Тут нужно отметить, что Бух лежал на диване в своей любимой утренней позе - вверх ногами. Хотя уже было не утро, а день или даже, может быть, вечер. Но после Празников весь день - сплошное утро. Или даже, может быть, несколько дней.

- Ой, Винни! У тебя получился вопрос еще философскее, чем у меня! Еще философче! Как же замечательно, что я решил тебя привлечь к его решению!

- Ох, - сказал Бух, принимая менее утреннее положение, а именно, положение лежа. - Ох! Какой вопрос-то?

- Мой или твой?

- А какая разница!

- Разница есть. Свой я уже забыл, а твой пока помню.

- А мой какой?

- Почему мне ОЧЕНЬ хочется знать, ГДЕ осталось ВСЕГО, когда не осталось НИЧЕГО?

- И причем... - задумчиво сказал Бух и замолчал.

- А ПРИЧЕМ-то тут причем? К чему он при? К какому чему? Вроде как он ни при чем? - удивленно отозвался Питачок.

- Не ПРИЧЕМ, а ФИЛОСОФИЯ. Это она ни при чем.

- Ой, Винни! Из-за всех этих чемов я забыл твой вопрос тоже! Я его теперь не смогу обсуждать!

- Ничего. Я помню. Ты спросил, где достать похмелиться.

- А вот это получилось еще философскеее! Философчейше!

- Может быть, - сказал Бух и, кряхтя, сел на диване. - Может быть, у Савы?

И они отправились к Саве.

Старая птица (они живут по ТРИСТА лет!) встретила их неласково, как Родина.

Ну, это такое выражение. Им нужно выражаться, когда возвращаешься из-за границы. Заграница - это Париж, Анталья, Хургада и Дубай. Украина - тоже заграница. И вот когда возвращаешься из заграницы к себе в Волшебный Лес, всегда надо сказать: Неласково встретила его Родина. Это как заклинание. А повод найдется.

- Здравствуй, Сава! - хором поздоровались Винни-Бух и Питачок.

Сава не мигая смотрела на печальную пару и молчала. Ее круглые глаза не выражали ничего.

- Привет, - пискнул Питачок, не выдержав.

Ни ответа, ни привета.

- Ну, здорово, Сава, - бухнул Бух, тоже не сдержавшись. - Ты вообще здорова? Что-то выглядишь не здорово...

Ясные круглые глаза (как у Родины) по-прежнему смотрели на них не мигая. Только кустистые брови слегка приподнялись и сложились на лбу в домик. А потом в галочку.

- Сава, а как у тебя с этим самым? - спросил Бух в лоб.

- Я бы попросила воздержаться от фамильярности в моем присутствии, ответила она сразу. Наконец.

- Что ты хотела бы попросить? - с удовольствием поддержал разговор Бух.

- Нет, Сава, это мы хотим попросить! - также поспешил высказаться обрадованный Питачок. - Точнее, спросить. ГДЕ осталось ВСЕГО, когда НИГДЕ не осталось НИЧЕГО?

- Нету у меня, - отрезала Сава. Так как просто молчать у нее не получилось, она решила быть с ними максимально краткой.

- Чего? - спросил Питачок.

- Ничего.

- Ты не понимаешь, Сава! НИЧЕГО - НИГДЕ, ВСЕ - ВЕЗДЕ!

Питачку так понравилось то, какой ответ получился в результате из его вопроса, что он тут же решил его сделать своим Девизом и жить под ним в дальнейшем. НИЧЕГО - НИГДЕ, ВСЕ - ВЕЗДЕ! Хорошо! Он даже забыл, зачем они пришли.

У Савы же от этой демагогической белиберды в голове отчетливо стала заезжать мозга за мозгу и, чтобы удержать тронувшуюся крышу, она коротко отрезала:

- Не дам!

- Ага, значит есть! - обрадовался Бух.

- ВСЕ есть ВЕЗДЕ, - важно заявил Питачок, следуя своему новому Девизу.

- И нет, и не дам, - вновь отрезала Сава.

- Отчего ж не НЕ ДАТЬ, чего НЕТ... И не ДАТЬ, что ЕСТЬ!

Питачок действительно начал жить под Девизом.

- Ага, - согласился Бух. - Только не есть, а пить.

- Нет, - возразила Сава.

Буху больше бы понравилось, если бы она сказала: Предоставление односторонней помощи представляется в данный момент нецелесообразным. Тут была бы какая-та зацепка. А что делать с односложной Савой, он не знал. Эта односложность - одна сложность. Хотя бы была она двухсложной или трехсложной... Силабо-тонической... Стоп! Опилки в его голове озарились бриллиантовым сиянием.

- Сава! А я про тебя песню напишу!

- Угу.

- Сава! Я про тебя песню уже написал! Слушай!

Если женщина красива,

Хорошо с ней выпить пива.

Если женщина умна,

Надо выпить с ней вина.

Если где-то посередке,

То придется выпить водки!

- Винни, а что такое Женщина? - спросил Питачок.

- Женщина - это Сава.

- Бух, ты мил, - сказала Сава. И на этом кончилась ее односложность, потому что продолжила она уже так: - Полагаю, в принадлежащем мне хьюмидоре сомелье может обнаружиться шато-де-ля-блаш неплохого года, чтобы мы получили возможность отметить премьеру.

- Ой, ризлинг! - радостно вскрикнул Питачок, когда она достала из тумбочки бутылку.

- Сава - ты человек! - выдохнул Бух.

- И птица, - уточнил он, немного подумав.

- То есть женщина, - закончил он, еще немного подумав.

- Если женщина умна, хорошо с ней будет выпить вина, - процитировала Сава про себя (громко). - Однако открывательным приспособлением я в данный момент не располагаю: не всем дарят Штопоры на Новый год. Мне, например, подарили энциклопедию для чтения, содержащую черезвычайно познавательную информацию.

- Я сбегаю, - сказал Питачок и убежал.

Вот тут-то и выяснилось, что Штопор потерялся.

x x x

То, что у тебя есть полезная вещь, выясняется, когда ее у тебя уже нет. Ну зачем Питачку нужен был Штопор, когда он у него был? Он даже пользоваться им не умел! То есть умел, но не мог. Силенок не хватало. (И кстати, это даже тоже лишнее: что еще можно делать со штопором, кроме как им пользоваться). Так или иначе поросенок Штопор не ценил.

А теперь оценил, а его нет. Нету. Нигде.

Обшарив свой дом, он мог бы засомневаться в своем Девизе НИЧЕГО НИГДЕ, ВСЕ - ВЕЗДЕ!, но к тому времени Девиз НИЧЕГО - НИГДЕ, ВСЕ - ВЕЗДЕ! он уже забыл.

Поэтому вместо сомнений Питачок приступил к утешениям. Мол, придет Новый год и Дед Мороз подарит ему новый Штопор. Счастливого Нового Штопора! Но потом он подумал, что до следующих Празников он в таком состоянии не протянет. И все-таки занялся сомнениями. И так, пребывая в сомнениях, он вернулся к Саве.

- Так, - сказал Бух. - Так.

- Рискну высказать предположение, что сумма технологий открывания бутылок не сводится к банальному использованию специально предназначенных примитивных механизмов, - сказала Сава.

- Сава - ты голова! - сказал Бух, и добавил, подумав: - И крылья. И все остальное... Что положено женщине.

И они взялись за дело.

А когда за дело берутся такие разнокалиберные персноажи - Винни-Бух, Питачок и Сава, - всегда лучше засэйвить. То есть кликнуть на СОХРАНИТЬ.

СОХРАНИТЬ

Они решили пробку продавить. Они давили, давили и давили. Но она не продавливалась. А потом они надавили особенно сильно... Бутылка дзинькнула! И! И через мгновение Винни-Бух, Питачок и Сава стояли посреди лужи с острыми островками битого стекла. А дом наполнился острым уксусным запахом...

Они решили пробку выбить. Они выбивали, выбивали и выбивали, ударяя по донышку. Но пробка не выбивалась. Они стукали все сильнее, а потом они стуканули особенно сильно... Бутылка дзинькнула! И! И через мгновение Винни-Бух, Питачок и Сава стояли посреди винной лужи...

После двух первых неудачных попыток, они решили горлышко отбить. Сава предложила действовать по схеме двух А. А именно, - раз - осторожно и два - аккуратно. Бух с Питачком согласились.

Сперва они тихонько постукивали по горлышку молотком для отбивания, который нашелся у Савы в кухонных принадлежностях. (Вот это да, Сава! сказал Питачок. - А я и не знал, что для отбивания горлышек бывают специальные молотки). А потом они уже постукивали погромче. А потом так стуканули, что опять разбили бутылку!

Они решили постоветоваться с друзьями.

- Е-мое, - сказал Ё. - Проблема. А продавить пробовали?

- Ну! - ответили все трое хором.

- А выбить?

- Ну!