- Это очень редкий кристалл. Бескорыстная любовь. Если встретите еще, берите не задумываясь.

- А этот, - она взяла темно-коричневый кристалл - лучше выбросить. Это подлость, испортит все, что угодно.

Подростки притихли. Бабушка еще ни к чему не относилась так брезгливо.

- Остальное все хорошее, как обычно.

Выполнить задуманное оказалось даже легче, чем они ожидали. Взрослые не только охотно делились известной им информацией. Польщенные тягой молодежи к знаниям, пустили их в хранилище. Однако никакой нужной для себя информации они не нашли. Видимо, их кристалл был очень редким. Едва они вышли из хранилища, как их встряхнуло и потащило к дому. Это было знакомо. Так обычно бабушка собирала непослушных детей. По опыту зная, что сопротивляться бесполезно, они старались по пути припомнить, в чем таком они провинились, судя по скорости, очень сильно.

Вид бабушки не предвещал ничего хорошего. Воспитание началось сразу, как только они влетели в дом. Их тут же плотно спеленало и жестко прикрепило к дому.

- Вы можете рассказывать другим все что угодно о своей тяге к знаниям. Я вас знаю слишком хорошо, чтобы в это поверить. Поэтому спрашиваю, что за дрянь вы притащили снизу. Советую говорить правду. Мне хватит одной Лейлы.

- Но мы были только на границе и вниз не спускались.

Бабушка подобрела и слегка ослабила путы, но отпускать их не собиралась.

- Хорошо, что за дрянь вы притащили с границы?

- Но это не дрянь. Это кристалл.

- Почему же вы не показали его вместе со всеми?

- Он необычный. Мы думали, ты рассердишься.

- Сильнее рассердить вы меня уже не сможете, так что показывайте.

Они достали кристалл, и бабушка замерла так же, как они, когда его первый раз увидели. Она молчала так долго, что ребята напугались и заговорили оба одновременно.

- Мы думали это просто боль

- Мы не знали, что там жизнь.

Бабушка оторвалась от кристалла и казалась очень задумчивой.

- Да, это боль, но чужая, и поэтому в нем иногда может остаться жизнь. Но я никогда не встречала такого крупного кристалла с жизнью. И что вы собирались с ним сделать?

- Мы хотели его вскрыть, но не знали как.

- Именно поэтому вы и заболели тягой к знаниям?

Путы мгновенно ослабли и исчезли. Ребята радостно закивали. Похоже, буря миновала.

- И давно он у вас?

- С прошлой охоты.

- Вскрыть его можно, только добавив к нему то, из чего он состоит.

- Нужен еще один кристалл боли?

- Нет. Нужна боль живая, а не кристаллическая.

- Но у нас нет живой боли ...

И не договорив, все замерли. Колебания, сомнения и ответ, который все знают, но боятся произнести. Он пришел сразу с трех сторон.

- а что если.. ребенок Лейлы.

Дальше фразы посыпались как из рога изобилия.

- Но жизнь не выдержит дополнительной боли.

- Кристалл взорвется, мы потеряем и энергию и ребенка.

- Но можем спасти и то, и другое, и даже пятнышко жизни.

- В любом случае не попробуешь - не узнаешь. - Подвела итог Бабушка.

Подростки заулыбались. Все - таки им очень повезло с бабушкой.

- Рано радуетесь. Всем питаться, отдыхать и греться. Завтра нужно будет найти то место, где вы нашли кристалл. Если вы все сделали правильно, и если человек, который создал этот кристалл, жив, мы попробуем.

Ребята понеслись по своим делам, а бабушка задумалась. Вправе ли они так поступать? Смогут ли они это сделать? И что из всего этого получится? Ребенок Лейлы был самым большим испытанием для семьи. Он появился не вовремя, не правильно и не полностью. Посвящены в его тайну были только трое. Было трое, теперь она осталась одна. И решать она будет одна. Будь, что будет. Завтра они попробуют.

Пока они шли к границе, бабушка вглядывалась в каждую мелочь. Она здесь не была так давно, что уже забыла, как здесь красиво. Из синей глубины тянуться переливающиеся нити, на конце каждой целая гроздь кристаллов. Они переливаются всеми цветами спектра под действием света, но их свет не рассеивается, он отражается от едва заметной почти прозрачной сферы жизни и различить цвет каждого кристалла невозможно. Другой конец нити теряется в глубине. Если попытаться проследить его взглядом, то появляется ощущение падения. Охота поэтому и считается трудной задачей, что нужно следить за изменением кристаллов. Когда один кристалл из грозди начинает расти за счет других, он становится все больше и больше, и вот уже сфера жизни находится не вокруг, а внутри его. Пятно жизни начинает уменьшаться, как бы вытекая из кристалла по нити. В тот момент, когда жизнь уже вытекла, а кристалл не начал уменьшаться, его и срезают, поэтому обычно охотой занимаются подростки. Только у них хватает реакции срезать кристалл до того, как он сжался снова.

Ребята быстро нашли нить, с которой они срезали кристалл. Как только его положили на место, он как бы задрожал, увеличился и замерцал - капля жизни продолжала жить. Бабушка дотронулась до нити, как бы погладив ее.

- Хуже уже не будет. Даже оборвав эту нить, мы просто лишим человека непереносимых страданий.

Она положила ребенка на кристалл. Яркая вспышка ослепил их. Искра проскочила по всей нити. Ребят отбросило от кристалла, он вырос чуть не в два раза. Уже два пятнышко жизни беспорядочно носились внутри кристалла, ударяясь о его стенки. Казалось, что кристалл не выдержит такого натиска. Еще одна вспышка света и пятна повисли в середине кристалла, который вернулся к первоначальным размерам.

- Не знаю, что из этого получится, но пока они оба живы. А в ваши обязанности теперь входит не только сбор кристаллов, но и наблюдение за этой нитью. Там внизу ребенок Лейлы. -==4.==

Предыдущие сутки были сущим адом. Реаниматоры просто поселились в этой палате и не отходили от девушки. На показания датчиков мы старались просто не смотреть - с такими показателями не живут. Крепеж лопнул. "Прошлый раунд" показался нам цветочками. Я чувствовал свое бессилие, следующий приступ ей не пережить, но все продолжалось. Звук рвущегося крепежа, драка при восстановлении крепежа, блокада, затишье на два вздоха, и все с начала. Приступ следовал за приступом, умирать она не собиралась. Вдруг где-то в середине очередного приступа все кончилось. Девушка обмякла и перестала сопротивляться.

- Все?

Сторн кивнул и закрыл лицо девушки простыней. Мы уныло начали расходиться. Вдруг Мари издала какой-то странный звук. Мы испуганно оглянулись. Она молча показывала на энцифалограф, который после сплошной линии он начал рисовать хорошо выраженную кардиограмму. Такая же картина была на всех диаграммах. Переглянувшись, мы посмотрели на стол. Сторн откинул простынь. Девушка дышала. Сама. Это было видно даже без приборов.

Сегодня я первый раз спал всю ночь с момента поступления этой пациентки в больницу. Потягиваясь, зашел в палату. Мери стояла у приборов

- Ну и как тут дела?

- Прекрасно, за всю ночь ни одного приступа.

- Может быть, болевые показатели упали?

- Нет. Так же зашкаливают.

- Что же ты так удивленно смотришь на приборы?

- Не могу понять, что они показывают.

Моему удивлению не было придела. Мари лучше всех в клинике разбиралась в показаниях приборов. Читала то, что другие даже не видели.

- А что тебя смущает? По-моему, достаточно ровный пульс

- Да, ровный, но периодически появляется вторая линия.

- Может просто эховая линия?

- Нет. Скорее похоже на второе сердцебиение. Свои пики. Своя частота.

- У нее что ... два сердца? Чушь какая.

Мари заулыбалась.

- Тебе лучше знать, ведь это ты собирал ее по кусочкам.

- Слушай. Я уже сам себе не верю. Посмотри, пожалуйста, запись операции. По-моему, оно было одно.

- Я уже смотрела. Что ты так пугаешься? Твоя память тебя еще не подводит. Я просто говорю, что появилась вторая линия.

Открылась дверь, и вошел Сторн. Мы и раньше были дружны с реаниматорами, а после совместных "боев" сдружились еще больше. И он навещал нас достаточно часто. Тем более, что наша пациентка притягивала внимание всей клиники.