202

ренский и Булгаков, напротив, утверждают гармоничность и целесообразность тварности, обладание ею многими чертами софийности. Оба последователя Соловьева, разделяя его представление о единстве твари в Боге, в попытке его обоснования выбирают путь не нисхождения от Абсолюта к твари, а восхождения от твари к Абсолюту. София находится одновременно и в божественном и в тварном бытии, в результате Абсолютное и мир смыкаются во В. В качестве внутреннего принципа В., силы, созидающей и скрепляющей его, выступает любовь (Флоренский, "Столп и утверждение Истины"; Булгаков, "Свет невечерний"). Наиболее характерной особенностью монодуалистической интерпретации проблемы В. (Карсавин, Франк) является отказ от введения третьего софийного бытия в качестве посредника, связующего божественный и тварный мир, и усмотрение В. во внутренней сущности последних. В модели Карсавина центральное место принадлежит понятию "стяженного бытия", согласно которому целое в "свернутом" виде присутствует во всех частях, а любая часть - во всех других частях целого. Соответственно любой предмет есть момент В., а различие между В. и его моментами оказывается многоступенчатым, что придает В. иерархический характер. Принцип В. дополняется у Карсавина принципом триединства, позволяющим представить универсальное всеохватное бытие как динамический процесс развертывания единой разъединяющейся-объединяющейся субстанции ("О началах", "О личности"). Отличительной особенностью модели Франка является ее гносеологическое обоснование. Различая предметное (знание об окружающей нас действительности) и интуитивное (знание подлинной реальности или бытия) знание, Франк приходит к выводу, что открываемая предметным знанием сумма определенностей не может исчерпать собой все бытие и логически выводит нас к металогическому началу, или непостижимому, являющемуся всеединым началом бытия. Суть его может быть выражена только на основе монодуалистического описания бытия и знания ("Непостижимое"). Моноплюралистические концепции В., формируясь под сильным влиянием монадологии Лейбница, стремились совместить представление о множественности субстанциальных (суверенных, самодостаточных) начал бытия с их принадлежностью к Абсолюту, в котором, однако, они не теряют своей самобытности. Наиболее развитую форму данная концепция получила в философии Лосского, исходным принципом рассуждений которого является идея "имманентности всего всему". В. истолковывается Лосский как принцип взаимосвязи и взаимодействия субстанциальных деятелей конкретно-идеальных сущностей, сообщество которых образует

иерархически организованный мир, где каждая сущность, в отличие от лейбницевских монад, открыта для взаимодействия с другими, а все вместе они единосущностны друг другу и высшей абсолютной реальности - Богу ("Мир как органическое целое"). Иная попытка интерпретации проблемы В. на основе синтеза христианской онтологии и символистской картины реальности была предпринята поздним Флоренским ("Имена", "Иконостас" и др.) и ранним Лосевым ("Философия имени", "Диалектика мифа" и др.). Вся реальность, согласно Флоренскому и Лосеву, проникнута смысловыми отношениями, представляя собой совокупность символов этих смыслов. На вершине и в основании реальности находится Бог, сам символом не являющийся, но порождающий и вмещающий в себя смысловую сторону всех символов. Единство всего сущего усматривается в его одухотворенности, осмысленности, энергийной, а не субстанциальной причастности всего Богу. Сущность вещей наиболее полно выражается в слове, имени, в конечном счете и являющимися наиболее фундаментальными принципами бытия и познания. Имя и слово есть то, что есть сущность для себя и для всего иного. Поэтому и весь мир, и вся вселенная есть имя и слово.

Г.Я. Миненков

"ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ. ВВЕДЕНИЕ" - текст Ясперса (1951-1952).

"ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ. ВВЕДЕНИЕ" - текст Ясперса (1951-1952). Разграничивая события природы и исторические события, Ясперс отмечает, что "в бытии природы все индивидуализировано. В истории индивидуальное становится однократным, единственным, незаменимым. В природе возвращается на круги своя то, что уже было... У истории же имеется направление". История суть "диалектическое преодоление духовных кризисов", она всегда "представляет собой некое решение и результат человеческих решений". По мысли Ясперса, в истории "человек ищет бытие, обладающее постоянством, и стремится к длительности и вечности". Последний смысл истории не может заключаться ни в постоянном воспроизведении и увековечивании стабильных состояний, ни в окончательном земном рае, ни в максимальном счастье для как можно большего числа людей в бесконечной смене поколений, ни в какой бы то ни было будущей цели: "смысл всегда таков - то временно, что вечно; истина открывается через фактическое деяние и в бытии человека". Философствуя, можно достичь истории, но не перескочить через нее, ее можно описать, но не постичь. "Окончательным" же историческим фактором полагали, как правило, причину хода человеческих событий (Наполеон объяснял политику судьбой, Маркс - экономикой и т.п.). Согласно Яс

203

персу, наряду с уверовавшими в бессмысленность истории (Аристотель, Гёте, Шопенгауэр) были и адепты "веры в исторический разум", в "ровный, безостановочный прогресс". Или, - по мысли Ясперса, - "пленники истории", блаженно верующие в собственную иллюзию. Как подчеркивает Ясперс, "овладеть" историей осуществимо не через посредство "обозрения и разъяснения", а посредством "обретения внутреннего покоя, который позволяет вынести, пережить ее, проникнуть в нее, принять в ней участие, причем свой исток и отечество имеет вне ее, за ее пределами". По мнению Ясперса, "в истории человека история философии в том, что касается объема ее действительности, являет собой нечто достаточно случайное". Хотя "быть человеком означает быть мысля. Мысля, понимает человек свой мир и себя самого: он пробуждается... Философия - способ, каковым человек сознает бытие мира и себя самого и каковым он в целом живет, исходя из этого сознания". Философия, по Ясперсу, "столь же древняя, как и сам человек". История философии демонстрирует суть истории: бренное явление чего-то вечного. Философия есть очевидное бытие вечного присутствия того, что остается неизменным. Посему у истории философии не может наличествовать какая-либо цель. Философия есть постоянно меняющее свой облик становление мысли, разворачивающееся из определенного истока. История философии же в этом контексте есть "история человека, история того, как он сознает мир и себя самого, история, в какой он сознает бытие". История философии показывает, как человек видит постоянно воспроизводящуюся ситуацию "тяжелой доли человека" и "великих обманов счастья" и как человек реагирует на нее. (История же, по Ясперсу, описывает сам этот неизбывный человеческий удел.) История философии есть история человеческого счастья - не история прекрасной кажимости витального обмана, а история счастья, возможная "во внутреннем преодолении явления". История философии - история того, "как этим счастьем обладали великие, самые свободные и независимые люди: Сократ, Платон, Будда, Лао-цзы, Плотин, Кант". По убеждению Ясперса, история философии "объективно воспроизводит как произвольные идеи, так и идеи, изначально получающие субстанциальное прояснение". История философии есть обнаружение бытия в человеке, а благодаря ему и человеческого бытия. Человек есть действительность своего отношения к Богу: философия - путь мысленного знакомства человека с трансценденцией или сознательное схватывание божественного в мире. История философии есть становление разумности и освобождение человека. История философии есть обнаружение абсолютной связаннос

ти в прорыве сквозь все конечные связи. Согласно Ясперсу, применительно к природе исторического бытия альтернатива выглядит так: "...могу ли я обрести внутренний покой в бытии как в чем-то познанном /у Ясперса "покой сумасшедшего с навязчивой идеей" - А.Г., T.P./, то есть может ли бытие до конца стать моим знанием, или же оно открыто и разомкнуто, а мой внутренний покой достигается поверх всякого знания путем приближения к существу трансценденции". В таком ракурсе история философии есть "воспоминание" о том, "как человек из темных глубин приходит к самому себе, но таким образом, что в каждый момент времени он бодрствует и обнаруживает себя в целом истории". Поскольку же, по мысли Ясперса, история - это "путь понимания сущего", постольку "история философии представляет собой объективность... сквозь которую тот, кто ее мыслит, чувствует бытие истины". Характеризуя историческое понимание, Ясперс вычленяет в его рамках следующее: 1) "Круг" человеческого бытия оказывается разомкнут на субъекта и объекта; 2) действительно то, что объемлет нас: объемлющее проявляет себя в круге; в разрыве и размыкании круга действительность и объемлющее одновременно теряются. То, что действительно в круге объемлющего, обнаруживается, становится очевидным, а это обнаружение в свою очередь преобразует действительность. В человеческом бытии действительность существует только вместе с ее истолкованием; 3) историческое усвоение есть то или иное становление действительности человеческого бытия: "история является ...в бытии понятого"; 4) история существует только вместе со знанием о себе ...знание о себе знает себя само как историческое [...] История философии с самого начала была одновременно и историей истории философии. В разделе "Самосознание истории философии" Ясперс пишет: 1) Философствование фактически происходит только во взаимосвязи со своей историей ("Спиноза знал старые тексты, хотя он и представлял свою собственную мысль как неподвластную времени истину"). 2) Философия "осознает самое себя и свою историю". 3) По мере изменения философии, изменяется и картина истории философии. Философскую традицию, согласно Ясперсу, можно интерпретировать как "прошлое", как "настоящее" или как нечто "единое" и "универсальное". При условии бесконечного количества мыслимых интерпретаций практически беспредельного массива оригинальных философских текстов историю философии можно было бы, в частности, трактовать как прогресс в постижении вечной и неизменной истины. Но это, согласно Ясперсу, "в корне неверно". Хотя и есть сферы философствования, где это осуществимо: "в объеме и ясности категори