А с я. И что же дальше?

О л е с о в. А ты чего от меня ждешь? Что я, по-твоему, должен делать дальше?

А с я. Удивляюсь. Надо подсказывать? Ну, конечно, ты должен быть около нее. Единственное, что может поднять ее дух.

О л е с о в. Что поднять?

А с я. Ее достоинство.

О л е с о в. Ее достоинство - в том, чтобы я был около нее?

А с я. Так она говорит.

О л е с о в. В бреду говорит. В бреду, понимаешь? Она больна!

А с я. Тем более. Значит, нужно ее лечить. В такое время нельзя, извини меня, ограничиваться алиментами и утешениями издалека. Да и тебе, папка, тоже будет с нами отчасти лучше.

О л е с о в. Ты считаешь?

А с я. А помнишь, как ты планы строил - как ты вернешься к инструменту, про моторную память еще говорил, помнишь? И что же? Даже не пытаешься вернуться. Попробовал и бросил, эх ты. Чем угодно занимаешься, только не тем, чем надо.

О л е с о в. Я зарабатываю на кусок хлеба и на то, что ты называешь алиментами.

А с я. Я не виновата, что это так называется. Не понимаю, что обидного в этом названии. Я хочу сказать, у тебя такой характер - тебе полезно, чтобы напоминали о главном. Но сейчас даже это не главное! Даже твоя музыка! Главное - мама! Это преступление - оставить ее сейчас одну! Я говорю при Калерии Ивановне, потому что не хочу говорить исподтишка, у нее за спиной. Я говорю то, что могу сказать всему свету! Если вы настоящий человек, Калерия Ивановна, вы ему то же самое скажете. Прошлый раз вы мне показались настоящим человеком. Я к вам почувствовала такое уважение. Так в вас поверила. Не может быть, чтобы вы ему сказали - не иди к ней, пусть она одна...

О л е с о в. Сделай одолжение, обращайся ко мне, а не к Калерии Ивановне.

С и д о р к и н (вдруг выходит из кухни). Да ты что? Ты что делаешь, ты понимаешь, на что ты замахнулась? Замахнулась, разрушить хочет! Не разобравшись, не поняв ничего своим умишком школьным! Ух, мастера замахиваться! (Уходит, хлопнув дверью.)

А с я (нервно). Вот уж при чем тут Сидоркин, совершенно не понимаю.

О л е с о в. Сидоркин ни при чем. Что еще, Асенька?

А с я. Ты ее видел: ты видел, сколько у нее седых волос? (Молчание.) Ты всегда говорил, что виноват перед ней.

О л е с о в. Человек не может жить в ярме своей вины. Виноватому тоже нужно и покоя, и радости, хоть иногда. Иначе он перестает быть человеком.

А с я. Да?.. Тогда что ж... (Застегивает пальто.) Понимаешь, папа, сейчас не тот момент, чтобы сводить счеты. Если ты на нее сердишься...

О л е с о в. Господи, я свожу счеты!

А с я. До свиданья.

О л е с о в. Я буду приходить. Часто буду приходить.

А с я. Насколько я понимаю, эти визиты будут ее только раздражать.

О л е с о в. Я привычный - выдержу.

А с я. Очень великодушно с твоей стороны. Желаю тебе покоя и радости... безоблачной, без всякого ярма! (Убегает.)

О л е с о в (после молчания). Она всегда за того, кому плохо. За меня точно так же сражалась.

К а л е р и я. В конце концов - она там осталась одна за всех.

О л е с о в. Я каждый день у них буду бывать. Она окончит школу, уедет учиться, большая жизнь начнется, не на нас, старых грешниках, для нее свет сошелся клином.

К а л е р и я. Но вот сейчас она придет домой, и какой там мрак. Когда люди друг друга мучают, не надо добавлять им мучений.

О л е с о в. Себе добавлять?

К а л е р и я. Мы с тобой - сильнее.

О л е с о в. Гонишь меня во мрак?

К а л е р и я. Девочка права.

О л е с о в. Нет!

К а л е р и я. Когда жизнь немилосердна - мы должны быть милосердными.

О л е с о в. Какие-то не твои слова. Странно слушать.

К а л е р и я. Разве я говорю - расстаться совсем? Я же не говорю, что совсем. (Невольно вскрикнула и сжалась от боли, но тут же выпрямилась.) А ко мне будешь приходить. Когда захочешь. Каждый день.

О л е с о в. В гости.

К а л е р и я. Какая разница, по какому адресу числиться. Захочется и придешь, и мне всегда будет праздник.

О л е с о в. А ты будешь загадывать, приду я или нет, и посматривать в окошечко.

К а л е р и я (дрожащими губами). И посматривать в окошечко.

О л е с о в. Отдохни, моя родная. Не принуждай себя. Я же вижу больно, да? Ляг, поохай, легче будет. Ты что думаешь - не так дорога мне станешь, если поохаешь? Всегда дорогая. Навсегда. Ни к кому я не уйду. Распорядилась без хозяина. Ты же не хочешь, чтоб я - во мрак. Зачем же так, через силу? Не надо ничего через силу.

Сели рядом.

Ведь наше "навсегда" не такое бесконечное, как в юности. Не так уж много нам осталось этого "навсегда". Тем дороже...

К а л е р и я. Тем дороже...

О л е с о в. Ну вот. А ты говоришь. Давай условимся. Что бы еще ни случилось...

К а л е р и я. Хорошо.

О л е с о в. Как бы ни было муторно. Как бы эти сложности нас ни путали и ни пугали... да? Вместе, да? Жена моя. Любовь моя.

1964

С К О Л Ь К О Л Е Т, С К О Л Ь К О З И М!

______________________________

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Б а к ч е н и н.

Ш е м е т о в а.

Н ю ш а }

А л е н а } дочери Шеметовой.

Б а б у ш к а.

Д е д у ш к а.

К о л о с ё н о к.

Л и н е в с к и й.

Л ю с я, официантка.

И в а н Г а в р и л о в и ч, продавец книг и газет.

С л а в и к, муж Люси.

Н а ч а л ь н и к а э р о п о р т а.

Т а м а р а, служащая аэропорта.

С т а р у ш к а в о ч к а х.

Н а ч а л ь н и к Л и н е в с к о г о.

А р е ф ь е в.

О ф и ц е р ы.

М у ж ч и н ы и ж е н щ и н ы, летящие в разные места.

1

На сцене здание аэровокзала, показанное в разрезе. Мы видим часть нижнего этажа и часть верхнего - выход на посадку, лестницу, пассажирский зал, газетно-книжный ларек, угол ресторана, закрытые двери служебных кабинетов с табличками и без табличек. На стенах щиты расписаний.

За громадными окнами кружит метель. Сплошное снежное кипение. Здание наполнено людьми. Они снуют от справочного к почтовому отделению, стоят в очереди к кабине телефона-автомата, сидят на скамьях и в креслах, собираются тревожно-озабоченными кучками. Среди пассажиров с отчужденным спокойствием проходят время от времени летчики и элегантные, подтянутые стюардессы.

Еще не смеркается, но горит электричество. Без него в здании было бы темно.

Р а д и о. Внимание! Вылет самолета ИЛ-18, следующего рейсом шестьдесят два до Ташкента, задерживается. О времени отправки будет объявлено.

С т а р у ш к а в о ч к а х. Поздравляю вас: еще один задерживается.

Л ю с я (сбегает по лестнице, заглядывает в кабинет Тамары). Тамаронька, детонька, дай мне позвонить по твоему телефону!

Т а м а р а. Еще чего.

Л ю с я. Золотко, мне одну минуточку, домой, Славику...

Т а м а р а. Две копейки есть? Иди на автомат.

Л ю с я. Там очередь жуткая.

Звонит телефон на столе.

Т а м а р а. У телефона. Да, без перемен. Не могу сказать, обратитесь в справочное. Не могу сказать. Ну вы же видите, в конце концов, или вы не видите! (Бросает трубку, и сейчас же новый звонок.) У телефона.

Л ю с я. Ой, господи! (Бежит к автомату.)

Р а д и о. Внимание! Вылет самолета ИЛ-18, следующего рейсом тридцать два тридцать шесть по маршруту Свердловск - Пермь - Москва, задерживается. О времени отправки будет объявлено.

С т а р у ш к а в о ч к а х. Поздравляю вас!

Л ю с я. Ой, граждане, разрешите мне без очереди! Будьте так добры! Мне очень нужно! Пожалуйста!

В о ч е р е д и.

- Можно подумать - нам не нужно.

- Если б нам не было нужно, мы бы не стояли, как вы думаете?

Л ю с я. Я здесь работаю, вы можете понять? Я свое рабочее место бросила.

В о ч е р е д и.

- Все, девушка, где-нибудь работают.

- Раз вы здесь работаете, у вас должен быть служебный телефон.

Л ю с я. Ой, господи! (Становится в конце хвоста.)