Может, эти переживания являются просто зарницами патологического процесса и определенного отчуждения? Я так не думаю.
В некоторых случаях человек, слепой от рождения, может в результате операции обрести зрение. Нередко итогом этого является страдание, смятение, дезориентация. Свет, озаряющий сумасшедшего,-неземной свет. Это не всегда искаженное преломление ситуации его земной жизни. Он может быть облучен светом иных миров. Они могут его сжечь.
По существу, этот "иной" мир не есть поле, на котором в иллюзорную битву вовлечены психологические силы, отклоненные, смещенные или вытесненные от своего изначального объекта,-хотя такие силы могут затемнять эти реальности, как они могут затемнять и так называемые внешние реальности. Когда Иван в "Братьях Карамазовых" говорит: "Если Бога нет, значит, все дозволено", он не говорит: "Если мое супер-эго, в спроецированной форме, может быть уничтожено, значит, я могу делать все что угодно со спокойной совестью". На самом деле он говорит:
"Если существует только моя совесть, значит, не существует высшей обоснованности для моей воли".
Среди врачей и священнослужителей должны быть те, кто стал бы проводниками, кто смог бы вывести личность из сего мира и ввести в иной. Проводить и возвратить обратно.
В иной мир входят, раскалывая скорлупу; или через дверь; через перегородку; занавес, раздвинутый или поднятый; приоткрытый покров. Семь покровов: семь печатей, семь небес.
Эго есть орудие для жизни в сем мире. Если эго сломано или разрушено (непреодолимыми противоречиями определенных житейских ситуаций, ядами, химическими изменениями и т. д.), то личность может перенестись в иные миры. "реальные" в несколько другом плане, нежели более знакомые территории сновидения, воображения, восприятия или фантазии.
Мир, в который входит человек, его способность переживать этот мир, по-видимому, отчасти обусловлены состоянием это.
Наше время отличается стремлением к управлению главным образом внешним миром и почти полным забвением мира внутреннего. Если оценивать эволюцию человечества в точки зрения знания о внешнем мире, то мы во многих отношениях прогрессируем.
Если же нашу оценку производить с точки зрения внутреннего мира и единства внутреннего и внешнего, то вывод должен быть совсем иным.
С феноменологической точки зрения термины "внутренний" и "внешний" мало обоснованы. Во всей этой области человек сведен к чисто вербальным средствам: слова - просто палец, указывающий на луну. Одна из трудностей разговора об этих предметах сегодня заключается в том, что само существование внутренних реальностей поставлено под вопрос.
Под "внутренним" я подразумеваю способ видения внешнего мира и всех тех реальностей, что не обладают "внешним", "объективным" присутствием,-воображение, сновидения, фантазии, трансы, реальности созерцательных и медитативных состояний, реальности, о которых современный человек по большей части не имеет ни малейшего представления.
Например, в Библии нигде нет никаких доводов в пользу существования богов, демонов, ангелов. Люди не сначала "верят в" Бога: они переживают его Присутствие, что верно и в отношении других духовных сил. Вопрос состоял не в том, существует ли Бог, а в том, является ли данный Бог величайшим из всех богов или единственным Богом; и какова связь между различными духовными силами. Сегодня же идут публичные дебаты не о надежности Бога, не о месте в духовной иерархии различных духов и т. п., а о том, существует ли Бог и подобные духи или существовали ли они.
Душевное здоровье сегодня, по-видимому, основывается главным образом на способности адаптироваться к внешнему миру -межличностному миру и сфере человеческих коллективов.
Так как внешний мир человека почти целиком и полностью отчужден от внутреннего, любое непосредственное личное знание о внутреннем мире уже рискованно.
Но поскольку общество, не зная об этом, жаждет внутреннего, требование к людям вызвать его "безопасным" образом, таким образом, который не должен восприниматься серьезно и т. д., ужасно -как в равной степени и противоположное. Неудивительно, что перечень художников, скажем, за последние сто пятьдесят лет потерпевших крушение на этих рифах, столь велик -Гельдерлин, Джон Клер, Рембо, Ван Гог, Ницше, Антонен Арто...
Выжившие обладали исключительными качествами - способностью к скрытности, лукавству, хитрости, то есть щепетильно реалистичной оценкой опасностей, которых они избежали,-опасностей не только духовных областей, в которых они побывали, но и ненависти своих собратьев по отношению к любому, кто оказался в такой переделке.
Давайте вылечим их. Поэта, путающего реальную женщину со своей Музой и действующего соответственно... Юношу, отплывающего на яхте в поисках Бога...
Внешнее, отлученное от какого-либо сияния внутреннего, находится во мраке. Мы живем в век тьмы. Состояние внешней тьмы есть состояние греха -то есть отчуждения, или отстранения, от внутреннего света. Некоторые действия ведут к еще большему отстранению; определенные другие помогают человеку не уноситься так далеко. Первые прежде назывались грешными.
Способов потерять собственный путь -легион. Безумие -определенно не самый недвусмысленный. Контрбезумие психиатрии Крепелина -точное противопоставление "официальному" психозу. Буквально и абсолютно серьезно она безумна, если под безумием мы понимаем любое радикальное отстранение от всеобщности того, в чем суть. Вспомните объективное безумие Киркегора.
Как мы переживаем мир, так мы и действуем. Мы ведем себя в свете нашего взгляда на то, что есть суть, а что - не суть. То есть каждая личность более или менее наивный онтолог. У каждой личности есть взгляды на то, что есть, а чего -нет.
Мне кажется, несомненно, что за последнюю тысячу лет в переживаниях человека произошли глубокие перемены. Некоторым образом они более очевидны, нежели перемены в моделях его поведения. Есть все, чтобы предполагать, что человек переживал Бога. Вера никогда не являлась вопросом о том, существует ли Он, но верованием в Присутствие, которое переживалось, и было известно, что оно существует в качестве самообосновывающей данности. Очень похоже на то, что многие люди в наше время не переживали Присутствие Бога или Присутствие Его отсутствия, но лишь отсутствие Его Присутствия.
Нам нужна история явлений, а не просто - больше явлений истории.
Светский психотерапевт часто находится, так сказать, в роли слепца, ведущего наполовину слепого.
Источник сам по себе не иссяк, пламя все еще горит, река все еще течет, ключ все еще бьет, свет не померк. Но между нами и Нечто - покров более чем в пятнадцать метров железобетона. Deus absconditus. Или скрылись мы.
В наше время все направлено на категоризацию и сегрегацию этой реальности от объективных фактов. Это подобно бетонной стене. Интеллектуально, эмоционально, межличностно, организационно, интуитивно, теоретически мы должны пробить эту твердую стену -даже с риском хаоса, безумия и смерти. Нет никаких заверений, никаких гарантий.
Многие люди подготовлены к вере в смысле научно недоказуемого верования в непроверенную гипотезу. У некоторых есть достаточно надежды, чтобы ее проверить. Многие люди создают в воображении то, что они переживают. Некоторые созданы для того, чтобы верить согласно своему переживанию. Павел из Тарса был схвачен за шиворот, брошен на землю и ослеплен на три дня. Такое непосредственное переживание самообосновывающе.
Мы живем в светском мире. Чтобы приспособиться к этому миру, ребенок отрекается от своего восторга. ("L'enfant abdique son extase". Малларме.) Мы ждем веры, потеряв наше переживание духа. Но такая вера должна стать верованием в реальность, которая не очевидна. У Амоса есть пророчество, что время будет, когда на земле наступит голод, "не голод хлеба, не жажда воды, но жажда слышаний слов Господних". Такое время сейчас пришло. Это -настоящее.
С отчужденной отправной точки нашего псевдоздоровья все - едино. Наше здоровье не есть "истинное" здоровье. Их безумие не есть "истинное" безумие. Безумие наших пациентов - артефакт распада, обрушенного на них нами и ими самими на себя. Не нужно предполагать, что мы уже не встретим больше "истинного" безумия, как и то, что мы -поистине здоровы. Безумие, которое мы встречаем у пациентов,- это грубая пародия, гротескная карикатура на то, чем может стать, естественное лечение той отстраненной целостности, которую мы называем здоровьем. Истинное здоровье, так или иначе, влечет за собой разложение нормального эго, которое ложное "я" полноправно приспосабливает к нашей отчужденной социальной реальности: появление "внутренних" архетипических посредников божественной силы, а через эту смерть перерождение и окончательное установление нового вида функционирования эго; эго ныне - слуга божественного, а не его предатель.
