- Бочонок, бочонок давай,?- услышал он нетерпеливый шепот кентавра.

- Какой бочонок? Где??- Х-арн шарил в темноте, боясь наткнуться руками на какую-нибудь мерзость. Именно так и получилось, что-то мокрое, холодное и липкое скользнуло по его руке. Мгновенно он отбросил прочь эту слякоть, но рука была запачкана. Рефлекторно Х-арн вытер руку о мешковину, забыв, что ее на нем нет, и оставив остатки гадости на теле. Его всего передернуло, и захотелось вон из этой могилы, на свет, на воздух. И тут он обнаружил бочонок. Бочонок был достаточно тяжел. Взяв его, Х-арн стал взбираться по лестнице. Он отдаст бочонок только тогда, когда выйдет наружу.

- Держи,?- сказал он кентавру, стоя возле погреба и глотая чистый, уже разогретый воздух. Но тот сам, не дожидаясь, выхватил у него из рук бочонок, каким-то хитрым точным ударом вышиб из него пробку и, запрокинув голову, стал пить прямо из бочонка. А Х-арн побежал к реке и стал смывать с себя зеленую плесень?- тайный и жуткий знак могилы. Когда он вернулся, кентавр все еще пил. У Х-арна сложилось впечатление, что он пил, не оторвавшись ни разу от бочонка. А в бочонке было около десяти литров. Х-арн с удивлением и даже восхищением смотрел на кентавра. Вот это мужик! Х-арн знал в свое время одного мужика: он жил по соседству. Тот на спор выпивал двадцать бутылок пива. Купит ящик и пьет. А спорщики вокруг сидят, сделав свои ставки, и смотрят. Но, во-первых, он пил не спеша, а во-вторых, не спеша закусывал. И потом?- то пиво, а ведь это?- вино. И Х-арн ведь только сбегал на речку и обратно, и на это ушло не больше пяти минут. Ну мужик!?- думал Х-арн, всем мужикам мужик! Х-арн забыл, что кентавр уже не мужик, в таком восхищении был от его умения. Вино текло по витым колечкам, усам и бороде кентавра, проливаясь на землю, тут же всасываясь в песок. Темное мокрое пятно образовалось под кентавром. Он допил, потряс пустым бочонком и с минуту стоял обалдевший. Глаза его закатились в блаженном экстазе, сразу увлажнились, струйка слюны вытекла из приоткрытого рта.

- Эй, дядя,?- слегка подтолкнул его Х-арн.?- Очнись.?- Кентавр всхлипнул, как человек со сна, вытер рукою мокрые губы и усы и сказал:

- Хорошо!

- Это я и без тебя понял,?- сказал ему Х-арн.?- А дальше что?

- Ничего,?- убежденно ответил кентавр.?- Ничего дальше и не нужно, все. Просто хорошо, и все.?- Он отломил от дерева какой-то сучок, вставил его острием в расщелину между дощечками бочонка и, с силой надавив, расширил щель.?- Убьет он меня,?- сказал он Х-арну.?- Убьет. Но пусть докажет, что это я. Вот видишь? Бочонок треснул, и вино пролилось само, верно. Х-арн??- и, забив пробку, он зашвырнул бочонок в разинутую пасть погреба.

- Не знаю,?- сказал угрюмо Х-арн, начиная думать, как же быть дальше.

- Ох, драл он меня однажды.?- Кентавр начинал пьянеть.?- Ты себе представить не можешь, привязал к дереву, словно я ему лошадь какая, и так драл, так драл, всю шкуру спустил.

- Кто??- спросил Х-арн.

- Ну кто, кто? Кто твою жену увел? Пить мне не дает, гад,?- жарким ненавистным шепотом сказал кентавр в самое ухо Х-арну. Изо рта его пахнуло при этом ничуть не лучше, чем из винного погреба: тем же смрадом, плесенью, гнилостной утробой. "Он совсем больной,?- подумал о кентавре Х-арн.?- И куда столько пьет? И он что же, ничем не закусывает?"

- Надрал, надрал, а потом отдал амазонкам,?- продолжал кентавр.?- Там они меня и... и отрезали.?- Умное лицо кентавра утратило свою былую осмысленность, исказилось ненавистью.?- Суки эти бабы, Х-арн, ах суки, что со мной сделали.

- Это верно,?- подумал Х-арн, вспомнив Лидию.

- Спутался я у них там, понимаешь, с одной бабенкой, тоже амазонка была, а у них, понимаешь, Х-арн, нельзя с кентаврами. Ну а нас поймали. Она ко мне по ночам в сарай приходила. Известное дело, баба. А я, понимаешь, по женской части мастак был. Ну зацепил ее, сам знаешь. Понимает, что губит себя, а любит. Любила она меня, Х-арн.?- Его влажные глаза увлажнились еще больше, из них выплыли две огромные слезищи и, подрожав мгновенье, сначала одна, потом другая, растеклись по щекам.

- Ее в гладиаторши отдали, а меня вот...?- Кентавр закрыл лицо руками.?- И твою, твою бабу он отдаст амазонкам.

- Лидию??- удивился Х-арн.

- Да, Лидию. Отдаст ее в амазонки. Она смелая. Им такие во как нужны.?- По всему чувствовалось, что кентавр не врет. Пора было что-то предпринимать, если он не хочет навсегда потерять Лидию. Но что? Как? Х-арн был совершенно растерян. У него была маленькая надежда, что ему может помочь кентавр, но, глядя на его все больше и больше пьянеющее лицо, он теперь сомневался в этом. И как бы в подтверждение этих мыслей кентавр сказал:

- Ну что, пойти будить его, что ли?

- Будить??- не понял Х-арн.

- Будить,?- сказал кентавр.?- Каждое утро я прихожу будить его на работу.

Х-арн не мог поверить этому. Ему казалось, что после всего того, что он услышал от кентавра, тот должен ворваться в домик лодочника, сбросить его одним ударом на пол и опустить копыто, или лучше два копыта на его голову. И вдруг?- будить. Да, кентавр исправно несет свою должность. Кастрированный кентавр?- со злостью и ненавистью подумал Х-арн, и должен, обязан исправно нести свою должность. Но он, Х-арн, не лошадь, он не кентавр, и лодочник ему не хозяин.

- Иди,?- с тоскою в голосе сказал он кентавру.?- Иди, буди своего хозяина.?Х-арн понял, что надеяться он может только на самого себя. Только на самого себя. Только на себя, Х-арна.

В это время кентавр, что-то бормоча с блаженной полуидиотской улыбкой, с силой пустил под себя струю. Это продолжалось довольно долго. Сначала опустошил бочонок, теперь опустошает себя. Струя мочи била в землю, осыпая ее брызгами, несколько из которых попали на ногу Х-арну. Он брезгливо отдернул ногу. Под кентавром вскипела лужа, резко пахнуло аммиаком. Желтоватая ажурная пена нежно перешептывалась сама с собой. Кентавр развернулся и, осторожно обойдя пенистую лужу, подошел к двери домика.

- С богом,?- сказал он и застучал задними копытами в дверь.

- Что еще? Кто там? Это ты, Кэсс??- раздался из домика грубый недовольный голос.

- Вставайте, люди ждут. И к вам в гости пришел подарок.

- Вот шут пьяный,?- выругался про себя Х-арн,?- продал. И зачем я ему дураку бочонок только вынес.

Дверь пинком отворилась, и в новое светлое утро вышел лодочник, рослый, красивый, невыспавшийся, с лепными украшениями бронзовых мышц, в своей шкуре на плечах и с кожаным мешочком на поясе для сбора платы.

- О чем ты бредишь, какой подарок??- спросил он спросонок, не видя Х-арна, и направился к реке. Зайдя по колено, он поплескался, вытер руки о шкуру и, вернувшись, только тогда увидел Х-арна. Внимательно на него посмотрев, он перевел взгляд на кентавра и понял, что тот пьян.

- Твоя работа, Кэсс??- спросил лодочник кентавра, кивнув на Х-арна.

- Наоборот, моя работа!?- с вызовом ответил Х-арн.

- Ну что ж, с тобой и поговорим,?- сказал Х-арну лодочник, смерив его взглядом,?- А ты, Кэсс, собирайся на другую службу. Опять отдам тебя к амазонкам.

Кентавр вздрогнул и театрально схватился за сердце.

- Да что же это такое, Х-арн??- воскликнул он, истерично взвизгнув.

- А ты, Х-арн, выбрал сам свою судьбу. И помни, я тебя предупредил. Ждите меня здесь. Я сейчас перевезу людей и займусь вами.

"Глупый лодочник,?- думал Х-арн,?- он не понимает, что Х-арн уже переплыл реку, что Х-арн не собирается ждать своей участи. Так он и будет ждать твоего приезда. Так я и буду ждать, когда ты с меня живого шкуру спустишь, или еще чего доброго..." Тут Х-арн увидел Лидию. Со вчерашнего дня, когда он видел ее в последний раз, прошла, казалось, целая вечность. Ощущение было, что он пережил несколько жизней и вот, после очередных трудоемких витков, он встретился, наконец, с той, о которой всегда мечтал. Трудно было поверить, что одна ночь могла так изменить женщину. По лицу ее, по темным кругам под глазами, было видно, что она провела бурную страстную ночь. Она блаженно улыбалась, щурилась на уже ставшее ярким солнце, и весь ее светящийся облик словно говорил: "Вот так-то, милый Х-арн, есть на свете мужчины и есть не-мужчины". Кого она имела в виду как мужчину, ясно было и дураку. Даже пьяный кентавр, который явно относился к отрицательной категории, даже он уставился в восхищении на преображенную женщину. Лидия плавно сошла со ступенек и пошла к тому месту, откуда недавно отгреб лодочник. Это была жена. Библейская жена. Жена Моисея, или жена Давида, или жена Саула. Это была верная жена: Рахиль, Изавель, Сара. Это была жена, которая с утра до вечера будет ждать своего мужа. Это была женщина, которая всю жизнь мечтала быть женщиной, стать женщиной и, наконец, стала женщиной. И, ставши женщиной, она теперь будет сидеть у этой реки и ждать своего мужчину, чтобы до утра проводить с ним ночи в бурных страстных объятих, распахивающие все ее существо, как плуг распахивает поле, чтобы оно принимало семена, рожало урожаи, кормило голодный народ.