- Это стихи! -- радостно сообщил Саша, обводя родных сияющим взглядом. Глаза его восхищенно блестели.

- Хорошие? -- через силу улыбаясь, спросил дядя.

- Хорошие?! Великолепные! -- Саша звонко рассмеялся и тут только посмотрел на обложку. Брови его удивленно поползли вверх. -- Пушкин? Так он что же, наш родственник? -- мальчик вопросительно посмотрел на отца.

- Д-да... В некотором роде...- пробормотал тот.

- А почему же вы мне о нем ничего не рассказывали? -- он укоризненно оглядел родных. -- А как его зовут? Андрей Степанович?

- Нет. Александр Сергеевич...

- Правда? Как меня? Вот здорово! -- мальчик опять рассмеялся звонким счастливым смехом. -- У него очень хорошие стихи! Сейчас я вам прочту... он открыл книгу и возбужденно начал листать страницы туда-сюда.

Дядя поспешно схватил его за руку:

- Нет, не нужно! Потом... Потом прочтешь... После ужина... А сейчас идем ужинать!..

Саша удивленно поглядел на часы на стене:

- Рано ведь еще! И вообще -- я не хочу есть...

- Ничего не рано! -- вмешалась Надежда Осиповна. -- В самый раз! Идем, идем, а то все остынет, -- тебя ведь все ждут!..

Мальчик пожал плечами и закрыл книгу.

- Хорошо, идемте... - и пошел к двери.

- Э! Книгу-то оставь! -- напомнил дядя.

Саша посмотрел на книгу, вернулся и аккуратно положил ее на край стола. Все сразу повернулись и заспешили к выходу с таким видом, как будто ничего не ели как минимум месяц. Саша поплелся следом, то и дело оглядываясь. На самом пороге он вдруг остановился, бегом вернулся к столику, схватил книгу, прижал ее к груди и побежал обратно.

- Я не запачкаю... - пробурчал он в ответ на укоризненный взгляд отца.

В столовой, естественно, ничего еще и не думало остывать, поскольку даже не начало нагреваться. Непомерно удивленные слуги засуетились, пытаясь что-то наскоро приготовить. Однако Саша не обратил на все это почти никакого внимания. Едва усевшись за стол, он раскрыл книгу и начал декламировать всем какое-то стихотворение. Все слушали, не в силах его остановить, потом заставили перечитать его еще несколько раз -- лишь бы он не начал читать следующее. Дядя попытался перевести разговор на поэзию вообще, обсуждая только что прочитанные строки. Но все эти уловки не помогали -- Саша успел прочитать уже пять или шесть стихов, когда наконец принесли холодные закуски. Мальчик с сожалением отложил книгу и взялся было за еду, но тут же опять принялся читать следующее стихотворение.

- Саша!!! -- в громком оклике отца прозвенели нотки отчаяния. -- Ты где находишься?!

В любое другое время столь грозное предупреждение наверняка бы подействовало, но сейчас мальчик был слишком возбужден и почти его не заметил. Книгу, тем не менее, закрыл и принялся за еду.

Есть никому не хотелось, все только вяло ковырялись вилками в тарелках и озабоченно переглядывались. Саша же в мгновение ока прикончил салат и тут же опять открыл книгу. Перевернул несколько страниц, выбирая, что бы еще продекламировать, и вдруг замер. Радостное возбуждение на его лице сменилось удивлением, а удивление -- страхом. Он вдруг резко захлопнул книгу и выскочил из-за стола. Потом попятился, с нескрываемым ужасом глядя на книгу, словно на ядовитую змею. Уперся спиной в камин и медленно, продвигаясь вдоль стены и по-прежнему неотрывно глядя на книгу, добрался до двери. Пытаясь выйти, споткнулся о порог и упал, однако боли, видимо, даже не почувствовал...

Некоторое время он так и сидел на полу в нелепой неудобной позе, глядя куда-то в одну точку и беззвучно шевеля губами. Потом словно очнулся, встал и медленным, но твердым шагом, словно загипнотизированный, подошел к столу. Осторожно прикоснулся к книге, но тут же отдернул руку. Некоторое время постоял, глядя на нее и словно собираясь с духом, потом вдруг схватил ее в руки и выбежал из комнаты.

- Что он там увидел? -- спросил Сергей Львович у Василия, когда тишина стала совсем невыносимой.

Василий сидел ближе всех к Саше и видел, что тот читает. Вопрос, впрочем, был риторический -- все и так прекрасно поняли, _что_ он там увидел.

Василий обвел всех взглядом и усталым, безразличным голосом подтвердил общую догадку:

- Буря мглою небо кроет...

* * *

Сергей Львович сидел за столом, а Надежда Осиповна -- на диване у стены. Оба молчали, бессмысленно глядя куда-то в пустоту. Тишина ощущалась почти физически -- как нечто липкое и вязкое, повисшее в комнате. Только ходики на стене не смущались всеобщим молчанием и продолжали упрямо отстукивать секунды.

Наконец в комнату вошел Василий Львович. Все выжидающе посмотрели на него.

Полковник скользнул взглядом по стенам и совершенно бесцветным голосом доложил:

- Заперся у себя. Читает. Разговаривать не хочет...

Потом прошел по комнате, встал у камина и добавил:

- Я навел справки в Центральной Справочной Системе.

- И что?

- Судя по всему, это издание 2018 года, - он грузно опустился в кресло и закончил, - 382 страницы, 18 иллюстраций, с предисловием и подробной биографией...

Настенные часы пробили три раза.

- Три часа ночи, - устало констатировал Сергей, посмотрев на сидящего напротив Василия. Надежда Осиповна по-прежнему сидела на диване у стены -даже позу не сменила.

Полковник кивнул, и вновь надолго установилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Наконец Василий поднял голову и спросил:

- Это ведь Вы ее подбросили?

- Кого?

- Не притворяйтесь идиотом, Сергей Львович. Книгу, что же еще...

- За кого Вы меня принимаете?!

- Тогда откуда ж она здесь взялась?

Сергей пожал плечами:

- Здесь когда-то был музей Пушкина. Наверное, книга осталась с тех времен -- ее просто не заметили...

Василий несколько секунд пристально смотрел на собеседника, потом вздохнул:

- Впрочем, теперь-то уже все равно...

Он опять надолго замолчал, потом проговорил:

- Что ж, по крайней мере теперь ясно, в чем была наша главная ошибка...

- В чем же?

- Мы недооценили "человеческий фактор". На роли родных набрали дилетантов -- людей, которые были осведомлены о сути эксперимента и согласны потратить на него несколько лет своей жизни -- а нужно было привлекать профессиональных актеров и психологов. Чего стоят хотя бы "шуточки" нашей "Арины Родионовны", которая начала рассказывать о полетах на Сириус и колониях на Веге, когда у нее кончился запас "нормальных" сказок...

- Да, - кивнул Сергей, - или рассказывала сказки стихами Пушкина...

- Да и Вы тоже хороши! По-моему, Вы слишком привязались к мальчишке -и начали делать глупости...

- А Вы думаете, легко каждый день изображать злого папашу? Думаю, даже профессиональные артисты не смогли бы обманывать его слишком долго...

- Об этом-то я и говорю, - усмехнулся Василий. -- Вы начали его жалеть...

- Жалеть... - повторил Сергей. -- А Вы сами-то пытались хоть раз представить себя на его месте, полковник?

- На месте подопытного кролика?

- Хуже! На месте человека, за которого все давным-давно решено...

- А почему Вы думаете, что наше место чем-то лучше? -- насмешливо посмотрел на него Василий.

Сергей пристально посмотрел ему в глаза. Губы сложились в горькую усмешку:

- Ну да, ведь именно это мы и собирались выяснить...

- Вот-вот. А Вы испугались узнать правду -- и решили форсировать события...

- Идите Вы к черту! -- разозлился Сергей. -- Оставьте свои дешевые приемчики для кого-нибудь другого! Тоже мне, комиссар Мегрэ!

Они опять надолго замолчали.

Первым тишину нарушил опять Василий:

- Ну, так что будем делать?

- Можно подумать, у нас есть варианты... - хмыкнул Сергей.

- Да, есть. Как минимум два: можно солгать, а можно рассказать правду.

Сергей помолчал.

- Я думаю, ничего правдоподобного соврать все равно не удастся, -- так что я за второй вариант.