В а с я. Кому скорую помощь? (Встает.) Марье Ивановне?
О л ь г а И в а н о в н а. Нет, нет, не годишься! Саша, беги, пожалуйста...
В а с я. Не сметь ходить! Я иду! Вы слышали? (Хватает Ельникова за плечо). Я иду!!
О л ь г а И в а н о в н а. Вася, Вася, не сходи с ума... Пусть идет, Саша, ничего... (Вася уходит.) Вишь, сразу отрезвел. Без пальто помчался по морозу, бедняга...
Стон из комнаты Седовых. Выбегает З и н а.
З и н а. Ольга Ивановна, ради бога! С ней что-то ужасное начинается!
О л ь г а И в а н о в н а. Ну да, ужасное... Ничего ужасного нет. Досидели... Ей еще с вечера надо было в больницу. (Идет в комнату Седовых. Зине.) А тебе там делать нечего, только ее пугаешь своим страхом! Сиди тут! (Уходит.)
З и н а. Александр Андреич...
Е л ь н и к о в. Дать вам воды?
З и н а. Мне? Зачем?
Е л ь н и к о в. Вы дрожите. Не нужно так бояться.
З и н а. А вы разве не боитесь?
Е л ь н и к о в. Нет.
З и н а. Да, потому что это не ваша сестра!
Е л ь н и к о в. Это рождается жизнь. Это не страшно. Это прекрасно, мне кажется.
З и н а. Видели бы вы Манечкино лицо, так не говорили бы, что прекрасно.
Е л ь н и к о в. Ей больно. Зато, когда все кончится, она будет очень счастлива... вероятно.
З и н а. Александр Андреич, а почему у вас нет детей?.. Александр Андреич, извините, я ужасная дура, что спрашиваю о таких вещах.
Е л ь н и к о в. Вы - маленькая девочка, которая хочет слишком много знать... У вас лицо измученное. Хотите, я уйду из комнаты, а вы прилягте.
З и н а. Зачем же вам уходить? Я могу и при вас. Только я не лягу. Разве можно сейчас спать, лежать, есть?
Е л ь н и к о в. Можно. Каждую секунду в мире рождаются дети, а люди спят, едят, воюют, любят...
З и н а (сонная). Дети - над всем, да? Над войной, над едой, над любовью? Над ночью, над домами? Как скрипка?
Е л ь н и к о в. Как вы сказали? Почему вы это сказали?
З и н а. Так...
Е л ь н и к о в. Странная девочка. (Молчание.) Вас зовут Зина, а можно называть Заинька.
З и н а. Почему Заинька?
Е л ь н и к о в. Хорошее имя, правда?
З и н а. Ничего. Только немножко игрушечное, по-моему. Вы сами его придумали?
Е л ь н и к о в. Нет...
З и н а. Так звали какую-нибудь вашу знакомую?
Е л ь н и к о в. Да, знакомую.
В переднюю, отворив входную дверь ключом извне, входит С е д о в.
З и н а. Папа! Иди сюда. Папа! У Манечки началось.
С е д о в (входит в комнату Ельниковых, садится). А где она?
З и н а. У себя.
С е д о в. Давно?
З и н а. Уже часа три.
С е д о в. Скорую помощь вызвали?
З и н а. Вася пошел.
С е д о в. Фу ты, понимаешь, а я, как нарочно, задержался на вторую смену... Ольга Ивановна у нее?
З и н а. У нее...
О л ь г а И в а н о в н а (входит). Кто пришел?.. Говорю ей - кричи, легче будет! - а она стесняется... (Роется в комоде.) Иван Иваныч, слава богу, что пришли, как бы не пришлось ее в карету на руках сносить... (Уходит.)
С е д о в (смотрит на стол). Васина сервировка. Давно он пошел?
З и н а. Нет, недавно.
Е л ь н и к о в. Я смотрю на ваше лицо, Иван Иваныч, и мне все кажется, что я вас видел раньше. Очень близко видел, а где - не вспомню...
С е д о в. Один раз мы с вами повстречались близко, это верно.
Е л ь н и к о в. Ну вот, я же знаю! Где?
С е д о в (не сразу). У Крамина, Владимира Ипполитовича.
Е л ь н и к о в (встает). Вы знали Крамина?
С е д о в. Я и теперь с ним переписываюсь.
Е л ь н и к о в. Он в Москве?
С е д о в. Да, конечно. Он и не выезжал из Москвы. Большим человеком стал.
Е л ь н и к о в. Он не мог не стать большим человеком.
С е д о в. Да, это совершенно верно. Фантазер, ах, какой фантазер... Он мог бы писать романы, знаете, про марсиан, и прочую такую историю... Если бы у него было время, конечно. Какие знания, какая память... Вся техника у него в голове разложена, как инструмент у хорошего мастера. Большое удовольствие работать с ним.
Е л ь н и к о в. Вы работали?
С е д о в. И теперь работаю. Скоро пятнадцать лет, как работаю по его заданиям.
Е л ь н и к о в. Я был у него один-единственный раз в жизни... И вы были там?
С е д о в. Да, как раз был там. Я бывал у него часто.
Е л ь н и к о в (помолчав). Он женат?
С е д о в. Нет, конечно. Нет, нет, Александр Андреич, он не женат. (Молчание.) Когда приступаете к работе, Александр Андреич?
Е л ь н и к о в. С понедельника.
С е д о в. Вот и хорошо.
Удары в дверь и отчаянный звонок. Седов и Зина бросаются отворять.
О л ь г а И в а н о в н а (выглядывает в переднюю). Это Вася! (Входят врач и Вася.) Доктор, - сюда, сюда пожалуйте! Скорее!..
Врач. Что значит скорее? (Уходит с Ольгой Ивановной в комнату Седовых.)
В а с я. Иван Иваныч!
С е д о в. Ну, что, Вася?
В а с я. Скоро, черти, приехали!
С е д о в. Да - скорая помощь...
В а с я. Я ждал внизу. Чтобы сразу их сюда... Быстро сварганилось дело!
С е д о в. Ты, Вася, молодец. Спасибо тебе.
Молчание.
В а с я. Неужели умрет?
С е д о в. Ну, что ты, понимаешь...
Крик из комнаты Седовых. Зина бросается туда. Ельников удерживает ее.
Е л ь н и к о в. Спокойно, спокойно...
З и н а. Что это? Зачем?
Е л ь н и к о в. Рождается человек.
В а с я. Неужели умрет?
Тишина. В тишине крик ребенка.
Е л ь н и к о в. Человек подает голос.
В а с я. Уже?!
О л ь г а И в а н о в н а (выходит). С новым вас соседом!.. Мальчик!..
С е д о в. Манечка что?
О л ь г а И в а н о в н а. Все отлично, все хорошо! Даже пальчики ему уже сосчитала. Ну, характер, скажу я вам!.. Не ожидала.
З и н а. Ольга Ивановна, мне можно теперь туда?
О л ь г а И в а н о в н а. Нечего, нечего! Сидишь и сиди! Ты девушка! (Уходит.)
З и н а. Как просто! И как удивительно... Правда, папа, удивительно?
С е д о в. Да. Был бы Николай дома - порадовался бы...
З и н а. Папа, скажи им, чтобы показали мальчика. Пойди туда.
С е д о в. Да вот видишь, не признают нас с тобой. Как я пойду? (Наливает из бутылки в кружку.) За здоровье внука! (Пьет.) Присоединяйтесь. За этого мальчика надо выпить - у него отец на войне.
Все пьют.
В а с я. Иван Иваныч! Вы понимаете, что она теперь мать? Мать! Святыня! В сто раз святее, чем была вчера!
С е д о в (заливается смехом). Да ты чего ликуешь, чудак такой, жена она тебе, что ли, вот чудак...
В а с я. Выпьем еще! Жертвую два пол-Федора ради такого дела!
С е д о в. Иди к черту. Иди теперь и выспись, дорогой человек...
В а с я. Иван Иваныч! Ни в одном глазу. Слушайте, до чего здорово, а? У Марьи Ивановны - и вдруг ребенок. По пяти пальчиков на ручках...
С е д о в. И на ножках. Иди, иди! Время хозяину дать покой. (Выпроваживает Васю.) Зинуша...
З и н а (с закрытыми глазами). Я подожду, пока покажут мальчика.
С е д о в. Александр Андреич, а вы без сна которую ночь? Легли бы да задали храповицкого, чего там!.. Александр Андреич, скоро в Берлине будем, скоро войне капут, народ радуется, - и вы ведь тоже этот путь в Берлин прокладывали, - ну бросьте вы это, голубчик!.. Не даром руку отдали, добровольно шли, значит, понимаете, что не даром... Вон зять мой, Николай, восемь месяцев ни слуху ни духу - ну, что же делать, что делать? Война...
Е л ь н и к о в. Это не то. Спасибо за утешение, но это совсем не то, не то...
С е д о в. Ну, тогда я не знаю...
Е л ь н и к о в. Вы думаете, я не сплю оттого, что мне плохо? Я не сплю оттого, что мне хорошо, Иван Иваныч...
С е д о в. Ну, как хотите. Очень рад. (Ольга Ивановна и врач выходят в переднюю.) Ну как там, доктор, все в порядке?
В р а ч. Чудный ребенок, чудная мать...
С е д о в. Опасности, значит, нет?
