- Вот я его тебе даже помыл! - улыбнулся капитан двумя ровными рядами белых зубов.

Ромашкин наполнил стопарик на четверть, и посмотрел на янтарный напиток, через стекло, направив на свет.

Светло - рубиновая жидкость призывно манила и просилась немедленно внутрь организма.

- Твое здоровье, - произнес Никита и выпил содержимое стакана.

Желудок приятно зажгло ароматным алкоголем, запах, и вкус которого напомнил о существовании таких экзотических и далеких стран как Ямайка, Куба, Никарагуа, Бразилия. О несбыточных мечтах побывать там, и увидеть океан, плантации тростника, пальмовые рощи, эротичных красавиц мулаток и креолок. Для этого романтического путешествия, Никита время от времени предпринимал вялые и безуспешные попытки изучать испанский язык.

Пока Ромашкин смаковал божественный напиток Хемингуэя и Маркеса, Амаду, Че Гевары, и прочих славных представителей народов Латинской Америки, Хлюдов выхватил из рук бутылку и вновь отхлебнул грамм семьдесят.

- Давай, наливай, по второму кругу! - тотчас скомандовал капитан, возвращая бутылку.

Вторую порцию рома Никита заел завалявшейся в кармане шинели ириской, слипшейся вместе с бумажной оберткой.

- Что ты делаешь? Разве так можно? Это все равно, что коньяк заедать огурцом. К рому нужна кубинская сигара! - наставительно произнес Володя и затянулся паршивой сигаретой "Стюардесса".

- Вот откуда у тебя слабость на стюардесс! - засмеялся Никита.

Хлюдов взглянул на марку сигаретной пачки и тоже рассмеялся.

- И все же ты болван лейтенант! Могли б не на вокзале сидеть, а в койке барахтаться! Ладно, замнем и забудем.

- Вовка, хватит, больше не пьем! - произнес примирительно Ромашкин. Иначе мы в вагон не попадем.

- Не бойся. Со мной мимо вагона не промахнемся. Я никогда не теряю контроля! - заверил капитан молодого товарища.

- Да я не в том смысле, а о том, что ноги не дойдут, - вздохнул Ромашкин.

Он устало закрыл глаза. Тело обволакивала лень и тягучая дрема. Хотелось закрыть глаза, хотя бы на полчасика, ведь скоро полночь. Но спать нельзя. Поезд до Педжена будет ползти около трех часов, и выходить нужно среди ночи. Заснешь в поезде, проедешь станцию. Придется терпеть и бодрствовать, еще несколько часов.

Хлюдов сходил, приобрел на проездное требование посадочные билеты, без указания мест. Вскоре, наконец-то подошел долгожданный поезд из Красноводска. В нескольких хвостовых, общих вагонах кипела жизнь, копошились люди. В купированной части состава свет в окнах не горел. Там люди отдыхали. Ехать предстояло на общих местах, в людском муравейнике. Будет шумно, скандально, душно и крикливо.

Офицеры заняли нижнюю, боковую полку с откидным столиком.

- Дремать будем одновременно или по очереди? - спросил Ромашкин.

- Нет, только бодрствовать, иначе проспим до пограничного Серахса. Будем взбадривать организмы ромом!

Никита оглядел соседей-попутчиков. Компания кавказцев сидящих напротив, не внушала оптимизма и спокойствия. Они о чем -то постоянно горланили, ежеминутно ругались, и суетились. Их угрюмые физиономии не внушали оптимизма. На краю полки сидел громила с бычьим торсом и могучими волосатыми руками. Каждый его кулак был величиной с голову годовалого ребенка. Рядом был высокий красавец-джигит, с щегольскими усиками и спортивной фигурой. Пара мужчин напротив их, была послабже, но если бы завязалась драка для толпы и суеты, в качестве бойцов и они бы сгодились. Один был мужчина средних лет, другой совсем юнец лет восемнадцати. Этот оказался самым горластым и суетным. Из-за стенки соседнего купе выглядывали два "дедка", пенсионного возраста. Вот и хорошо, - подумал лейтенант. Может в случае конфликта, будут утихомиривать своих беспокойных, горячих, молодых соплеменников.

Громила оглядел офицеров тяжелым неприятным взглядом, от которого у Ромашкина похолодела спина. Хлюдов усмехнулся и налил порцию рома в стаканы. Второй стакан он выпросил у проводника.

- Будем здоровы! - произнес Володя, демонстративно и вызывающе глядя на кавказцев, а затем медленно с наслаждением, выпил до дна содержимое.

Челюсти гиганта сжались, желваки на щеках зашевелились, подбородок стал еще более твердокаменным, квадратным, и угрожающим, бугристый рельеф мышц пришел в движение. Демонстративное и вызывающее распитие рома ему было не по душе.

Капитан Хлюдов - же, нагло посмотрел на громилу и спросил:

- Ну чего уставился? Выпить хочешь?

- Хочу, - коротко ответил гигант. Взгляд его стал враждебным и колючим.

- Вы кто? Осетины? - спросил Ромашкин.

От этого внезапного нелепого вопроса, громила опешил. Он никак не ожидал, что русский офицер его нацию отличает от остальной разноплеменной толпы инородцев. Обычно как говорят: кавказец, абрек, чурка, да урюк...

- Да, я осетин! - гордо произнес великан. - А ты как об этом узнал?

- По запаху, - громко рассмеялся Хлюдов.

- Балбес! Не обращай на него внимания, дружище, капитан шутит! По разговору, по лицам, - ответил Никита, сглаживая грубую шутку товарища.

- А ты что, знаешь, наш язык? - просветлел в лице гигант, моментально превращаясь на глазах из опасной гориллы, в человека.

- Не совсем, - схитрил я. - У меня многие друзья были осетины.

- Выпить, наверное, хочешь? - развязно спросил пьянеющий на глазах Володя.

- Хочу, - ответил громила.

- А, нэту! - усмехнулся, отвечая с акцентом, Володя. - Лишнего нэт ничего.

Он разлил по стаканам остатки рома из первой бутылки, и достал из дипломата другую.

- Ого! - воскликнул здоровяк, восхищаясь, зацокал языком, и что-то быстро пробурчал соплеменникам. Те бурно начали обсуждать, какое -то его предложение, кидая на офицеров угрюмо-недобрые взгляды.

- Можем одну купить! - наконец произнес гигант.

- Ничего не продадим! - сказал, как отрезал Володя.

- Ну, давай тогда сыграем на вашу бутылку! - предложил осетин.

- В карты с незнакомыми не играю, - ответил Никита за обоих.

- Нет. Не в карты. Будем бороться на руках. Если выиграете, мы бежим за бутылкой водки в вагон-ресторан. Если нет - ваш ром, станет наш!

Старики выглянули из-за переборки, что-то быстро "чирикнули", но гигант успокаивающе извинился перед ними. Затем он вновь обратился к пьющим:

- Ну что, офицеры испугались?

- Мы? - возмутился Володя.- Нисколько. С кем бороться? Кто соперник?

- Со мной, - расплылся в наглой, широкой улыбке огромный осетин.

- Да хоть и с тобой, мне один хрен. Давай!

Ромашкин схватил за рукав начавшего снимать шинель капитана.

- Володя! Одумайся! Ты ведь пьян! Поборят.

- Меня? Да ни за что! Я в этом деле мастер. Бороться мое любимое занятие, - успокоил Володя и шепнул. - Я знаю несколько хитростей и искусных приемов. Не боись!

Хлюдов сбросил с себя шинель и скомандовал:

- Расступись молодежь!

Капитан уверенно уселся за столик к осетинам. Угрюмый гигант устроился напротив Володи. Они крепко взялись за руки, обхватили ладонью ладонь друг друга.

- Командуй Ромашкин! - скомандовал капитан.

- Раз, два, три, начали! - дал старт Никита.

Хлюдов напрягся, надулся, покраснел и задрожал всем телом. Гигант тоже напрягся, глаза выкатили из орбит, налились кровью. И минуту не продержался Володя, как его рука рухнула на стол.

- Черт! Бляха...! - злобно рявкнул Хлюдов. - Однако я видимо, не размял руку, не подготовился к схватке.

Никита разочарованно поглядел на капитана и отдал кубинский ром осетинам. Те, радостно заворковали, а молодой в восторге, даже пустился в пляс.

- Ромашкин, доставай последний "пузырь", - скомандовал Хлюдов. - Будем бороться еще!

- Вовка! Ты что офонарел? - возмутился Никита.

- Успокойся! Сейчас правую руку разомнешь, и я с ними обязательно справлюсь.

Далее бороться вызвался средний брат, худой, но жилистый молодой мужчина. Под громкие крики кавказцев он сел за стол, бурно и резко атаковал капитана, но в следующую секунду молниеносным рывком был повержен Володей.