Как философ Шестов стоит в стороне от обычно признаваемых традиций русской философии, в том числе и тех, которые связаны с именем и окружением Вл. Соловьева. Идеи Шестова никак не сближались ни с западничеством, ни со славянофильством, ни с религиозно-мистическим, ни с материалистическим или позитивистским направлениями. (Свою философию сам Шестов называл "голосом вопиющего в пустыне") Вместе с тем Шестов всегда подчеркивал глубокое влияние, оказанное на него мировой и отечественной художественной литературой (от Шекспира и Ибсена до Достоевского и Толстого). С этим влиянием философ связывал обретение, переживание им бесценного духовного опыта - экзистенциального опыта, или опыта пограничных ситуаций, не поддающегося рациональному, рефлексивному выражению. Из западных философов наиболее сильным было влияние на Шестова Ницше и Кьеркегора.
О последнем следует сказать особо. Шестов как мыслитель сформировался, не зная трудов и имени Кьеркегора. К идеям экзистенциальной философии Шестов пришел иным путем - через иудейские и христианские первоисточники (Ветхий и Новый Завет), осмысливая наследие Лютера и великих писателей XIX века. Датский философ открылся ему много позже, в конце жизни, когда русский эмигрант вдали от родины уже завершал свой земной путь. Но тем сильнее было потрясение, пережитое Львом Шестовым, вызванное глубоким созвучием, совпадением его собственных мыслей с мыслями и чувствами копенгагенского затворника, жившего в другой стране и в другое время. И уже до конца жизни Кьеркегор стал самым близким для Шестова мыслителем. В 1933 году, за пять лет до смерти, русский философ приступил к работе над книгой "Кьеркегор и экзистенциальная философия", которая вышла в свет в год смерти ее автора - в 1938 году. Тогда же вышла в свет и его книга "Умозрение и откровение. Религиозная философия Владимира Соловьева и другие статьи", куда была включена статья о Кьеркегоре.
Суть своего мировоззрения Шестов выразил двумя словами (они же стали названием одной из его работ): "Только верою", С этих позиций он критически рассматривает всю классическую западноевропейскую философию и теологию, дав им обобщенное обозначение "Афины" (т.е. эллинский стиль, эллинский склад мышления). "Афинам" противостоит "Иерусалим" (библейское откровение). Сам Шестов - на стороне последнего. Дух "Иерусалима", дух Библии Шестов чувствует в интуициях и прозрениях Плотина (III в.), Паскаля (XVII в.). "Афины" же, классический европейский разум - это "змей-искуситель", внушающий человеку недоверие к божественной свободе и соблазняющий человека самому стать на место Бога. Истинная же вера безоглядна, она выше всяких доводов и ухищрений самонадеянного, но в действительности всегда ограниченного разума.
Такой разум, предупреждает Шестов, опасен. Он опасен тем, что свои несовершенные мерки стремится наложить на "неразумный" мир, полагая, что его можно и должно перестроить по-своему. А это и есть путь к тирании.
3. Н. О. Лосский
Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965) родился в местечке Креславка Витебской губернии. Гимназические годы прошли в Витебске. Затем - учеба в Берне на философском факультете, а с 1891 г. - на естественно-научном отделении физико-математического факультета Петербургского университета. Приблизительно с 1894 г. Лосский систематически занимается философией, поступив на первый курс историко-филологического факультета. По окончании университета готовит диссертацию. В 1903 г. становится магистром, а в 1907г. - доктором философии, после чего работает вначале доцентом, а потом экстраординарным профессором Петербургского университета. Выслан из России в 1922 г. В 1942 г. избирается профессором Братиславского университета, а в 1945 г. переезжает во Францию. Послевоенные годы провел в США, где вплоть до самой смерти (1965 г.) оставался профессором Духовной академии Св. Владимира в Нью-Йорке.
Лосским написано много книг, большинство из которых переведено на иностранные языки. К основным произведениям следует отнести: "Обоснование интуитивизма", "Мир как органическое целое", "Основные вопросы гносеологии", "Логика", "Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция", "Бог и мировое зло", "Основы этики. Условия абсолютного добра" и другие.
Воззрения Лосского весьма своеобразны. Много занимаясь вопросами гносеологии, он называет свое гносеологическое направление интуитивизмом, в то время как онтологические построения склонен считать теорией идеал-реализма. Основополагающей, путеводной нитью в этом вопросе, определившей специфику решения метафизических проблем, выступила попытка обоснования Реального бытия Идеальным в духе метафизики платонизма. Платон - не единственная фигура в истории философии, привлекшая внимание Лосского. В известной мере его можно назвать последователем Лейбница с его монадологией. Но, как полагает историк русской философии В. В. Зеньковский, конструкции Лосского более гипотетичны и связаны более внешними связями, чем это может показаться на первый взгляд.
Лосский принимает довольно распространенное в русской философии положение о том, что познаваемый предмет вступает в сознание познающего индивиуума в подлиннике. Подобное живое созерцание чужого живого бытия возможно только потому, что мир есть органическое целое, в котором индивидуальное человеческое Я "интимно связано со всем миром". Мир доступен человеку рационально и интуитивно. Рационально мы ухватываем "бесконечно малую часть его", зато интуиция допускает нас в святая святых Бытия, распадающегося на 3 сферы:
идеальное бытие - содержание общих понятий, не связанных узкими рамками пространства и времени;
реальное бытие - события и все то, что имеет пространственно-временную форму;
металогическое бытие, согласующее два первых слоя в их "последней глубине".
Реальное бытие - предмет дискурсивного мышления, идеальное бытие интеллектуальной интуиции (умозрения), а металогическое бытие доступно только мистической интуиции. Слой идеального бытия продуцирует бытие реальное в его психических (события, имеющие временную форму, но не имеющие пространственной) и материально-телесных (события, имеющие пространственно-временную форму, а также процессы отталкивания) проявлениях. К идеальному бытию следует отнести прежде всего множество субстанциональных деятелей самой разной ступени развития, каждый из которых есть сверхпространственное и сверхвременное существо, стоящее выше различия психического и материального. Субстанциональный деятель (бытие "метапсихофизическое") творит свои проявления как реальное бытие сообразно принципам, имеющим характер отвлеченно-идеальных начал (например, принципы строения времени и пространства, математические законосообразности и др.).
Динамика мировых процессов разворачивается, таким образом, как взаимоотношения субстанциональных деятелей, обладающих полнотою свободы и вызывающих к жизни многообразие процессов реального бытия. Каноны, по которым в мире запечатлевается их (деятелей) творческая мощь, обладают силой самоценных независимых регулятивов. По мысли Лосского, это Абстрактный Логос мира, потенциирующий его конкретную развитую системность.
Субстанциональные деятели строго иерархизированы. Во главе этой системы стоит высоко развитый "субстанциональный деятель - Мировой Дух". Построенную таким образом картину мироздания Лосский называет иерархическим персонализмом, считая, что этим выражено существо его концепции, близкой к лейбницеанской монадологии.
Активность и "жизненное беспокойство" субстанциональных деятелей, образующих стройное сцепление мира в систему, предполагает бытие и Сверхсистемного начала, которое трудноопределимо, и даже термин "Абсолютное" мало что скажет нашему уму. Это начало - Божественное Сверхчто, творящее мир как совершенно новое, Иное бытие, несоизмеримое с божественной глубиной, но вызванное к жизни чудом творения. С этого момента божественное Сверхчто приоткрьшается миру как абсолютная полнота бытия и как высшая абсолютно совершенная ценность: Добро, Любовь, Истина, Свобода, Красота. Абсолютные ценности осмысляют, одухотворяют мировой процесс, выступая тем ясным божественным светом, к которому неодолимо стремится каждая личность.
