Гидеон ему улыбнулся.

- Ну, чего ты ждешь, чтобы сделать какое-нибудь замечание? - поддел он его.

Эпплби, похоже, опешил.

- Что ещё за замечание?

- Что эта ночь, как нельзя лучше подходит для... кого?

- А, - рассмеялся Эпплби. - Бродяга! У них у всех на уме только он. Но должен признаться, что мне станет намного легче дышать, когда его поймают. Самое гадкое в случае с ним - не тот ужас, который он нагоняет на всех этих девиц. Да, да, я понимаю. Это само по себе уже немало, но хочешь знать мое мнение?

- Я всегда готов узнать что-нибудь новенькое.

- В одно из ночных дежурств на прошлой недели у нас было двадцать семь ложных звонков, сообщавших, что люди якобы видели Бродягу. Двадцать семь! Это тебе ни о чем не говорит? И нам пришлось сделать двадцать семь не давших ничего выездов в туман, столь густой, хоть ножовкой пили его, причем, тачки ползли со скоростью два километра в час. Но полметра впереди - ни зги не видно! Вот оно, то зло, которое причинил Бродяга! Он нам не дает заниматься более важными делами, чем ахи и вздохи этих впечатлительных дамочек!

- Ты запел бы по-другому, будь у тебя самого девчонки.

- С меня хватает и моих двух сорванцов, смотри не накаркай. Слушай, а по поводу этой малышни: странная все же эта история с кражей двух ребятишек, ты не думаешь?

- Знаешь, такие штучки частенько откалывают парочками.

- Это уж точно. Бог любит троицу и т.д. и т.п. И все же странно. Два малыша, одного возраста, в тот же вечер, в том же месте. Есть над чем задуматься.

- Согласен. Надеюсь, что насчет третьего пословица на этот раз не сработает. Есть ли чего-нибудь ещё интересненького?

- Пока нет, но ночь только начинается.

- И это ты мне говоришь? - поднимаясь, сыронизировал Гидеон. - Ты уже был в диспетчерской?

- Да. Твоя юная надежда все ещё околачивается там.

- Спущусь-ка поговорю с ним и отправлю его домой. Поднимаясь, пройду через столовую.

- Выпей там за мое здоровье.

Гидеон прошел тускло освещенными коридорами, спустился на первый этаж, где царила полнейшая тишина и, открыв дверь диспетчерской, подумал, что словно вновь увидел солнце после перехода по длиннющему туннелю. Здесь, под ярким светом, вокруг четырех громадных столов, покрытых молескином $F - Молескин - кожезаменитель (Прим. переводчика).>, сгрудились люди в униформе, вооруженные длинными лопаточками и время от времени меняли местами деревянные брусочки, изображавшие патрульные машины. Каждый стол соответствовал одному из четырех больших подразделений, на которые была разбита столица. Маленькие флажки указывали места, где в этот вечер было совершено какое-нибудь преступление или нарушение.

Сидя перед большой рацией, несколько радистов в наушниках о чем-то оживленно дискутировали. Юный Мэттью, небрежно облокотившись о приборы, разглядывал их. Он не заметил, как вошел его отец. Уиттэкер с кем-то разговаривал по телефону, уединившись в своем застекленном кабинете. Телетайпы сами по себе непрерывно отстукивали послания, словно повинуясь каким-то колдовским заклинаниям. Внезапно один из радистов выпрямился и коротко бросил:

- Вызов.

Мэттью с жадностью во взгляде подался вперед.

- А можно мне...

- Конечно, надевайте, - бросил радист, протягивая наушники и отвечая: - Скотланд-Ярд, слушаю.

Гидеон смотрел на своего сына и видел, как у того постепенно угасал задорный огонек в глазах. Парень сжал губы. Ему явно не нравилось то, что он слышал. А радист лишь бубнил:

- Да... Да... Да...

Он быстро делал заметки, и Гидеон подошел к нему, чтобы прочитать их через его плечо. Но радист имел свою личную, совершенно непонятную постороннему взгляду систему записи. Наконец он ответил членораздельно:

- Да, мы сейчас же направим кого-нибудь. Повторяю. Вас зовут мистер Фредерик Харрис, 27 Хардл-стрит, Фулхэм, и пока вы смотрели телевизор у соседей, у вас украли ребенка четырех месяцев от роду... Да, мистер Харрис, мы сейчас же вышлем патруль и сделаем все от нас зависящее.

ОЛн отключил связь.

- Итак, уже трое, - заключил он.

Мэттью, наконец, заметил отца и пристально посмотрел на него.

- Хардл-стрит, Фулхэм, - задумчиво произнес Гидеон. - подразделение "Си-Ди". Не так уж и далеко от двух других краж. (Он кивнул сыну и снял трубку одного из телефонов.) Соедините меня с Эпплби. Он в моем кабинете... Хэллоу, Чарли? Еще одного ребенка украли. На этот раз подразделение "Си-Ди". Думаю сам съездить и поглядеть, что и как. Если я тебе буду нужен, дай знать.

- Хорошо.

- Пошли, Мэтт. Я тебя подброшу до Уэндсворт Бридж Роад. Оттуда ты легко доберешься пешком. Подожди секундочку.

Гидеон заскочил в кабинет Уиттэкера. Тем временем радисты уже спешно передавали послания патрульным машинам, находящимся в секторе Хардл-стрит. Подразделение будет предупреждено, а телетайпы в свою очередь отбарабанят новость всем остальным секторам и округам.

- Я сделаю все необходимое, Джордж, - пообещал Уиттэкер.

- Спасибо. Заодно попроси "Джи-Эйч" и "Эй-Би" послать на хардл-стрит кого-нибудь из их персонала, из тех, кто уже занимался кражами двух других детей в их районах. Будем искать общие черты, выявлять сходство между этими тремя делами. Кто там сегодня в "Эй-Би"?

- Диксон.

- Это шустрый парень. Диксон и Врэгг? Отлично. Скажи им, что встретимся на месте.

- О'кей, шеф.

- Давай, Мэтт, поторапливайся, - сказал Гидеон и быстро вышел из зала, пока его не успел остановить или задержать какой-нибудь новый вызов.

Глава 4

Трудно предположить, какой будет реакция человека на такого рода трагедию. Мать, у которой только что украли ребенка, может как впасть в истерику, так и замкнуться в кокон устрашающего спокойствия. Бурный поток слез, а затем водопад сбивчивых малопонятных слов, видно, все же, наилучший вариант. Когда Гидеон подходил к дому 27 на Хардл-стрит, то услышал женский голос, чью-то скороговорку взахлеб, в которой разобрать что-либо было просто невозможно. Если то была миссис Харрис, значит, не все ещё было потеряно.

Маленькая улочка была заставлена полицейскими машинами. Несмотря на туман и холод, все соседи повыскакивали из своих теплых, уютных домишек, откуда через открытые двери струился наружу свет. И все же видимость от этого не улучшалась, и различить что-либо на противоположном тротуаре было довольно трудно. Полицейские, торопливо сновавшие туда-сюда, напоминали расплывчатые силуэты, жадно пожираемые туманом. Всюду кашляли и чихали.

В передней комнате Гидеон встретил Врэгга из подразделения "Джи-Эйч", фотографов, специалистов по отпечаткам пальцев и и двух человек, делающих замеры вокруг колыбели. Присутствовали ещё двое: один - коренастый, с потерянным видом, непрерывно сучивший руками, и второй - массивный и лысый. Голос женщины доносился из соседней комнаты. Врэгг улыбнулся. Из-под тонких усиков ослепительно сверкнули крепкие белые зубы.

- Здравствуйте. я вас ждал. Вилли Смит из "Си-Ди" уже здесь, и вот-вот подойдет коллега из подразделения "Эй-Би", который занимается кражей ребенка в своем округе.

- Отлично, - произнес Гидеон. - Кто отец ребенка? Этот - маленький, коренастый?

- Да. А рядом с ним его сосед. Его зовут Фрэзер.

Это было как раз в манере Врэгга - сразу брать инициативу в свои руки и давать необходимые разъяснения, как, впрочем, и соответствовали привычке Вилли Смита - ничуть этому не противиться. Вилли не был по-дурацки тщеславным. Он просто улыбнулся Гидеону; несмотря на это проявление жизнерадостности чувствовалось, что он взволнован и всем сердцем сочувствует несчастью той семьи, у которой умыкнули ребенка.

- Как это произошло? - поинтересовался Гидеон.

Врэгг все сжато и четко объяснил.

- Как злоумышленник проник в дом?

- Понимаете, у этих людей ключ постоянно висел на двери за почтовым ящиком, то есть достаточно просунуть руку в щель - и он у тебя. Тысячи людей поступают точно так же, и сколько бы мы им не говорили, что это опасно, что это все равно, что испытывать судьбу, ничего не помогает. Отпечатков пальцев на двери или каких-либо других следов не обнаружено. Но учитывая, что окно в передней комнате было приоткрыто, вор вполне мог проникнуть и этим путем.