Мне ничего не оставалось, как приехать в цирк, и, за отсутствием Кати, забрать Алину с подружкой и увезти к себе.
С тех пор мои посещения "проспекта Вернадского" вполне легализовались, и, вероятно, в один из этих приездов мы подписали невидимое соглашение о продолжении общения. В какой-то мере степень связи повысилась после разрыва контракта с цирком 1-го апреля и, как следствие, появлением массы свободного времени, которое, разумеется, необходимо to kill.
Я зашел за ней утром, надел на нее наушники и Марианеллин walkman - Аэровокзал, Хан с Португальцем, магазин для новобрачных, МТИ?.
Май. 1-го мая я приехал к Хану часа в четыре. Катя была там в пять-шесть. Корчагина - Ухтомка. Мы у Скорпиона.
Фактически, это ее первый вечер в нашей псевдокомпании.
Были Хан с беременной женой Картиной, майор Пятница с Луизой, Скорпион, Присоска с Конакошей, Мила Жорик и Казимир Алмазов.
Я пел "Гол-стол" Розенбаума, ссорился с Жориком, обсуждал совершенно немыслимые дела с Казимиром Алмазовым. Ну, а Хан в это время "накачивал" Катю - уж в этом умении ему не откажешь, и преуспел; да так, что к приезду домой она едва добежала до WC...
Я должен продолжить повествование об одной заурядной девушке, которая стала одним из самых близких и дорогих для меня людей.
???
Июнь 1984-го.
Описывать каждую встречу летом невозможно, так как мы стали видеться значительно чаще. Помню, что в то время я кружился по замкнутому кругу Дзержинского района: "интеллектуальное" общение с Катей плюс деловое с Ханом заканчивались "сексуальными контактами" с Любой-зуборезкой, которая жила в соседнем доме с Ханом, и о которой я еще упомяну.
Но один фраерско-красивый день я могу описать. Да, скорее всего он был запрограммирован, иначе я вряд ли бы одел свой отпьеркарденовский костюм.
Мы с Ханом встретили Катю недалеко от места роковой встречи героя фильма "Смерть на взлете" со шпионкой-путаной. Это Рижская. Раскрутиться больше, чем на рынке Рижском, можно, наверняка, только на Центральном и в Парижском "Максиме". Клубника, черешня, абрикосы, цветы. Но где-то ведь надо все это съесть! Проблему решил модельер Волков (извините, Зайцев), предоставив свой бар в Доме моделей. Яичный "Боллс", шампанское, орешки и мороженое с клубникой. Ни выставка, ни показ прелестной "будничной" одежды советских тружеников не могут растопить замороженную балерину. Одна надежда на ДДТ (это не русский hard rock и даже не дуст - отравить мучительницу, а всего лишь Дюссельдорфский ДрамТеатр с dollmetscherin Кларой). А впрочем, черт с ним, с этим театром!
Меняем духовную пищу на кухню Дома журналистов. "Не только человеку все можно простить, если у него дома отменный повар", - утверждает Оскар Уайльд, и мы с ним согласны. Жюльены, филе, шампанское, кофе. Желудок - понятие растяжимое.
Но не хлебом же единым жив человек! Что ж, тогда - хлеба и зрелищ! Выбор падает на японскую кинопродукцию - "Тень воина" в кинотеатре Повторного Фильма. Черт возьми, во что мы превратили посещение культурного заведения! В бардак. Смеялись, шелестели целлофаном, комментировали каждый шаг азиатских императоров. Высидели, конечно, только одну серию. Впрочем, вряд ли бы зал стерпел нас во второй.
Вечерняя прогулка по летней Москве. Проводы, прощание...
Мы ездим в цирк за ее комсомольскими документами, курим в Детском парке и смотрим "ТАСС уполномочен заявить".
Катя готовится переквалифицироваться в химики, но мне почему-то не хочется, чтобы она поступала в МГУ. Так что ее будущая неудача огорчила меня не больше, чем провал на выборах президента Картера.
Я ношу ей полуноменклатурные ананасово-персиковые компоты, а в ответ получаю рассказ о даче Виктора Луи.
Она милостиво позволяет мне звонить ей из 56-ой больницы и сообщать о своем "пошатнувшемся" здоровье.
Чтоб не страдать в ночные смены,
желудка язву представляя,
Я проторчал там три недели,
С толчка ни разу не слезая.
Помимо этого, она дает понять, что вполне способна на роль сиделки, денно и нощно пекущейся о здоровье больного. Я это явственно ощущаю по частоте (ха-ха!) ее приходов. Вы угадали. Не пришла ни разу.
Каждый раз, звоня в 62-ую квартиру, я прятал за спиной цветы. Бог мой! Ее очаровательная улыбка пленит всю Святую инквизицию!
"Летняя" Катя - это дремлющий и неосознанный стимул всех моих начинаний, мираж, заставляющий путника преодолевать шаг за шагом пустыню.
???
Сентябрь 1984-го. Я возвращаюсь из Сочи. К Кате. После диких оргий. Как блудный сын в лоно семьи.
Этот месяц я провел в Скорпионовой машине. Меня очередной раз выгнали из квартиры, и ее нахождение было первейшей и важнейшей целью всей политики. Кроме этого, меня вдруг, ни с того ни с сего послали на курсы повышения квалификации. Я изучал грузоподъемные машины и механизмы и получал от учебы невыразимое удовольствие. Не очень хорошо понимая, зачем мне нужны эти механизмы, я не задавал лишних вопросов и, наверное, с не меньшим энтузиазмом изучал бы китайскую грамоту. После такой-то работы!..
Бабье лето оправдало для меня свое название. Я в полной мере воспользовался благоприятной обстановкой, создавшейся в результате замены работы учебой. Неожиданный приезд ленинградок, благосклонность Зуборезки, ночная разведка Подмосковья со спасавшими меня медсестрами все той же 56-ой больницы и отсутствие Кати Мороз в качестве добровольного пожирателя моего времени помогли мне хотя бы на время разубедить окружающих в неизбежном и безудержном падении в Катину бездну.
7 сентября. Мы едем из цирка. Мы - это Катя, Скорпион и я. Родственные чувства подсказывают Скорпиону необходимость проявления заботы о ближнем.
Он привозит нас на Курский десять минут одиннадцатого мне ехать в ночную смену в ночные Электроугли - (хорошо, что не Электрокамин), прощается со мной в без десяти одиннадцать, снисходительно относится к неуважительному обращению с машиной (не факт, что, уходя, я не сломал дверь) и, благодаря развитому чувству товарищества, увозит Катю домой. К ней. Вероятно.
В эту ночь я написал дурацкое письмо Кате Мороз, надеясь создать образец эпистолярного стиля:
Дмитрий - Кате
8 сентября 1984г., ночь.
Электроугли - Москва
Писать я люблю. Если лишу, значит произошло нечто необычное в моей жизни, что-то значительное. Мне приятно писать о таком. В большей мере это, конечно, связано с женщинами. Я писал о девяти, самых близких для меня. Из всех только девять удостоились того, чтобы остаться на бумаге: моя первая женщина - мольбы молодого любовника; роман в письмах - продолжение курортного знакомства; первые опыты совместной жизни и последующее расставание не могли остаться незамеченными; бурная месячная связь, полная 3-х "с" - стрессов, сцен и страсти, и разорванная в течение минуты; Анечка, которая стоит в стороне от всех - женщин ближе нее у меня уже не будет, я даже испытываю чувство стыда, что лишу сейчас о ней, как об "одной из"; короткое, но очень насыщенное общение с путаной, попахивающее альфонсизмом; льстящая мне связь с замужней иностранкой, в которую я был влюблен 2 года; последней была известная тебе парикмахерша.
Писать о женщине, с которой меня не связывала постель, я, вероятно, не смогу. Это окончится фиаско не меньшим, чем конец лапы Борджиа. И все же один неудачный эксперимент я попытаюсь завершить еще одним исключением из правила - хуже не сбудет.
Могу тебя уверить - ничего приятного в признании ошибочности своей изначальной посылки нет. Но в данном случае компромисс с правдой приемлем примерно так же, как договор о взаимопомощи между Южной Кореей и Албанией.
В поисках новых форм общения я зашел в тупик.
Не сказать об этом - погрешить против истины.
Остается признать гипотезу и метод антинаучными и "канувшими в Лету". Если покажусь слишком грубым - прости. Нормальные отношения с тобой, разумеется, должны были предопределять близость. Ну, конечно, если бы я не был полный идиот, я бы трахнул тебя в первый же вечер - не сомневайся, ты не была бы исключением! Но рассуждать теперь о возможности успеха при условии шаблонного отношения к тебе - все равно, что дискутировать на 18-ом съезде партии.
