы, в первую очередь следовало изучать личность в экстремальных ситуациях, выявляющих ее обычно скрытые качества. Обошла сей предмет своим вниманием и отечественная историография, которая в области исторической психологии, несмотря на отдельные относительно давние попытки, все еще делает первые робкие шаги. Между тем, определенный опыт исследования подобных явлений имеется и в отечественной, и в зарубежной науке.
Проблема носит междисциплинарный характер, поэтому исследования, в той или иной степени ее затрагивавшие, принадлежат к нескольким наукам: истории, психологии и социологии, в частности, к военным их отраслям. Однако собственно исторических исследований, непосредственно посвященных данной тематике или хотя бы крупным ее разделам, нет. Огромное число военно-исторических работ в основном обходило историко-психологическую проблематику, либо сводило ее к военно-политическому аспекту в рамках советской идеологии. В результате исследованием психологии личности на войне занимаются в основном такие отрасли военных наук, как военная психология, военная социология и военная медицина.
Главное на войне - человек. Это всегда понимали талантливые полководцы русской армии, которые, начиная еще с петровских времен, закладывали основы изучения "душевных явлений с военной точки зрения". А с середины XIX века военная психология приобрела характер целостной системы и выделилась в самостоятельную отрасль военной науки. Наиболее яркими представителями этого нового направления стали такие военные деятели и мыслители конца прошлого - начала нынешнего столетия, как адмирал С. О. Макаров, генералы М. И. Драгомиров, Г. А. Леер, И. П. Маслов, А. А. Бильдерлинг и др. {2}
Своего расцвета в дореволюционный период военная психология достигла после окончания русско-японской войны, органично сочетая теоретические изыскания и возможности применения их на практике{3}. Именно в это время появляются разделы по военной психологии в журналах "Военный сборник", "Педагогический сборник", газетах "Русский инвалид", "Разведчик", публикуются посвященные ей статьи в "Военно-медицинском журнале" и "Психиатрической газете"{4}, а в Обществе ревнителей военных знаний (общественно-научной организации офицеров Санкт-Петербургского гарнизона) в 1908 г. был создан отдел военной психологии, целью которого была разработка "военной психологии как отрасли общих и военных наук, исследующей духовную сторону явлений войны и наилучшую подготовку и использование психической стороны - сил, средств и способов вооруженной борьбы"{5}. Председателем отдела стал доктор медицины Г. Е. Шумков.
Военный врач, психиатр и психолог, он внес наиболее заметный вклад в развитие военной психологии начала века. В работах Г. Е. Шумкова, опубликованных в военной печати в 1905-1916 гг. дается определение военной психологии, намечаются ее задачи и области исследований, анализируется психика и поведение воинов в различных условиях боя{6}. В период русско-японской войны он положил начало возникновению практической военной психиатрии. Во время работы в Харбинском военном госпитале им был собран уникальный материал о поведении военнослужащих в различных ситуациях боевой обстановки, о физиологических изменениях в организме людей, происходящих под воздействием угрожающей в бою опасности, на основании чего он сделал вывод о тесной зависимости между внешними проявлениями действий и поступков бойца и "волнующими его чувствами и течением мыслей".
По инициативе Г. Е. Шумкова была предпринята попытка изучить боевой опыт, накопленный в ходе войны, для совершенствования морально-психологической подготовки личного состава русской армии. В 1908 г. совместно с другими сотрудниками отдела военной психологии он разработал и разослал офицерам - участникам русско-японской войны специальную анкету, которая даже с позиций сегодняшнего дня представляет из себя вполне профессиональный образец социологического инструментария{7}.
Только за период с 1900 по 1917 г. в печати появилось более 100 публикаций, посвященных психологии боевой деятельности. Одним из основоположников в изучении этого направления считается ординарный профессор Генерального штаба полковник Н. Н. Головин, считавший, что главным в изучении боя должно стать изучение деятельности и свойств человека как бойца{8}. В более поздних работах он высказывал идею о том, что изучение духовной стороны войны может вестись в двух направлениях. Первое из них, которое он определяет как индивидуальную военную психологию, исследует изменения в деятельности и свойствах человека, происходящие в нем под влиянием военной обстановки. Второе направление изучает сами явления войны, взятые как нечто органически целое, и представляет собой коллективную военную психологию. Однако такое деление Н. Головин считал в значительной мере условным, подчеркивая тесную взаимосвязь и взаимозависимость как между духовной и материальной стороной каждого из явлений войны, так и между индивидуальной и коллективной военной психологией{9}. На этих его положениях основываются и современные исследования в этой области.
Особенно богатый материал для исследований военных психологов дала Первая мировая война. В этот период плодотворно изучали различные состояния воинов в бою А. М. Дмитриевский, В. Н. Полянский, А. С. Резанов, П. И. Изместьев и др. Так, одним из важных объектов изучения А. С. Резанова и П. И. Изместьева стало такое массовое психологическое явление как паника{10}.
После революции и в годы Гражданской войны изучением военной психологии в Красной Армии продолжали заниматься военные специалисты Г. Ф. Гирс, П. И. Изместьев, А. Е. Снесарев, А. Н. Суворов и др., сохранявшие традиции и методы старой научной школы. Значительная часть русских военных психологов, в том числе Н. Н. Головин, Р. Дрейлинг, А. Керсновский, А. Баиов, П. Краснов и др. оказались в эмиграции, где продолжали свои исследования. Помимо собственно психологических сюжетов, в работах обоих направлений представлен критический анализ дореволюционной отечественной военной системы и попытки моделирования "будущей русской армии".
