АНТОН. Ну после этого ты уже могла уехать к бабушке.

НИНА. Могла. Только бабушка из окошка выбросилась чуть ли не в тот же день, что и папочка. Так что не зря он себя Есениным чувствовал.

АНТОН. К кому же ты ездишь?

НИНА. А на могилку езжу два раза в год. Новые хозяева моей квартиры люди душевные. Когда я приезжаю, они мне комнату сдают за валюту. Мне бабушка наследство оставила во Франции. Гроши, конечно, для нормальных людей, а для меня целое состояние, если здесь жить. _ Антон смотрит на часы. _ НИНА (закрывает рукой часы на его руке). Она придет, когда рассветет. Поверь мне. Я знаю, когда приходят. Есть время еще ровно на одну историю. (Снимает очки.)

АНТОН (надевает ей очки). Не надо показывать глаза, даже пушкинисту. Ты даешь чужому человеку в руки оружие... Мне надо идти в милицию. Я не могу на них положить, как ты. (Встает, гладит ее по голове и выходит.) _ Нина сидит в прострации, смотрит в одну точку, начинает напевать какую-то дурацкую песенку. __ Антон выходит в коридор, спускается по лестнице. Внизу, у выхода, сидит Марина. _ АНТОН (ошеломленно). Почему ты здесь?

МАРИНА. Я ждала, когда ты уйдешь. _ Антон с силой бьет ее по лицу. Она вскакивает и бежит вверх по лестнице. Антон бросается за ней. Они вбегают в комнату. Нина сидит за столом в той же позе, в какой ее оставил Антон. Антон и Марина не обращают на нее никакого внимания. _ АНТОН (хватает Марину за рукав, поворачивает к себе). Ты врала мне. Ты дрянь. Она не сестра тебе!

МАРИНА. Она моя сестра. Самая настоящая родная сестра.

АНТОН. Зачем ты врешь? Зачем? Ты придумала это все, чтобы удержать меня! _ Их диалог происходит очень быстро, на высоких тонах. Они кричат друг на друга. _ МАРИНА. Мне незачем врать. Я хочу, чтобы ты убрался! (Вырывается. Он не отпускает ее.)

АНТОН. Ты не можешь этого хотеть! Я ждал тебя здесь всю ночь.

МАРИНА. Ждал, потому что тебе было плохо!

АНТОН. Мне было очень хорошо, так хорошо, как никогда! Но я ждал тебя каждую минуту.

МАРИНА. Я не хочу больше быть твоим аэродромом!

АНТОН. А чего ты хочешь?

МАРИНА. Я хочу быть всем или ничем!

АНТОН. Ты никогда не будешь для меня всем! (Толкает ее, она летит в другой конец комнаты и падает у стены.) Но я не могу без тебя жить! Ты способна это понять?

МАРИНА. Нет! Мне нравится невозможность жить без тебя. Я хочу пребывать в ней! Я хочу, чтобы ты убрался!

АНТОН. Но делаешь все, чтобы я не уходил. Ты опять врешь.

МАРИНА. Что мне сделать для того, чтобы ты убрался?

АНТОН. Ну придумай! Раз ты так этого хочешь... Придумай! Ты же умеешь сочинять!

МАРИНА (поднимается, подходит к нему, толкает его в грудь). Уходи!

АНТОН (не двигаясь). У тебя не хватит сил, чтобы так меня прогнать.

МАРИНА. Тогда я сама уйду. (Бьется об него руками и головой.) Зачем ты стоишь у меня на пути?!

Антон крепко берет ее за плечи, целует. Их поцелуй больше похож на борьбу. Они падают на кровать Нины. _ В это время в дверном проеме появляются Мать, Отец и Бабушка Марины. Бабушка бережно держит белое свадебное платье на плечиках. У Папы в руках Подарок. _ НИНА (после паузы, разглядывая их). Доброе утро! _ За окном светает. _ _З а н а в е с._ _ _На страницу "Содержание"_

--======-

_Алла Соколова_

_РАНЬШЕ_

Пьеса в одном действии __ *Действующие лица*

_Он_ - пожилые люди

_Она_ ___ _Желательно играть пьесу без реквизита, с воображаемыми вещами_

------------------------------------------------------------------------------__

А дело было так. Что-то со мной случилось, что именно - не знаю, но я стал всем направо и налево задавать один вопрос: каким я был раньше?

Продолжалось это долго, и толком мне никто ничего не отвечал, а может, я просто не помню... Пока, наконец, один не осадил меня: "Ты достал меня с этим вопросом. Третий раз пристаешь с ножом к горлу, а я тебя раньше не знал. Понятия о тебе не имел. Молчи, дурак, сцепи зубы и терпи, это болезнь".

Я замолчал. Терпел какое-то время, потом решил ехать. Собирался недолго, можно сказать, не собирался совсем, из вещей взял один рюкзак, маленький, но вместительный. С пустыми руками сел в вагон.

Еду.

Поезд старый-престарый, дрожит, как параноик, стонет, взвизгивает, колеса стучат, нервы у меня натянуты до предела, как струны, в голове туман, а в тумане блуждает один вопрос... Я зубы сцепил, глаза закрыл и заснул. Темнота.

Просыпаюсь. Подъезжаем. Выхожу. Иду. Подхожу к дому. Поднимаюсь.

Звоню. _ ОНА. Кто там?

ОН. Я.

ОНА. Кто такой "я"?

ОН (Молчу.)

ОНА. Вы к кому?

ОН. К вам. _ Пауза. _ ОНА. Вы от него?

ОН. Да. (Почему я сказал "да", - не знаю, но сказал и очень уверенно, даже нагло.) Да!

ОНА. Заходите.

ОН. Спасибо.

ОНА. Дождь на дворе?

ОН. Да, слякоть... Мерзость...

ОНА. Раздевайтесь. Снимайте обувь. Вот его туфли. Одевайте.

ОН (Одеваю. Хорошие такие, кожаные, черные, с узором, на восточный манер, очень удобные.)

ОНА. Потом заберете.

ОН. Что?

ОНА. Туфли. Я в прошлый раз хотела отдать, но забыла. Голова дырявая стала многое забываю.

ОН. А вы записывайте, что хотите сделать. И оставляйте на видном месте запись. Я лично просто прикрепляю к стенке...

ОНА. Проходите.

ОН. Куда?

ОНА. Вперед.

ОН. Лучше я за вами пойду.

ОНА. Вы что, боитесь меня?

ОН. Я вас? Чего это вдруг?

ОНА. Не знаю... Может, рассказали вам обо мне, что я кусаюсь, на людей бросаюсь и прочие ужасы...

ОН. Нет, мне никто о вас не говорил ничего. Я в полном, так сказать, неведении.

ОНА. Ну, это, положим, неправда. Что-нибудь непременно рассказали, потому что вы, безусловно, спросили, прежде, чем идти...

ОН. Клянусь!

ОНА. Не трудитесь. Я мужским клятвам не верю.

ОН. Да вы сами, наверное, меня боитесь?

ОНА. Ни капельки. Я устала бояться. А когда устаешь, в душе просыпается необыкновенная храбрость.

ОН (Тут я струхнул маленько, поскольку сильно храбрых женщин обычно стараюсь избегать). Даму джентльмены всегда пропускают вперед, насколько я знаю.

ОНА. Мало знаете. Далеко не всегда.

ОН (Ладно, думаю, черт с тобой: вперед так вперед.)

ОНА. Рюкзак вы можете оставить здесь. Его никто не тронет.

ОН (Оставляю. Идем. Заходим. Садимся. Молчим. Она постукивает пальчиками по столу. А я терплю.) _ Пауза. _ ОНА. Как он поживает?

ОН. Нормально.

ОНА. Простите, что поставила вас в затруднение своим вопросом. Вы сейчас не знаете, что можно говорить, а чего нельзя. Я правильно вас понимаю?

ОН (Я действительно не знал, но как-то так неопределенно крайне пожал плечами: дескать, дело тонкое...)

ОНА. Я не хотела спрашивать, но вопрос сам выскочил из меня, помимо моей воли.

ОН. Ничего. Вопрос как вопрос.

ОНА. Слабый характер. Уговариваюсь с собой, даю себе слово, что именно ЭТОГО делать не буду, а потом делаю именно ЭТО.

ОН. А вы договаривайтесь наоборот.

ОНА. Как?

ОН. Что изменено ЭТО непременно, обязательно, кровь из носа, будете делать, а потом не делайте.

ОНА. Остроумный ход.

ОН. Или плюньте, пусть идет, как идет. Так даже интересней.

ОНА. Мне ближе первое, второго я боюсь.

ОН. А где же ваша необыкновенная храбрость? (Надулась и пальчиками перестала стучать. Бабы... То есть, женщины, я хотел сказать, не любят, когда их ловят на слове.)

ОНА. Говорят, бывает так: нет ноги, отрезана, а все равно болит.

ОН. Да. Я слышал о таком причудливом явлении. Забыл, как оно называется...

ОНА. Это неважно. Важно само явление. У меня оно имеет место.

ОН. То есть, отсутствует нога?

ОНА. Ай, бросьте. Вы понимаете отлично, о чем я говорю.

ОН (Бросаю.) _ Пауза. _ ОНА. Хотите чаю?

ОН. Боже упаси! Не хочу. (У меня пересохло в горле и если я чего-то действительно хотел в данный момент, то именно чашку горячего чаю. Молчим.)