Пилот чуть заметно качнул головой, а его полный отчаяния взгляд, казалось, говорил: "Я больше не могу. Прости". Потом он показал на свой парашют и ткнул пальцем в штурмана.
- Вытряхивайся же !
Штурман мягко покачал головой. Нет. Через несколько секунд самолет развалится. Не стоит труда. Ничто и никто больше не стоит труда. Женщина будет ждать его некоторое время, поплачет немного, а потом утешится с intelligenceofficer, который из всей этой истории извлечет мораль. Вместе с пилотами и следом за Везером штурман займет свое место в длинной и печальной веренице героев этой войны. Пилот видел огни. Везер хорошо вел самолет до самого Вюрцбурга, наблюдение было безупречным, и бомбардир сбросил бомбы точно на подшипниковый завод. Просто теперь, вслед за множеством товарищей, которые тоже покружились в таком вот вальсе, перед тем как разбиться, пришла их очередь. Должно быть, больше всех их будет оплакивать Адмирал.
Но гдето в глубине души штурман сохранял какуюто безрассудную надежду. Крыльевые баки опустели, и видно было, как погас огонь над ними. Пока пилот борется, сдаваться нельзя. Теперь самолет заносило вбок и пламя лизало фюзеляж. Штурман ухватился за сиденье пилота; рядом стоял бортмеханик, который тоже не захотел прыгать и, включив ручной огнетушитель, поливал кабину слабой бледной пеной. От резких движений маска пилота отстегнулась и болталась, открыв красивое лицо, искаженное отчаянием; в дико пляшущих отсветах пламени видно было, как по лицу ручьями струился пот. "Какой же я идиот! - подумал штурман. - Ведь в этих балетах всегда ктото пляшет. На сей раз наша очередь..." Но это было варварское представление, и если танцоров, выхваченных из мрака лучами прожекторов, пронзал насквозь длинный королевский меч смерти, они больше не возвращались за кулисы. Для пилота тоже сейчас разрешатся так или иначе все мировые загадки, и самая важная из них; но оттуда, где он находился, он был уже бессилен комулибо помочь: ни штурману, ни жене, которую так любил, что не представлял себе жизни без нее.
- Послушай! - снова закричал пилот. - Это не моя вина.
Штурман кивнул. И вдруг крыло оторвалось, унеслось к звездам и беспомощный самолет опрокинулся.
VIII
Войдя в комнату, где помещался контрольный пост, Адмирал взглянул на большую доску, разграфленную на квадраты, где был написан мелом крупными буквами список экипажей. В эту ночь лейтенант Лебон пилотировал Галифакс модели VI в" - 835, с буквой "V" на фюзеляже. Большие жестяные буквы висели на самом верху доски: их снимали постепенно, по мере того, как снижались самолеты, и вешали в квадрате только после того, как самолет садился.
"V" еще не вернулся.
- "VVictor" объявился? - спросил Адмирал командира эскадры, который стоял у застекленной стены вышки, точно капитан корабля на своем мостике.
Сидя в полумраке за столиками, два радиста по очереди отвечали экипажам: "SSugar" from "Scarfacetwo", prepare to land... "LLove" stand by..." ' Из громкоговорителей раздавались голоса пилотов: "Scarfacetwo" from "DDog", may I land, over?.." 2 - преувеличенно громкие, резкие и торжественные; радисты отвечали в микрофон тихо, почти шепотом, с какойто странной безмятежностью, невозмутимые, точно рыбы в аквариуме. Их и взяли радистами изза этих почти бесполых бесстрастных голосов, которым никто не осмеливался возражать; голоса эти возвращали пилотов из небесных глубин.
- Нет еще, - ответил командир эскадры, повернувшись к доске. - Он во втором эшелоне. Услышишь его через пару минут.
Всякий раз самолеты первого эшелона устраивали настоящие гонки. Каждый хотел добраться раньше
' "ССахар", я "Шрамдва", готовьтесь к посадке... "ЛЛюбовь", вы следующий... (англ.)
2 "Шрамдва", я "ППес", разрешите садиться?.. (англ.)
других, чтобы не пришлось подолгу кружить над полем. Второй эшелон должен был запастись терпением. Пять самолетов из восемнадцати уже вернулись на базу: "В", "Т", "A", "J" и "С". "SSugar" с зажженными огнями на концах крыльев вышел к посадочной полосе, почти касаясь желтых ламп, пронесся над дорожкой, его колеса коснулись земли, и хвостовой огонь промелькнул среди звездочек посадочных фонарей.
- Зачем ты выбрал для нас такие позывные? - спросил Адмирал. - Это я, что ли, Scarface? Шрам... ну кто же еще. если не я? - добавил он, потирая лоб.
- Да нет, - ответил командир эскадры, - тут имелись в виду ребята со шрамами из полицейских фильмов. К тому же, сам знаешь, позывные выбираю не я. Какие дают, такие и беру.
- Все равно, будь я в воздухе, я бы передавал "Scarfacetwo" from "Scarfaceone" '. Человек со шрамом - это я. Патент за мной.
Адмиралу казалось, что именно он вызывает штурмана, упорно посылая эти мрачные позывные в волны эфира, точно рыбак, закидывающий невод.
- Ну, если тебе хочется... - сказал командир эскадры. - Ты наш собственный Scarface.
- Лебону повезло, - заметил Адмирал. - Сегодня ясное небо. Если он не видит огней...
- Рипо ему поможет. И все же, - продолжал командир эскадры, - мне показалось, что у Лебона были трудности при взлете. "V" долго стоял не двигаясь, точно не мог решиться. Нам пришлось посигналить ему зеленым огнем, чтобы он поторапливался.
- Вот как, - сказал Адмирал. - А что у него случилось?
- Откуда я могу знать?
Действительно, при взлете самолеты никогда не переговаривались с вышкой, чтобы вражеские перехватчики не узнали о вылете. Если чтото оказывалось не в порядке, они возвращались в ангар и к ним посылали инженерамеханика.
"Щрамдва", я "Щрамодин" (англ.).
- "V" долго стоял, и я решил, что он собирается вернуться. А потом...
Он замолчал: еще один самолет в грохоте моторов зашел на посадку - слишком высоко, пожалуй. Командир эскадры следил, как на повышенной скорости он коснулся земли, подскочил, пронесся по дорожке и исчез во мраке.
- ...а потом пошел на взлет, - продолжал командир эскадры.
- Может, Лебон не видел огней? - сказал Адмирал.
- Насколько я помню, это у него бывает при приземлении. При взлете он обычно их видит. Иначе я просто не представляю, как он мог подняться.
Над башней ревели самолеты эскадры; бомбардировщики с других, более отдаленных баз неосторожно обгоняли их, не уклоняясь в сторону от этой карусели и не обращая внимания на предостерегающее кольцо аэродромных огней. "...KKing" from ...Scarfacetwo", you may land" 1. Самолеты один за другим, каждый под своей буквой, снижались с ярусов, где их заставлял кружиться контрольный пост; они уходили на небольшой высоте и возвращались снова с выпущенными щитками и винтами на малом шаге; держа направление на входные огни. На уровне вышки снижали обороты, и слышно было, как чихают и давятся моторы;
свистели крылья, самолет терял скорость, хвостовой огонь под задней турелью подпрыгивал как мячик, перед тем как остановиться. Тогда начальник поста снимал очередную букву и вешал ее пониже - против фамилии командира самолета.
- Ну, что же ты, "Victor", думаешь возвращаться? - в нетерпении крикнул Адмирал.
Пока еще наверху висело четыре буквы, но три самолета из не вернувшихся уже дали о себе знать. Командир эскадры подошел к начальнику поста.
- Как "VVictor"?
- Попрежнему ничего не слышно. Я и сам уж подумываю...
' "ККороль", я "Шрамдва", можете садиться (англ.).
- Ладно, - сказал командир эскадры. - Позвоните в дивизию. Доложите мне.
- Ну, что? - спросил Адмирал.
- Не волнуйся пока. Может, у них неполадки и они гдето приземлились.
- Я б не отпустил Рипо с Лебоном, - сказал Адмирал. - Риск был слишком велик. Если бы ты мне сказал...
- Я не успел. Рипо сам выпросил у меня разрешение лететь с Лебоном. А раз мы с тобой решили, что не стоит отстранять Лебона от полетов...
- Лебона - да, - согласился Адмирал. - Я его не знал. Пусть бы он сломал себе шею. Но Рипо на твоей совести, Люсьен, - с горечью добавил он.
- Почему это?
- Ты его наказал изза Ромера. Он этого не заслуживал.
