ПИСЬМО ОТЦА
Здравствуй, сынок!
Рад был получить от тебя хоть какое-то известие. А получил целых два! послания - с ф/cнимками, вырезками из газет, и ксерокопиями. Детка моя! Я рад, что у тебя пошли неспешные, обстоятельные материалы типа "Неск. снов об Америке", говорящие о том, что страдания, выпавшие на твою долю, не прошли даром. Ты пишешь, что "все время меня вспоминаешь и очень скучаешь". Спасибо, сынок! Но что касается меня, то я не "вспоминаю" тебя, нет! Ты сидишь во мне, в моей душе, в моем существе со дня твоего рождения, даже несколько раньше того дня, когда ты появился на свет. Я мучительно проживаю с тобой каждый твой день, мучаюсь вместе с тобой, болею твоими неудачами и стыжусь, что ты - талантливый, сильный, красивый, упоминаем только в определенном контексте. Уверен, что тебе не нужны "ходули", "подпорки" (или как их ни назови) физиологичности. Только бездари пускаются во все тяжкие, восполняя этим недостаток творч. состоятельности. Тебе-то этого не нужно. Я уверен! Пора "копать вглубь", перестать страдать синдромом журналистского пенкоснимательства. Кажется, ты и сам от этого отходишь. Что касается Штатов, то, думаю, там трудно кого-то чем-то удивить. Там народ не столь девственный, как наш. Другое дело - мы, русские. Все нам в диковинку, все нас удивляет (возмущает, приводит в восторг, негодование и т.д. и т.п.) Каждая твоя публикация (телепередача) вызывает в нашем родном курятнике кудахтанье. И отзвуки его доходят и до меня. То слышу о телепередаче (кажется, "Человек из Сохо" - сам не видел); то о публикации в "Лит. газете". И если бы ты появился в белокаменной с малиновыми волосами, с сережками и в бабьем зипуне, тебя забросали бы тазиками (и меня заодно).
Что касается меня, то у меня нет способа зарабатывать себе на жизнь, кроме собственного горба. Я взялся на излете жизни за дело, мне непосильное: принял под свое начало склады Моск. Патриархии. Они занимают целый квартал на земле и под землей. Книг в них на сотни миллиардов рублей. Огромная матер. ответственность и большая физич. нагрузка. Бригада грузчиков не справляется со всеми погрузками и выгрузкой книг - в день по неск. трейлеров. И я гружу книги вместе с грузчиками. К концу раб. дня словно робот добираюсь до дому и падаю замертво до утра. Меня не хватает даже на то, чтобы посмотреть информ. программу, или выйти на воздух минут на 20. И все это ради жалких 600 тыс. руб. в месяц. На сколько меня хватит - не знаю, но при таких нагрузках вряд ли доживу до пенсии (уже дважды было плохо с сердцем). До пенсии мне осталось два года. Марина, кажется, горда тем, что я в Патриархии "при должности", а то, что это может плохо кончиться, ее (как и любую женщину) мало интересует. Ну, ладно, плакаться кончаю. У тебя, я думаю, проблем куда больше, чем у меня. Свои фото посылать не хочу, потому что у меня их нет. Я стар, морщинист и сед. Постарел на этой работе за 3 месяца лет на 20. Такие мои дела. Не обижайся, сынок. Жизнь такая штука, что всегда гнет не в ту сторону, куда хотелось бы. Пиши, родной мой, не пропадай. Ты ведь знаешь, что дороже тебя у меня ничего и никого на свете не было и нет. Молись Господу нашему, Иисусу Христу, он все поймет и все разрешит (имею в виду все проблемы).
Обнимаю тебя. Твой папа.
ПИСЬМО ЛАУРЫ
О моих последних публикациях: "...Вряд ли еще кто способен написать про эту сторону нашей жизни. Они (писатели т.е.) ее знают в лучшем случае по газетам. Я, конечно, не имею права судить о совр. рус. литературе, потому что недостаточно ее знаю, но интуитивно чувствую что она находиться где-то в глубокой жопе. Как будто вдруг, потеряв девственность, утратила и др. свои хорошие качества. Интерес к жизни, например. Не знаю, порадует ли тебя мое такое суровое мнение..."
СОВЕТСКИЕ ПЛАКАТЫ
В Америке у меня обострилась ностальгия по эстетике соцреализма. Недавно случайно наткнулся на магазин, в котором, среди прочих, продаются дивные плакаты первых лет советской власти. Они сразу бросаются в глаза. Стиль, сюжеты, цвета, исполнение - все это выглядит вполне современно. Это классика. Меня позабавили агитационные подписи, которые могли бы послужить прекрасными образцами постмодернистского творчества:
Я пришла, кипит работа всюду.
А твоя работа не видна.
Спрашивать с тебя я строго буду
За безделье.
Контролер ВЕСНА.
Говорила бабка строго:
Без бога не до порога!
Но науки яркий свет
Доказал, что бога нет!
Без газеты - знания нету.
Будь готов, читай газету!
А вот эту надпись мне следовало бы написать на табличке и ходить с ней по Нью-Йорку, повесив на шею: RUSSIAN. THIS MAN IS YOUR FRIEND. HE FIGHTS FOR FREEDOM.
ПАКЕТЫ И ФРУКТЫ
В соседнем магазине я спросил какого-то парня, где взять пакеты для фруктов. Они оказались прямо под моим носом, и он мне на них указал. Я поблагодарил парня и стал выбирать фрукты. Потом вдруг заметил, что он на меня смотрит, улыбается, строит глазки. Он, наверное, решил, что пакеты были лишь поводом для знакомства, и уже раскатал губы на нечто большее. Черт, я забыл, что пидоры здесь на каждом углу и просто так с незнакомыми парнями лучше не заговаривать, а то "в попу уделают" (как говорил один мой знакомый мальчик, сильно опасавшийся за свою девственность)! Нет, мне было не до этих брачных игр. Я бросил пакеты и ушел без фруктов. Парень, наверное, решил, что я ненормальный.
ЛОБСТЕР-БОЙ, МАЙКЛ ДЖЕКСОН И ДРУГИЕ АМЕРИКАНСКИЕ УРОДЫ
В Луна-парке в Coney Island за доллар я посетил Freak Show. Я был разочарован: вместо настоящих, живых уродов в чреве этой юдоли печали были лишь глупые картинки, ужасного качества фото и нелепые корявые манекены знаменитых американских уродов. Когда-то на том же самом месте было настоящее freak show, и сюда любил приходить маленький Роберт Мэпплторп, для которого любовь к отвратительному и безобразному была оборотной стороной любви к великолепию, симметрии и "правильности" католической церкви.
Америка любит своих уродов, и эта любовь давно уже превратилась в национальную традицию. Надпись в витрине магазина "Barnes and Noble" гласит: DO YOU WANT FREAKS? WE GOT THEM! И тут же, рядом с бестселлером о жизни Лобстер-боя, знаменитого урода 50-х, бестселлер о жизни Майкла Джексона, знаменитого урода 80-х и 90-х.
"КОРОЛЬ ПОПА" - ПОКЛОННИК МИККИ МАУСА
После того, как Майкл Джексон во время концерта упал без сознания и был доставлен в госпиталь, первое, о чем он попросил, когда очнулся: чтобы в его палату доставили плакаты с Ширли Темпл и Микки Маусом. Об этом сообщили во всех новостях. Самопровозгашенный Король Попа, кумир миллионов, умирает с мыслями о Микки Маусе! Что может быть пошлей и комичней?
ФОТОСЕКС
В моем кармане всегда лежит фотокамера. Если я вижу симпатичного парня, у меня сразу возникает желание его... сфотографировать! Иногда мне не хватает смелости подойти и спросить об этом, так как фотографирование всегда было для меня чем-то интимным и даже более того - возбуждающе-сексуальным. По сути своей фотографирование - это момент близости между фотографом и моделью, имитация полового акта. Это похоже на разновидность анонимного секса: мне не интересно знакомиться с этими парнями, узнавать что-то об их жизни и о них самих, просто сфотографировать - и все, разбежались в разные стороны, у меня останется его фото, у него - воспоминания о странной встрече.
В японском ресторане я видел неземной красоты суши-мастера. Он мог бы быть моделью, а он разделывает сырую рыбу. Когда я попросил разрешения его сфотографировать, он смутился, как девочка, заулыбался и чувствовал себя крайне неловко. Это придало ему еще больше обаяния. Поблагодарив, я сказал ему: "Ты очень симпатичный!" Он смутился еще больше и стал озираться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышал, как другой парень делает ему комплименты. Я был покорен.
Другой раз, в "Макдональдсе" я сфотографировал красивого черного парня, который очень удивился моей просьбе: "Зачем тебе это нужно? Почему я?" "Мне понравилась твоя прическа, - объяснил я. - Хочу сделать себе такую же!" На голове у него действительно был какой-то невообразимый африканский наворот. Он был счастлив, что кто-то хочет его сфотографировать, и улыбался мне, как лучшему другу. Он таким и остался на моем фото - застенчивым улыбающимся черным парнем в макдональдском интерьере.
