Дж. смотрел на мощное, прекрасно вылепленное тело Блейда, с некоторой завистью размышляя о том, что Лейтон действительно прав. Так просто судить об ощущениях молодости с высоты прожитых лет. А Ричард, он... он еще не анализирует ощущения, а предпочитает их получать. Он - в постоянной погоне за ними, догоняет и наполняет ими свою жизнь... Что ж, весьма интересный феномен! Жаль только, что нельзя проследить его еще на ком-нибудь... Блейд уникален, как та курица, что несет золотые яйца. И его, Дж, главная задача вкупе с лордом Лейтоном - снабжать Ричарда новыми ощущениями, чтобы он продолжал приносить яйцо за яйцом.
Дж. повернулся к ученому, открыв было рот, но его светлость только раздраженно махнул рукой; пальцы старика, похожие на клешни краба, танцевали по клавишам на панели компьютера.
- Мы побеседуем чуть позже, - буркнул он не слишком вежливо. - Мне надо дать Ричарду последние инструкции.
Блейд кивнул, подняв на старого ученого внимательный и напряженный взгляд; предстартовое волнение с каждой секундой охватывало его все сильнее.
- Итак, вы впервые совершаете путешествие с регулируемым возвратом, произнес Лейтон, многозначительно хлопнув себя по левому боку. - Определим срок вашего пребывания и мирах иных дней, скажем, в шестьдесят. Однако вы можете в любой момент подать сигнал возврата, нажав на спейсер. Он вшит в самое безопасное место, под мышку, что гарантирует нас от случайного включения прибора. И еще одно, - старик поднял палец, призывая Блейда к вниманию. - Напомню вам, Ричард, что для запуска спейсера надо приложить определенное усилие. Не просто нажать, а ударить изо всех сил! Тогда лопнет защитная оболочка, устройство войдет в резонанс с вашей нервной системой и...
* * *
В этот момент Ричард Блейд отключился. То есть какая-то частичка его сознания продолжала стоять на страже, он вслушивался в монотонный голос Лейтона, повторявший давно заученное наизусть. Но главный поток его мыслей устремился в сторону - словно буйная река, наткнувшаяся на плотину, и Блейд вдруг поймал себя на том, что опять прокручивает в голове события последних недель, как делал уже не раз.
Вернувшись из Меотиды, он провел месяц в своей лондонской квартире имеете с Зоэ. Почему-то тянулись те дни на редкость однообразно: просыпаясь, он быстро вставал и, будто не замечая вопросительного взгляда девушки, наскоро принимал душ, брился, завтракал, молча одевался и шел в Британский Музей. Зоэ сперва немало удивлялась его неожиданной тяге к искусству, но вскоре приметила, что маршруты ее возлюбленного по лабиринту переходов и залов с завидным постоянством приводят к одному и тому же экспонату. Кстати, Блейд не слишком настойчиво приглашал девушку с собой, поэтому ей начинало казаться, что она играет роль собачонки, семенящей следом за хозяином.
Однажды утром, после прошедшего в полном молчании завтрака, Зоэ собрала вещи и сообщила, что уезжает к сестре в Манчестер.
Или в Лидс?
В тот момент Блейд был так невнимателен и рассеян, что сейчас не мог даже точно вспомнить название города.
Несколько обескураженный, он проводил девушку до дверей, поцеловал в напряженно сжатые губы, а затем, по профессиональной привычке, проследил из-за шторы, как она садится в такси. Сам же он вновь отправился в Британский Музей. И на этот раз, поскольку Зоэ рядом с ним не было, и не было нужды придумывать путаные маршруты, он устремился прямиком к цели.
С каким-то необъяснимым и жгучим нетерпением Ричард Блейд шел к мраморным барельефам "Амазономахии"... Нет, не амазонки как таковые влекли его сюда и не историческая ценность одного из семи чудес света, прекрасного Мавзолея из Галикаркаса, представленного фрагментами скульптурного фриза работы Скопаса...
От себя он не мог скрыть истинной причины своей хандры. Несомненно, дело заключалось в том, что все артефакты, доставленные им из чужих миров как и сами эти реальности Измерения Икс - навсегда исчезали из его жизни, исчезали бесповоротно и бесследно, превращаясь в фантом, мираж, иллюзию, подкрепленную только смутными воспоминаниями. Блейд не мог сказать, где сейчас находятся черная жемчужина и нефритовая статуэтка, принесенные им из Альбы и Ката, что касается меотидского панциря, то он, вероятно, пополнил золотой запас британского казначейства.
Но здесь, в этом зале, Меотида вновь становилась для него реальностью, чудесным образом возрождаясь к жизни. Он не сводил очарованных глаз с мраморного фриза, изображавшего битву греков с амазонками. Тела, сильные и одновременно женственные, прекрасные лица, разметавшиеся по плечам кудри, стройные ноги, округлость грудей, плеч, ягодиц... огонь, порыв, неистовый грохот бури и стремительность горного обвала! Он был потрясен мастерством скульптора. Можно было подумать, что тот, за две с лишним тысячи лет до него, до Ричарда Блейда, побывал в том же Раю... в безумной, невозможной, незабываемой Меотиде!
Неужели прозорливость Скопаса - или сказочное стечение обстоятельств и в самом деле позволило скульптору пробиться туда? Без всяких хитроумных устройств, без компьютера? Неужели он видел живые лики тех, кого познал Блейд, и перенес их на мрамор в нашем земном мире? Нет, смешно даже предполагать нечто подобное... Конечно, Скопас был великим мастером и обладал потрясающим воображением... оно и только оно вдохновляло его гений. И он имел дело с холодным мертвым камнем... Лишь Ричарду Блейду было суждено сжимать в трепетных ладонях не мраморные, а живые и теплые груди амазонок.
Это было словно дурман, словно наркотик. Какая-то сила опять и опять тянула его в этот зал, к мраморным барельефам, к телам, сплетенным в яростном сражении... Наконец, он смог превозмочь их застывшее мертвое очарование; выход был один - бегство И он убежал В Дорсет...
Очнувшись, разведчик глубоко вздохнул. Вот и сейчас, буквально через считанные секунды, он вновь уйдет в неизведанное... и, словно приглашенную по телефону гулящую девицу, его могут ждать и уродливые, и прекрасные клиенты. Как повезет... Впрочем, Блейд надеялся, что удача будет его неизменной и благожелательной спутницей.
Он надеялся... Что еще ему оставалось?
- Ричард! - раздался скрипучий голос лорда Лейтона. - Я прошу вас на секунду расслабиться и ни о чем не думать...
Ричард Блейд окончательно выключил трансляцию из Британского Музея, мысленно превратив мраморные барельефы Скопаса в одно огромное белое поле. Потом этот внутренний экран всколыхнулся, пошел легкими снежными крапинками, которые сыпались откуда-то сверху, снизу, со всех сторон. Их становилось все больше и больше, словно чудовищный ураган раскручивал полярные снега, вздымая их в воздух своим ледяным дыханием, холодными ладонями оглаживая нагое и беззащитное тело человека. Сильный поток воздуха подхватил Блейда и швырнул прямо в необозримый морозный простор.
ГЛАВА 2
- Что произошло? - спросил Дж., невольно вздрогнув, когда массивная фигура Ричарда Блейда растаяла под колпаком коммуникатора.
- Хмм... - Лейтон пожал плечами. - Буквально в последнюю секунду перед стартом у меня возникло подозрение, что наш подопечный не просто ждет отправки, а начинает самостоятельно влиять на заданные компьютером координаты.
- Подозрение? - Дж. внимательно посмотрел на старого ученого.
- Скорее - возникло такое чувство, - поправил себя лорд Лейтон.
- Так все же - подозрение или чувство? - настойчиво переспросил Дж., в рассуждениях его светлости шеф МИ6А уловил некую нерешительность. - Ричарда не в чем подозревать! - с плохо скрытой обидой добавил он, начисто забыв, что еще полчаса назад едва не устроил своему подчиненному допрос с пристрастием по поводу меотидских ощущений.
- Вы правы, - легко улыбнулся лорд Лейтон. - Это было только смутное чувство, и его оценка лежит за пределами моих возможностей.
- Почему же вы так несправедливы к себе?
- Все дело во времени, мой дорогой, все дело во времени. Должен пройти некоторый период, чтобы выяснилось, прав я или нет, - совершенно спокойно ответил ученый. - Но я уже слишком стар...
