Тебе дать имя червя смел?
То раб несчастный, заключенный,
Который чувствий не имел.
В противовес Державину, Пнин, обращаясь к человеку, говорит:
Ты царь земли - ты царь вселенной,
Хотя ничто в сравненьи с ней,
Хотя ты прах один возженный,
Но мыслию велик своей.
В одах: "На правосудие" и "Надежда" Пнин в ярких красках рисует тяжелое положение крепостных. В 1798 г. Пнин, вместе с А. Ф. Бестужевым, издавал "Санкт-Петербургский Журнал", в котором, наряду с сентиментальными повестями в духе того времени печатались также публицистические заметки в защиту пользы необходимости широкого просвещения. В форме разговора калифа и его визиря Пнин приводит и разбивает все возражения против просвещения, навеянные французской революцией и распространявшиеся в русском обществе. Развитию литературной деятельности Пнина в этом направлении особенно способствовало начало царствования Александра I. Он примкнул к той группе молодых петербургских писателей, из которой составилось "Вольное общество любителей словесности наук и художеств". Стихотворения его, написанные в это время, печатались в "Журнале Российской Словесности" и "Журнале для пользы и удовольствия", а по смерти Пнина - в "Благонамеренном" и "Пантеоне русской поэзии". Свой взгляд на образ правления Пнин выразил в басне "Царь и придворный". Придворный сравнивает царя с верхним камнем пирамиды, а нижние основные камни - с народом, созданным для него. На лесть придворного царь отвечает словами:
Тот камень, что свой блеск бросает с высоты,
Разбился б в прах - частей его не отыскали,
Когда б минуту хоть одну,
Поддерживать его другие перестали.
В книге "Опыт о просвещении относительно России", Пнин, исходя из мысли, что просвещение не может мириться с рабством, высказывается за освобождение крестьян, с которыми "помещики поступают хуже, нежели со скотами, им принадлежащими". Общая цель, к которой должно стремиться просвещение, заключалась, по мнению Пнина, "в приготовлении России полезных сынов отечеству, а не таких, которые бы гнушались тем, что есть отечественного и презирали свой язык". Пнин предлагал обучать крестьян земледелию, дворян - юридическим наукам, военных - военным, священников декламации, а не древним языкам, никому не нужным и т.д. Книга Пнина разошлась очень быстро, но когда, в том же году (1801), автор представил ее, с дополнениями, в цензуру для нового издания, оно было остановлено, так как, по словам цензора, автор "с жаром и энтузиазмом жалуется на злосчастное состояние русских крестьян, коих собственность, свобода и даже жизнь находятся в руках какого-нибудь капризного паши". По этому поводу Пнин написал диалог между "манджурскими" цензором и писателем, в котором цензор тщетно старается убедить наивного автора в том, что "не всякая истина должна быть напечатана". Испытав на себе всю тяжесть положения незаконнорожденных, Пнин обратился к Александру I с запиской: "Вопль невинности", в которой требует улучшения положения незаконных детей, совершено незаслуженно обреченных законом на материальную и нравственную кару. Преждевременная смерть Пнина вызвала всеобщее сожаление, выразившееся в целом ряде речей, некрологов и стихотворений, с похвалами открытому и честному характеру Пнина, его доброте и гражданским добродетелям. Общество любителей словесности, избравшее Пнина в 1805 г. своим председателем, почтило память его особым заседанием.
Ср. статью Н. Прыткова ("Древняя и Новая Россия", 1878, No 9) и "Сочинения" К. Н. Батюшкова (изд. П. Н. Батюшкова , Санкт-Петербург, 1887, т. 1).
В. Боцяновский
