- Ты спроси, - тоскливо сказала Елена. - У Санечки срочная командировка, он сегодня вечером уехал прямо с работы. Гроб нести будет некому, из мужчин один Тарасов.
Еленин муж вызывал у меня все меньше и меньше симпатий. Можно, конечно, не любить тещу, никого это не удивит. Но не присутствовать даже на похоронах... воля ваша!
Я попросила Елену подождать у телефона и пошла в комнату, где мужчины увлеченно возились с компьютером.
- Павел, Лена спрашивает, сможешь ли ты завтра...
Павел поднял голову и посмотрел на меня с удивлением:
- По-моему, это даже не обсуждается. Даже если бы я познакомился с Аленой лишь сегодня, в таком деле, как похороны, лишних мужчин не бывает.
- А лишних там и нет, - ответила я. - Распрекрасный супруг Елены сегодня отбыл в срочную командировку. Похороны тещи уважительной причиной не считаются.
Я не стала дожидаться реакции Андрея и Павла на эту новость. Вернулась на кухню и снова взяла телефонную трубку:
- Павел сказал, что этот вопрос даже не обсуждается...
- Он прав, - вздохнула Елена. - Зачем ему эта докука?
- Не обсуждается в том плане, что он конечно же будет.
Повисшая в телефонной трубке пауза была красноречивее любых слов.
Мы договорились с Еленой о том, что они завтра поедут в Белые Столбы за телом тети Тани на машине Галки, а мы - либо втроем, либо вчетвером, если Милочка изъявит желание принять участие в печальной церемонии, - приедем на машине Павла. Катафалк прибудет прямо к моргу, а оттуда - кортежем - на кладбище.
- На каком кладбище ты будешь хоронить маму? - спросила я напоследок.
- На Преображенском. Там у нас участок. Успели похоронить бабушку и дедушку до того, как кладбище закрыли. Одни из последних.
- Не тридцать третий, случайно? - упавшим голосом спросила я.
- А ты откуда знаешь? - изумилась Елена.
- На этом участке мой муж похоронен. А еще говорят, что совпадений не бывает.
- Жизнь - это плохая литература, - подвела Елена итог. - Ну, до завтра, Сейчас Галка приедет, поможет готовить. А то я вообще одна осталась. Хотя на Марианну и не рассчитывала, но...
Возможно, я эгоистка, но предлагать помощь не стала. Машины у меня нет, добираться до Елены довольно далеко, да и Андрей наверняка не одобрил бы моего стремления испариться из дома на ночь глядя. Времена нынче веселые.
Я вернулась в комнату и услышала конец фразы, произнесенной Павлом:
- Хотелось бы мне посмотреть на этого замечательного Санечку.
- Зачем это? - поразилась я.
- Для полноты информации. Алкоголик Колян - версия, конечно, замечательная. Но я не снимаю подозрений ни с кого: ни с твоего Масика, ни с мужа Алены, ни с нее самой, если хочешь знать.
- Ты что, спятил? - вытаращила я на него глаза. - Зачем Лене было убивать тетю Таню?
- Хочу верить, что незачем. Но мать мешала ее супружескому счастью. Поверь моему опыту, Наташа, за это иногда убивают.
- Но не Лена же!
- Почему? Потому что она - двоюродная сестра твоей подруги? Или - моя бывшая жена?
- Может быть, это я убила тетю Таню? - взорвалась я.
Хладнокровный профессионализм Павла меня просто взбесил.
- Это вряд ли, - флегматично заметил Андрей. - Хотя алиби у тебя на время убийства в общем-то нет. Только твой рассказ о том, как ты ездила по делам в центр Москвы. Причем ездила значительно дольше, чем требовалось. И я не знаю, в котором часу ты уехала из дома: меня не было.
- Ты что, издеваешься?
- Вовсе нет, уважаемая Агата Кристи. Объясняю тебе механику следствия. Но чтобы ты перестала кипятиться, скажу: у Елены-то как раз алиби есть. Она всю пятницу просидела у себя на работе, отлучалась пару раз на десять минут - и только.
- А Павел...
- А я этого Павлу еще не успел рассказать. Алиби есть у Максима - его в Москве уже не было, когда произошло убийство, да и улетел он не один и не частным рейсом - в Шереметьеве все данные имеются, хотя можно было и не проверять.
- Когда ты все это успел узнать?
- Попросил кое-кого из ребят помочь по старой памяти. Дело-то пустяковое. А вот у Санечки алиби нет. Про Масика даже говорить не хочу: и так ясно, что он там был. Но у него, как и у тебя, нет видимых причин для убийства.
- Да? - злорадно спросила я. - А как тебе такой факт: красивая девушка Анна - это Марианна, жена Максима. Которая терпеть не может всю его родню и, кажется, обчистила их квартиру.
- Что-что? - хором спросили мои пинкертоны. Я пересказала им разговор с Еленой, и в комнате надолго воцарилась тишина.
- Слишком просто, - сказал наконец Павел. - Этот придурок вертится весь день на глазах у поселка, демонстрирует тебе фотографию невестки твоей подруги...
- Да я ее сроду не видела!
- Он же этого не знает, правда? А потом едет на квартиру к своей возлюбленной, рискуя налететь на законного мужа. Все, конечно, возможно, но зачем?
- Из-за денег, - предположила я. - Масик их обожает. Подбил Анну на кражу, они вместе придушили старушку...
- А что? - оживился Андрей. - Как одна из версий - очень даже годится. А для отвода глаз крутился сегодня вокруг моей боевой подруги...
- Фотографии не вписываются, - меланхолично обронил Павел. - Для отвода глаз фотографии сообщницы не показывают. Он вообще должен был молчать о существовании этой Анны или как ее там, а не болтать о ней всем встречным-поперечным.
- У сумасшедших своя логика, - авторитетно сказала я. - И потом, вы забыли еще об одном: о портрете Масика, найденном недалеко от тела тети Тани.
- Вот эта фотография меня больше всего и смущает, - заметил Павел. Преступники крайне редко оставляют на месте преступления свои визитные карточки. Равно как и фотографии. По-моему, кто-то нам этого Масика подсовывает...
Павел замолчал на полуслове и потянулся к телефону. Каждые четверть часа он звонил по одному и тому же номеру - причем я даже догадывалась по какому. И каждый раз, не дождавшись ответа, становился мрачнее. Нет, Милочка определенно сошла с ума - нельзя же так издеваться над человеком, который тебя любит. Или с ней что-то случилось?
В общем, вечер прошел в трудах праведных, хотя и в невеселой атмосфере. Потом мы организовали Павлу раскладушку на кухне, заняв ею практически все свободное пространство, пожелали друг другу спокойной ночи и улеглись. Я еще успела подумать о том, что забыла принять таблетку, а без нее не усну ни за что на свете и бессонная ночь мне гарантирована, но и аптечка, и кувшин с водой остались на кухне. И тут же услышала звонок будильника. Чудеса, да и только: впервые в жизни я за всю ночь не увидела ни единого сна. Есть же счастливые люди, которые снов вообще никогда не видят! Андрей, например.
Когда я появилась на кухне, обнаружила, что раскладушка уже убрана, стол накрыт, а на плите кипит чайник и шипит яичница с колбасой. Заподозрить в таком подвиге своего друга я при самом горячем желании не могла: не его жанр. А вот для Павла это было, по-видимому, само собой разумеющимся. Повезло Милочке! На волне этой белой зависти я и решилась за завтраком на совершенно нетипичный для себя поступок: влезть не в свое дело.
- Павлуша, а может быть, ты все-таки съездишь к Милочке? Вдруг с ней что-то случилось...
Андрей бросил на меня грозный взгляд, но Павел, как ни странно, воспринял мое выступление вполне спокойно:
- Пожалуй, ты права. Съезжу после похорон. Я больше так не могу.
- У тебя еще невероятное терпение, - стала я ковать железо, пока оно было горячим. - Деликатность и такт штуки, конечно, хорошие, но надо же и меру знать. Если Мила по каким-то причинам не хочет тебя видеть, она могла бы об этом сказать, а не...
Павел заметно напрягся, и я поняла, что обсуждать поступки любимой женщины он ни с кем не будет. И я в этом плане не исключение. Пришлось срочно трубить отбой.
- Впрочем, это ваше дело, мне просто больно смотреть, как ты волнуешься.
- Спасибо за сочувствие, Наташа, - достаточно мягко сказал Павел, - но я и сам... Хотя ты, как женщина, наверное, лучше понимаешь: стоит навязывать свое общество или не стоит.
