АНТОНИНА. Очень похоже.
ДЕД. Смородину дрозды склевали. Три куста черной смородины.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. А красной?
ДЕД. Красной нет. Крыжовника много.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Просто я книгами занимался. Имел, так сказать, отношение к литературе. Знаете, у меня какая библиотека была! Я работал в типографии Ивана Федорова. Ну и... сами понимаете... потаскивал.
ТАМАРА. Воровали?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это не так должно называться. Я ж... просто книге цену знал. Тогда дешевые книги были. А я цену знал. Я их массу тогда перечитал, и другим помог. Профессора Артамонова не знаете? Из Москвы.
АНТОНИНА. Не, не знаем.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Профессора ко мне приходили, искусствоведы. Я многим помогал. Книга друг человека, правильно сказано. Так что, Тамарочка, хорошая вы моя, вы музыку преподаете, а я так даже очень люблю... и Анну Андреевну, и Михаила Афанасьевича, и Марину Ивановну тоже... Я Марину Ивановну еще в гранках читал. Вот так.
АНТОНИНА. Как все быстро меняется. Как время летит.
ТАМАРА. Ну, здесь время не очень быстро летит. Здесь время того гляди остановится.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это верно.
ДЕД. А по кролиководству у вас ничего нет?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. По кролиководству мы не печатали. (Себе под нос.) Пунш и полночь. Пунш и Пушкин, Пунш и пышущая трубка...
АНТОНИНА. Ой, прочтите, Игорь Сергеевич...
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не умею.
ДЕД. Вон, тележку опять повез. Проводник называется.
АНТОНИНА. А коробок-то сколько!.. Куда он их возит?
ДЕД. Делишки обделывает.
АНТОНИНА. Суетится.
ДЕД. Шустрит.
ТАМАРА. Вот это я понимаю, человек действия. Поступка. А мы тут сидим сложа руки. Так, Игорь Сергеевич?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вы меня с ним не сравнивайте. Это пародия на предпринимателя.
АНТОНИНА. Лучше бы он узнал, когда нас прицепят. Когда мы тронемся.
ДЕД. Четвертую тележку везет. Все мало.
ТАМАРА. А вы считаете?
ДЕД. Проводник... Застряли мы с ним в Новосокольниках. Ешьте, ешьте. У меня их корзина полная.
АНТОНИНА. Объеденье, а не огурцы.
ТАМАРА. Сами-то почему не едите?
ДЕД. Зубов нет.
ТАМАРА. Ах, да.
ДЕД. Мне завтра примерять будут. В Санкт-Петербурге. Последняя примерка. Подойдут или нет.
ТАМАРА. Да, да, вы рассказывали. _ Едят, вздыхают. _ ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Суета, знаете, только мешает предпринимательству. Настоящий дилер никогда суетиться не станет. Это я не к тому, чтобы похвастаться. Просто я хочу сказать, что торопливость только вредит в бизнесе.
ТАМАРА. А вы себя этим считаете... дилером?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну что значит считаю... Тут не важно, кем ты себя считаешь. Себя можно кем угодно считать. По результатам судят.
ТАМАРА. И что, хорошие результаты?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вполне.
АНТОНИНА. Книги подорожали.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да при чем тут книги. Я про книги просто так сказал. Дело прошлое. Тут игра покрупнее идет. Месяца через два... лимонов шесть получу... семь. И еще лимон в обороте.
ДЕД. Ну, с лимонами ты загибаешь, дружок. Чтоб лимоны... У нас!.. Это тебе не огурец вырастить, лимон... Не смеши.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (снисходительно). У Филиппа Семеныча свои представления о лимонах.
ДЕД (смеется). Агроном...
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (серьезно). Так что, работаем, работаем. Вот сейчас прорабатываю один вопрос...
ТАМАРА. Прямо сейчас прорабатываете?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Разумеется, не прямо сейчас. Не в данный момент. Вообще. Это только по одному направлению. У дедушки хорошее настроение.
ТАМАРА. С кем мы едем... то есть сидим? А, Антонина Павловна?
АНТОНИНА. Да... Крутой человек.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хотя... если о "сейчас" говорить... я тут подсчитал на машинке. Сколько стоит минута жизни... моей. Ничего получилось. Неплохо.
ТАМАРА. Сколько же, интересно?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Один доллар.
ТАМАРА. Минута жизни - один доллар?
АНТОНИНА. Вашей жизни... доллар... минута?..
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Условно, условно. Вы так испугались... Но в принципе - да.
АНТОНИНА. Мы, значит, с вами сидим, сидим... сидим, сидим... и каждая ваша минута... доллар?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это если обобщенно рассматривать. Но в целом - да. Жизнь идет, счетчик крутится, Оттого, что я тут с вами... жду... столько времени... дела, вы сами понимаете, не останавливаются.
АНТОНИНА. А я так никогда в руках доллара не держала... Все рубли да рубли...
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Серьезно? Быть не может!
ДЕД. Ну и что - что рубли? Подумаешь, доллар.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да я покажу. У меня есть.
АНТОНИНА. Вот здорово.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Щас, щас, подождите... секунду... одну секундочку... Вы-то, Тамарочка, наверняка видели... вам, Тамарочка, кофточка эта очень к лицу... Где же он... А... Вот.
АНТОНИНА. Какой помятый.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Помялся немного. В пути.
АНТОНИНА. А вдруг фальшивый?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Уверяю вас, не фальшивый.
ДЕД. Чей-то даже портрет... Президента, небось.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вашингтона... Или Линкольна.
ТАМАРА. Вашингтона.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну да, Вашингтона.
АНТОНИНА. А зачем у него печать на лбу?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Где?
АНТОНИНА. Вот, печать.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Печать?
АНТОНИНА. Кто-то печать поставил.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Банк.
АНТОНИНА. Погасили. Недействительный.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Что значит "недействительный"...
АНТОНИНА. Мы такие на почте ставим. Штемпель называется.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Какой штемпель еще?
АНТОНИНА. А тут что-то написано... Но... Но... Во...
ДЕД. Новосокольники?
АНТОНИНА. Я же говорю, штемпель.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да ну вас. Там по-английски.
ТАМАРА. Плохо пропечаталось.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ладно, давайте назад.
АНТОНИНА. Новосокольники.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Нет никаких Новосокольников!
ТАМАРА. Что-то мы подзастряли.
ДЕД. Мне бесплатно... Без долларов... Мне ветеранские... На последнюю еду примерку... Зубов...
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Сами вы Новосокольники...
ТАМАРА. Потерпите, нас тоже прицепят.
ДЕД. Будет много яблок в этом году.
АНТОНИНА. Ну еще подождем... Ну немного осталось...
_ТРЕТЬЕ_ _ Поменялись местами. Игорь Сергеевич бродит по вагону. _ ДЕД. ...Семь курочек, все несутся... Петух тоже молодец, боевой... Были кролики, последний остался, возьму самочку на развод... С поросенком решил отдохнуть... прошлым летом устал... без кормов... Зубы сделаю, буду крышу чинить... Завтра будет примерка зубная... в Санкт-Петербурге...
ТАМАРА. Вот и он. Что вы там обнаружили, Игорь Сергеевич?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ничего хорошего. Проводник запер вагон. Что и требовалось доказать.
АНТОНИНА. Я же вам говорила. А вы не верили.
ТАМАРА. Нет, это в самом деле возмутительно. Отцепляют, завозят куда-то в тупик и еще закрывают на ключ. Сколько можно терпеть?
ДЕД. Он... себе на уме... проводник.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Его тоже можно понять. Мы уйдем, а тут матрасы, подушки.
АНТОНИНА. Чтобы мы не ушли с матрасами, он нас и запер.
ТАМАРА. Неужели я матрас унесу?
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вы мне нравитесь, Тамарочка. Он же не знает, что вы преподаете музыку,
ДЕД. А я так думаю. Если запер, то, значит, ненадолго. Значит, скоро поедем.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хотелось бы верить.
АНТОНИНА. Если нас не прицепит к себе кишиневский поезд, как же мы доберемся до Ленинграда?
ДЕД. До Санкт-Петербурга.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. И главное - когда?
АНТОНИНА. Но я все равно покажу. Он будет по эту сторону... вы увидите... В том доме я с ним познакомилась.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. С кем?
АНТОНИНА. С Чудаковым... С Михаилом Степанычем.
ДЕД. Зубы и подождать могут. Крыша не ждет. Надо крыть крышу. Крыть. Крыть.
ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Почему вы молчите, Тамарочка? Говорите, пожалуйста, не молчите.
