Т о л и к. Да не забуду.
П о л и н а. Ведь как там ни крути, чего б там ни было, а трудовая моя жизнь вот она, никуда не денется, уж государство пенсию зря не присудит, как думаете?
Ш о ф е р ы. Безусловно.
П о л и н а. Дорогие товарищи, выпьем за наши успехи!
Ш о ф е р ы. А Полина, оказывается, выпить здорова. А притворялась, что больше стопки ей никак...
П о л и н а. Служебная дисциплина, товарищи, даже за ту стопку могли быть неприятности, слава богу, что не было... Ах, товарищи, было когда-то выпито! И не этой паршивой водки, а шампанского, и не где-нибудь, а в самых первоклассных московских ресторанах... Как я грустила, когда уезжала из Москвы! А что же оказалось - всюду люди, всюду жизнь, и женщина, которая знает себе цену, не пропадет нигде...
Музыка.
О л я (она выпила, ее голос по-детски звенит). И нас когда-нибудь тоже будут провожать. Пенсию дадут, бессрочные паспорта...
М и ш к а. Увы. По этой причине, Олечка, - за нас! За нашу молодость и за все, что из нее следует. Очень, я считаю, симпатичненько, что у нас еще лет сорок в запасе, есть где развернуться... Между прочим, она правильную мысль выразила. Действительно, шофер - первый человек.
О л я. Конечно, уж и первый!
М и ш к а. А как же. Везде новые дороги. По горам, сквозь тайгу... И кто первый выезжает на дорогу? Шофер! Он оборудование тянет, он рабочих везет, и что жрать, и на чем спать, и лекарства, и почту, что угодно для души.
О л я. А летчик? А летчик?
М и ш к а. Руду взрывают, а вывозит ее кто? Шофер!.. Летчик что говорит? Летчик говорит - будьте любезны, а где я приземлюсь? А шоферу никакой посадочной площадки, шофер через пень, и через колоду, и сквозь метель, и сквозь тучи, только держись, чтоб не замечтаться, а то бац - и привет... Особенно зимой, когда заметет все к чертям. Бывает, по двое, по трое суток в кабине отсиживаешься, ни взад, ни вперед, пока снегоочистители не пройдут... Ох, слушай, ездили мы как-то с Женькой Заботкиным в Анархай, урочище Анархай, вон туда за перевал, тамошним чабанам возили продукты. Пурга - дворники не поспевают очищать стекло, дорогу и не разберешь, где она есть под снегом, ветрище - прямо тебя с горы сдувает к богу в рай... На обратном пути заехали сюда. Я - ничего, а у Женьки до того от напряжения руки задубели, веришь - кружку держать не мог. Полина его, как маленького, с блюдечка чаем поила... А то еще аттракцион - покроется дорога ледяной коркой...
З а б о т к и н. Дядя Вася! А как это вы разъезжаете - и не боитесь?
Д я д я В а с я. Чего?
З а б о т к и н. Вы - здесь, жена - там. А она у вас, говорят, молодая.
Д я д я В а с я. Не старая, да.
З а б о т к и н. Не боитесь?
Д я д я В а с я. Чего?
З а б о т к и н. Что надоест ей вас ждать.
Д я д я В а с я. Ждет...
З а б о т к и н. А как надоест? За что я, скажет, пропадаю? Возьмет и изменит. Они это могут!
Д я д я В а с я. Нет. У нас в деревне этого не бывает, чтоб изменяли.
З а б о т к и н и М и ш к а (в один голос). Как - не бывает?
Д я д я В а с я. Так - не бывает.
З а б о т к и н. Никто, никогда, никому?
Д я д я В а с я. Никто, никогда и никому.
З а б о т к и н. Такая деревня?
Д я д я В а с я. Такая деревня.
З а б о т к и н. Ай да деревня!
М и ш к а. Ну, дядя Вася, не может быть! Это не может быть! А? Дядя Вася, ну вы пошутили...
Д я д я В а с я. Мальчишки. Вам надо, чтоб я сказал: да, пошутил, да, изменяют! Так вот - не изменяют же! Хоть вы лопните!
М и ш к а. Но - дядя Вася! Вы сказали: никогда.
З а б о т к и н. Да брось, так он тебе и скажет правду. Он будет свое долбить, хоть ты что.
О л я. А почему вы не верите? Что тут невозможного? Да, не изменяют. Разве это обязательно - изменять?
Песня.
М и ш к а. Олечка. Деточка. Не слушай их. Слушай меня, солнышко.
О л я. Миша, ну я же слушала, мне надоело слушать, понимаешь? Что ты можешь нового сказать?
М и ш к а. Неужели я такой уж подонок, что ты на меня смотреть не хочешь?
О л я. Миша, я смотрю, во все глаза смотрю!.. А руку пусти.
М и ш к а. Тебе противно, что я беру тебя за руку?
О л я. Ну, мне ни к чему, понимаешь?
М и ш к а. Глупенькая. А ты знаешь, что к чему? Ни черта ведь не знаешь. Дурешка...
А л е к с е й И в а н ы ч. Скажи, Заботкин, хочу тебя спросить.
З а б о т к и н. Да?
А л е к с е й И в а н ы ч. Ты за что сидел-то?
З а б о т к и н. У нас, которые сидели, это считается не очень-то тактично спрашивать.
А л е к с е й И в а н ы ч. Ау нас, шоферов, вполне тактично считается. Говори-ка.
З а б о т к и н. Отвык я уже от допросов.
А л е к с е й И в а н ы ч. Не допрос. Разговор по душам.
З а б о т к и н. Сидел - а какая вам разница, за что?
А л е к с е й И в а н ы ч. Хочу разобраться, что ты за человек. Если человек состоит из своей наружности, голоса, глаз - то ты мне нравишься.
З а б о т к и н. Что-то не замечал, чтоб я вам нравился.
А л е к с е й И в а н ы ч. Но человек состоит из своих поступков... Знаешь, если верно о тебе говорят, то лучше бы ты был ворюга, рецидивист... чем то, что о тебе говорят. На мой личный вкус.
З а б о т к и н. На мой - тоже.
А л е к с е й И в а н ы ч. Потому что вор - ну это плохо, конечно, очень плохо, непочтенно, никоим образом не вызывает сочувствия и так далее. Но то, что о тебе говорят... Это ведь, значит, в самой сути человека заложена мерзость, жестокие скажу слова - фашистская, звериная мерзость, нормальный человек от нее шарахается. К вору я подойду с осуждением, конечно, но без этого омерзения, вора я возьмусь перевоспитать...
З а б о т к и н. А говорят обо мне, что с меня судимость снята?
А л е к с е й И в а н ы ч. Хочу разобраться, пойми, кому верить: людям или твоим глазам? Кто ты такой? Представления устраиваешь на дороге. Печорина изображаешь или в самом деле задумал шею себе свернуть? Заноза в тебе сидит или гниль? Что на душе у тебя?
З а б о т к и н. Сейчас, минуточку. Одну минуточку. Передайте мне баранину, будьте так добры. Сейчас поем баранины и выложу вам все, что у меня на душе, все выложу, себе ничего не оставлю, все будет ваше, все, все будет ваше...
А л е к с е й И в а н ы ч. Слушай, я в отцы тебе гожусь...
З а б о т к и н. Лучше выпьем давайте. Под баранину. На брудершафт.
А л е к с е й И в а н ы ч. Иди к черту. Буду я с тобой пить.
З а б о т к и н. Ай-ай-ай, какая жалость. Придется самому выпить.
М и ш к а (Оле, которая уходит от него). Ну куда ты? Ну ладно, не буду, слышишь? Ну чего тебе нужно?
О л я. Ничего мне не нужно.
М и ш к а. На вечеруху пришла, и ничего ей не нужно. Ну хоть разговаривать давай!
О л я. Все о том же?
М и ш к а. Серьезно. Совершенно серьезно. Принца ждешь какого-то необыкновенного? А вдруг не дождешься?
О л я. Похоже, Миша, что и не дождусь.
М и ш к а. Ну вот, сама понимаешь! И не заметишь, как молодость фью! - улетучилась неизвестно куда. Я не за себя хлопочу - вот честное! Я за тебя сейчас хлопочу.
О л я. Спасибо.
М и ш к а. Спохватишься, когда бессрочный паспорт будешь получать.
О л я. Возможно.
М и ш к а. Да ну, я не понимаю, как это так - жить, жить, и ни разу не побывать счастливой! Неужели не хочется, чтобы кто-то любил, думал, ждал...
О л я. Хочется, Миша!
М и ш к а. Ясно, хочется. Ведь хорошо же это! Дурешка!
О л я. Хорошо!
М и ш к а. Прямо тяжело смотреть на тебя, вот честное слово. Все кругом хватают у жизни, кому что достанется. У такого, посмотришь, мурла и то парень есть, хоть какой... А ты - ты! - одна-одинехонька. Так и озираешься - чтобы за руку тебя не взяли, не поцеловали, не дай бог. Для принца бережешься...
О л я. Не для принца.
М и ш к а. А для кого?
О л я. Для любви. С большой буквы.
