Рэйн даже мог определить, что ему не нравилось в Анюте. Она была слишком уж тихая, молчаливая и иногда смотрела на него с таким обожанием, что он готов был убежать и не вернуться. Просто ему казалось, что если он попросит ее выпрыгнуть из окна, - она выпрыгнет не задумываясь.
Два с небольшим года назад, когда они познакомились, Рэйну это очень льстило. Девочка с большими серыми глазами ходила за ним по пятам и смотрела на него так восхищенно, что он даже немного смущался. А после одного концерта Аня подошла к нему и попросила автограф. Она была единственной, кто это сделал, и Рэйн просто растаял. После него в клубе выступал еще кто-то, а они с Анютой сидели в баре и разговаривали. Потом он даже проводил ее домой.
"Это удивительное ощущение - знать, что кто-то счастлив просто оттого, что ты существуешь". Раньше с Рэйном такого не случалось. Правда, после женитьбы такие люди встретились ему вот уже дважды...
И надо было что-то делать, а Рэйн не знал, что. Вспомнился БГ: "Нам всем будет лучше, когда ты уйдешь". Вот только к кому из них четырех это обращено?.. Он мучительно думал, потому что бесконечно устал от уничтожающих взглядов Кары, от Алькиной улыбки, такой беззаботной - и такой обреченной - и от тех моментов, когда Анюта берет его за руку и говорит: "Володя, почему..."... - Володя, почему ты не спишь?
Рэйн едва не свалился с велосипеда. - Да... так... не спится, - пробормотал он. Сердце бешено колотилось. - Не надо так неожиданно спрашивать, ладно? - Извини, - Аня подошла и положила руку ему на плечо. - Опять вдохновение снизошло? - она улыбнулась. - Да, чего-то такое пытался сочинить. Но оно было против и не сочинилось, Рэйн тоже улыбнулся и подмигнул. Хорошо быть творческим человеком - всегда есть повод не спать по ночам.
Анюта зябко обхватила руками плечи. - Ты еще и босиком. Тем более только что был дождь. Простудишься же! Немедленно в кровать! - приказал он. - Ты тоже босиком.
Рэйн помедлил и притянул ее к себе. - Хочешь сказать, чтобы я тоже шел в кровать? - Да. Именно это я и пытаюсь тебе сказать последние полторы минуты.
Рэйн зарылся лицом в тонкий аромат ее коротких светлых волос, потом поднял ее на руки и понес в спальню, боясь, что оно кончится - то мгновение, когда в его сердце была только она... * * * * *
"Чего ж так темно-то?" - проворчала Кара, тщетно пытаясь попасть ключом в замочную скважину и поминутно откидывая назад мокрые волосы, которые лезли в глаза. Раза с десятого у нее получилось открыть дверь, и она наконец попала в квартиру.
В квартире было тоже темно. Ну, оно и понятно - второй час ночи все-таки. Кара ощупью добралась до своей двери. Диких криков и мяуканья Ника, страдающего от одиночества, слышно не было. Значит, он здорово обалдел от того, что его наконец-то накормили рыбой.
Маша зашла в комнату, закрыла дверь и попыталась найти на стене за шкафом выключатель. Нашла; и, пощелкав немного, обнаружила суперприятную вещь: света не было. - Оп-па, - сказала Кара. - Горячий ужин отменяется. Что ж: у нас с Ником будет романтический вечер при свечах... скорее, утро.
Ник проснулся (зашуршал бумагами на батарее), спрыгнул на пол ("Лошадь ты этакая! Погромче-то не мог?") и, подкатившись к хозяйке, заверещал дурным голосом. - Тихо ты! - прошипела Маша. - Чего ты, в самом деле, люди же кругом спят... Ну что, что, моя лапонька, соскучился? Хороший ты мой. Сейчас мы зажжем свечку, достанем чего-нибудь из холодильника и будем это есть, - сказала Маша, роясь в вещах и предметах на столе, на полу и на кровати и пытаясь найти зажигалку. Ник усиленно помогал, сначала путаясь под ногами, а потом забравшись на стол и весело расшвыривая вещи.
Зажигалка нашлась, и Маша достала из шкафа витую свечу и зажгла ее, поставив на стол-табуретку. Заодно она зажгла жасминовую ароматическую палочку.
Потом настал черед холодильника. (Нет, его не собирались поджигать; из него собирались достать что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее еду.) На верхней полке лежала одинокая сарделька, стояла бутылка с кетчупом и пакетик майонеза. А еще была целая булка черного хлеба! - Вот ведь, блин. Еда, - удивленно сказала Маша Нику. Ник обрадованно мявкнул и подсел поближе. - Нет, сардельку ты будешь кушать утром. Вот, если желаешь, могу хлеба дать.
Ник хлеба не пожелал, а Маша, сделав "бутерброд" из хлеба и майонеза, уселась на кровать перед свечкой.
"Ночь. Темно. Аромат жасмина наполняет комнату. Они сидят вдвоем: она... и ее кошка.
Ремарка для пьесы с хорошим концом. Можно прямо так и начать. Черт возьми, напишите кто-нибудь сценарий моей жизни, только чтобы конец был хороший... И чтобы он был".
Маше почему-то вспомнилась картина, наблюдаемая иногда по утрам - "Она и ее любимые мужчины". Лежит на кровати Маша Кара, а рядом Рэйн и Ник. Когда мужчины просыпаются, то начинают трогательно рычать друг на друга. Прямо можно подумать, что из ревности...
"Дивные вещи. Внезапно пришло в голову: а чем Рэйн отличается от того соседа, который с Володей штурмовал эту комнату?.. Практически ничем. Кроме одного: Рэйна я люблю. И никуда не деться, не спастись - ни правильными фразами, которые слышит от меня Алька, ни стихами, ни марихуаной... Идиотская зависимость от человека. Как тогда, на трассе. И он - единственный, кто может вправить мне вывих. И я все еще иду к нему, потому что - больно. Тогда ноге было больно, а сейчас душа вывернута наизнанку. И - холодно. Потому что он не со мной. Точнее, он со всеми сразу. И можно было бы послать его подальше... если бы с ним не было так тепло...".
Бутерброд кончился, и Маша поймала себя на том, что уже некоторое время облизывает палец, измазанный в майонезе, хотя палец давно уже чист, как первый снег в песне у "Сплина". - Надо же. Задумалась, - после этих слов Кара фыркнула, вспомнив некое произведение, которое давным-давно написал Джокер и где каждая глава заканчивалась фразой: "Выпил Джокер и глубоко задумался...". - Ладно, Никки. Не будем о грустном. Давай лучше стихи читать. Например, Алькины... О, кстати, - она порылась в карманах, потом нашла в куче одежды рубашку и пошарила в левом кармане. Конечно, оно было там - то стихотворение, что Алька сунула ей на своем дне рождения. Если птицы не верят в лето Значит, сверены все маршруты, Значит, снова сжимает где-то Старый счетчик часы в минуты. Если пальцы не верят в нежность Значит, сердцем забыта верность. Непростительная небрежность Бесполезная откровенность. Если птицы не верят в лето, Значит, скоро сведутся счеты... Ты опять говоришь мне это. Я опять не пойму, о чем ты.
И Кара даже не поняла, чего здесь было больше: отчаянной безысходности или обреченности. Нет, Алька не настолько "без башни", чтобы шагнуть из окна... тем не менее Кара прислушалась к себе. Нет. Страха не было, даже просто тревоги. Было ощущение неуюта, и все. И Кара знала, что с Алькой все в порядке. Она чувствовала Альку очень хорошо, недаром они были Единым Целым". Даже теперь, когда между ними "стена дождя".
"И вообще, Алька очень сильный человек. Хотя может страшно переживать.
А вот Рэйн, интересно, переживает? Или его устраивает такая фигня - трое вокруг одного?
Ой, Господи, за что нам все это? Почему мы не можем, как все люди, жить просто и спокойно? Почему нам обязательно надо "стоя и в гамаке", как говорится?..".
Кара поняла, что ей хочется курить. Сигарет не было, не было даже "Примы". И денег не было.
И она решила тихонько попеть. Естественно, первое, что пришло в голову - это Янкино "Я повторяю десять раз, и снова...". Потом пришло "Мне придется отползать". А после Кара с неожиданной злостью и яростью выдала "Медведь выходит на охоту душить собак".
"Надо же, как-то даже жить стало легче. Все-таки психологи правы: чтобы проблема стала решаемой, ее нужно вербализовать. Выговориться, короче. И неважно, кто выступает в роли "жилетки", пусть даже маленький белый котенок. А теперь будем решать, что же делать с этим человеком, который не может сам определиться, чего ему от жизни надо... Ну, я же пыталась его убедить в том, что ему надо только меня и никого больше. Не убедила.
