Ну вот он и слышит: где-то землю копают. Уже слепой был, а все туда же лез - идеальную породу выводить. Прямо обкакался от счастья - ах, это, наверное, уже плотины начали рыть, как я приказал! А вот держи пизду шире! Это ему, дураку старому, могилу копали! Он же тут через минуту галоши протянул!
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой!
Я все же полагаю, что этот Фауст на самом деле считал, что на свете вообще не может быть ни свободы, ни жизни и людям следует предоставить взамен какой-то суррогат. "Вечный бой" и тому подобные пакости. Причем, естественно, без их согласия, поскольку если людям все объяснить, то кто ж захочет сам себя обдуривать? Нет, я даже не буду спорить бывают свобода и жизнь или нет, не в том дело... А кто вообще его просил делать человеку счастливо, не спросясь самого человека? Кто его уполномочил? Откуда он знает, будет мне от этого счастливо или нет? Да уж по мне лучше пусть они меня побьют или ограбят, чем будут ко мне лезть со своим счастьем, когда я их об том не прошу... -==3.6. П.П.Р.==
("П.П.Р." - идеологические занятия в Советской Армии. Официально расшифровывается "партийно-политическая работа", а неофициально - "посидели, попиздели - и разошлись")
Четвертый отрывок из книги "По поводу майского снега"; написан в феврале 1982 года.
...Майор-замполит сразу же заявил - приглушенным тоном, каким лектора обычно доверяют слушателям сведения "не для печати": "Несколько лет назад еще имелись различные мнения насчет того, возможна или нет третья мировая война, однако в последний год и наши, и буржуазные аналитики все более подходят к выводу, что развитие международной обстановки свидетельствует о том, что в более или менее отдаленном будущем третья мировая война неизбежна."
Ужас и безнадежность я, натурально, испытал - вместе с большинством присутствующих. (Легкий шум в зале сразу затих.) Ужас, сопровождаемый внезапной и безоговорочной ненавистью.
...Нет, против ихней идеологии как таковой я вовсе не бунтую. Пришел на экзамен, отбарабанил что положено - жалко, что ли. Не идиот же я, в самом деле - могу зазубрить, что велели и пересказать. Был бы закон божий, как в царские времена - и его сдал бы не задумываясь не меньше, чем на четверку... Но если на тебя по причине этой самой идеологии бомбы посыплются - - то, господа товарищи, я очень извиняюсь! Я очень извиняюсь и билет свой почтительнейше в райком возвращаю! А потому что мы с вами так не договаривались. Обещали бесплатное лечение и образование, а теперь оказывается - война неизбежна. Очень возможно, что с использованием ядерного оружия. В какое дело вы меня втянули, господа товарищи! Издеваетесь, что ли? Именно так - я возвращаю вам билет и еще дверью хлопну и в коридоре на ковер на прощание харкну. Нет, а чем, собственно говоря, чем вы в таком случае меня испугаете?
Но вскоре исчезла и ненависть, осталось лишь стойкое отчуждение. За прошедшую с начала сборов неделю понял, что следует обращать как можно меньше внимания не только на то, что тут вижу, но и на то, что слышу. Уселся поудобнее и стал слушать дальше. Майор уже перешел к гораздо менее гробовой и гораздо более интересной теме - к Польским событиям. "Количество верующих среди польского населения достигает 90%, в польской армии даже имеются официальные полковые священники, причем это не какие-нибудь наши, православные, а католические, напрямую связанные с Римом. И солдаты там имеют возможность организованно посещать религиозные службы." (А вот в церковь сейчас неплохо бы навеститься. Пускай даже строем и с песней, но все же будет хоть какое-то разнообразие.)
"Кроме того, партийный аппарат там весьма и весьма слабый. В польском райкоме обычно имеются всего два освобожденных работника: первый секретарь и его заместитель. А у нас - да зайдите вы в любой райком: ... их там некому!" И майор вкусно, с выражением завистливого удивления выматерился. "А большинство польских крестьян являются единоличниками, колхозов в нашем понимании у них до сих пор практически нет. И крестьяне там имеют возможность в обход Министерства внешней торговли заключать соглашения с западными фирмами. Ну посудите: ну на ... (неприличное существительное) такому какой-то ... (неприличное прилагательное) социализм?"
"Меня солдаты много раз спрашивали: будем ли мы вводить туда войска или нет? Что можно ответить? Войска наши там и раньше были, и теперь они там присутствуют, но в события не вмешиваются. Хотя обстановка там гораздо сложнее, чем она была в Венгрии или Чехословакии, где шебуршилась лишь молодежь, которая не знала прежней жизни, ну или там разная интеллигенция. Но в народ мы в любом случае стрелять не будем. Пусть это народ несознательный, народ обманутый, но это народ. А то ведь не только враги наши поднимут вонь, но и самые близкие друзья от нас отвернутся."
Полиберальничав, майор снова взял грозный и даже зловещий тон: "И Польские события еще раз подтверждают то, что идеологическая работа партии не может ограничиваться лишь просвещением и уговариванием. Партия должна быть боевым отрядом, железной рукой, если хотите!"
Он упомянул об эпизоде, который произвел на меня почти столь же тягостное впечатление, что и его слова о грядущей третьей мировой войне. "В начале прошлого года, когда пришло сообщение об ограниченном контингенте, то сто процентов, я подчеркиваю это, сто процентов личного состава нашей части написали рапорта с требованием отправки в районы боевых действий. Вы, вероятно, уже были свидетелями всевозможных нарушений воинской дисциплины, но это не должно заслонять от вас главного: если надо, то на наших людей вполне можно положиться!"
На нарушения, действительно, насмотреться успели. Позавчера на полковом построении один солдат в ответ на повторное, лично к нему обращенное приказание стать смирно, начал материться с резким узбекским акцентом: "Солнце в глаза светит - не могу в строю стоять! У меня глаза больные, а меня в армию забрали! Лучше на губу посади!" И ему действительно тут же закатили семь суток гауптической: максимальный срок, который командир полка может дать рядовому. Прискакал дежурный по части и повел его в огороженное кирпичным забором здание возле штаба.
Ведь если встречаются люди, способные из пижонских побуждений сесть на семь суток, значит, могут найтись и такие, которые под пули полезут... Но не весь ведь полк разом. Не может такого быть...
Нет, граждане, вы не смейтесь, я, конечно, и сам понимаю, что в реальности все было очень просто: построили и приказали подойти по алфавиту и расписаться. Как на присяге или технике безопасности. Что - кто-то имеет особое мнение? Насчет того, что подписываться следует только добровольно? Хорошо, приказываю всем таким, с позволения сказать, людям, подписаться добровольно!
Слова
...Уютный мир заемных слов. (Эренбург)
Молчанье - высшая награда;
Слова же - сорная трава.
И ядом прет от них, и адом.
Не надо, граждане, не надо,
Не надо говорить слова!
Ты был когда-нибудь счастливым?
В день жаркий, душный и дождливый
Чихал ли, нюхая цветы?
И, лежа в теплой ванне, пиво
Из потной кружки пил ли ты?
Ну а гулял ты в летний полдень белый
Сквозь листьев свет и тьму стволов?
Ах, нестерпимый и железный,
Ах, беспощадный, злой и - бедный,
Несчастный мир казенных слов!
Слова - с бедой и смертью рядом.
От слов глупеет голова.
Не надо, господа, не надо...
Я знаю слабость слов. Не надо
Не надо говорить слова.
июнь - июль 1981 г. -==3.7. В круге втором==
***
В тот день с послеобеденной "самоподготовки" ушли раньше обычного, в пять с минутами, так что Колька не успел поспать. Он как раз нашел очень удобное место за валявшейся возле входа в учебное помещение ржавой цистерной. Близко, но с дороги незаметно. И солнце туда попадает - можно даже загорать. Разделся, улегся, но только стал засыпать, как заорали построение.
