(...) А что Декларация о государственном суверенитете не выполняется, я не согласен. Да, за каждый подпункт идет колоссальная борьба на самом высоком уровне и до самого низа. Идет борьба, настоящая борьба. Это надо понимать. Центр не хочет Россию хотя бы немного выпустить из рук. Именно власть над Россией давала власть самому центру. И если он выпустит эту власть, то он выпустит все. Поэтому идет борьба за банки, за валюту, за золото, которому мы сегодня отрезали путь, чтобы за границу не шло. И за алмазы, и прочее, прочее... По каждому пункту идет борьба. И сказать, что не выполняется... Не надо нам самих себя унижать. Будем бороться за эту декларацию до конца. Я прошу не подозревать, что на встречах Горбачева Ельцина я, Председатель Российского Верховного Совета, хоть в чем-то пошел на уступки. Ни в чем том, что соответствует нашей декларации! Ни в чем! (Аплодисменты.) И даже последняя фраза была сказана: "Все это только не в ущерб интересам и суверенитету России". Все то, о чем мы договаривались.

(...) Очевидно, что правительство реализовывать эту программу не будет. Оно будет саботировать ее выполнение. Оно заинтересовано в том, чтобы эта программа провалилась. Правительство не способно ее реализовать, нужны другие структуры. Может быть, не правительство, может быть, это должен быть кабинет при Президенте?

(...) В отношении федеративного договора. Я разъясняю, что разработка федеративного договора связана с Союзным договором. Мы не можем разорвать эти два процесса. Они идут очень медленно. Поэтому связывать сейчас сроки выполнения программы с федеративным договором нельзя. Тогда мы все отбросим на полгода. Я не очень уверен, что в этом году будет подписан Союзный договор.

(...) В отношении того чтобы просить автономные республики воздержаться от принятия декларации, я думаю, что это будет с нашей стороны неэтично - диктовать волю народам. Пусть Верховный Совет республики определяет и решает, как ему быть, принимать декларацию или нет? Я встречался со всеми председателями этих республик, с каждым в отдельности и считаю, что декларации приняты достаточно взвешенно. Нам надо с уважением относиться к волеизъявлению народа и строить отношения России с этими республиками на договорных началах. А что касается участия их в Союзном договоре - этот вопрос проблематичен, может быть, он даже нереален. И поэтому скорее всего эти республики, заключая федеративный договор с Россией, будут как бы делегировать функции союзные тоже через Россию.

(...) Когда я приехал в Татарию, Башкирию, Коми и сначала встретился с каким-то определенным настроением, что вот мы с вами будем бороться. Я говорю, а с чем вы будете бороться? Мне понравился подход, скажем, в Якутской республике. В первом чтении там приняли декларацию, потом сами же депутаты сказали: Вы, тов. Николаев129, поезжайте и посоветуйтесь с руководством Верховного Совета РСФСР по проекту декларации. Посидели, посмотрели, и очень активно комиссия поработала - не с точки зрения каких-то там нотаций, еще чего-то, - но с учетом опыта. И они на второй тур выносят принятие этой декларации. В одной республике один человек скептически все это воспринял и выступил: давайте выйдем из состава России. Но оказалось, некуда выходить. И таких настроений я больше не замечал. Поэтому, мне кажется, правильно будет заключать договор, который мы с вами тоже будем обсуждать, сколько возьмут республики на себя, сколько смогут они, может быть, это грубовато, властных функций проглотить, скорее всего реализовать, взять на себя, пусть берут. Но и ответственность пусть возлагают на себя за благосостояние народа, проживающего в республике.

М.С. Горбачев. Преобразуя, видеть грань, за которой - непоправимое130

Я присоединяюсь к тем критическим замечаниям, которые были высказаны в адрес и одной, и другой программы, но особенно в адрес программы, представленной Президентом. Но плохо - и это я говорил здесь перед началом дискуссии, - если мы все время не будем чувствовать особенностей нашей страны... Мы должны постоянно учиты вать, в каком контексте, в каком обществе мы начинаем переход к рынку. Это утяжеленная экономика. Разве просто в условиях этой экономики структурную политику осуществить? Это один момент. А разве не особенность - различный уровень развития наших регионов, республик? Особенность. А накопившиеся экономические проблемы? Они же реально существуют. Когда люди обсуждают переход, этот важнейший поворот, они спрашивают, как же эти проблемы будут решаться во время перехода и потом?

Наконец, приватизация. Как только мы произносим слово приватизация, то сразу в ответ слышим: частника хотите плодить, капитализм. А я так думаю: приватизация в общепринятом понимании - это смена собственника. В условиях нашей экономики это значит, что мы передаем права собственника от государства коллективам, народу, отдельным гражданам.

(...) В нашем государстве с его историей и традициями очень важно определиться, как конкретно приватизацию осуществлять. Так что у нас задача не ликвидировать государственную собственность, а покончить с тотальной обезличенностью собственности, которая оторвала человека, оттолкнула и угробила у него интерес к работе.

(...) Кто-то, может, думает: вот то, что представил Президент, - это лучшая программа, легче с ней будет. А вот правительственная программа: может быть, она более надежна? Но, я думаю, такой критерий оценки этих вариантов здесь не подходит. Давайте не будем ни себя обманывать, ни людей, которых мы призываем, чтобы они поверили нам, этому Верховному Совету, этому правительству, этим властям и поддержали в этом труднейшем выборе и решении. Переход будет трудным, это ясно по масштабам и новизне работы. Главное сегодня - сделать труднейший переход менее болезненным. Особенно это касается жизненных интересов людей. Необходимо включить самые широкие слои общества в этот процесс, сделать их в хорошем плане соучастниками, чтобы все они с пониманием пошли на трудности. Другими словами, нужен первоначальный этап - период вхождения в рынок. Сам рынок окончательно сформируется в течение 5- 10 лет. Рынок появится, а потом будет формироваться. Процесс вхождения в рынок требует механизмов, с одной стороны, защищающих от возможных перекосов, а с другой - обеспечивающих режим перехода. Если мы затянем вхождение в рынок, сделаем этот процесс мучительным. И все-таки для вхождения нужно время, чтобы пошел процесс, начали действовать и разворачиваться рыночные механизмы.

(...) Под воздействием принятой в Молдове декларации, в которой не было заявления о том, что Молдова остается в Советском Союзе, а говорилось о содружестве или что-то в этом роде, пошел процесс расшатывания, нарастания тревоги и беспокойства. Я находился в то время в Крыму, получил поток телеграмм.

Я убежденно говорю перед вами и перед всей страной, это будет гибельный выбор. А возьмите хотя бы нашу оборону: мы что, 15 ядерных государств на свет должны произвести? Да это в дрожь приводит все мировое сообщество. Мы - на правильном пути преобразований всех сфер нашего общества. Но надо, делая эти преобразования, видеть грань, за которой начинается непоправимое. Поэтому я твердо еще раз высказываюсь: да, я за Союз. Союз суверенных государств, очень тесно связанных, сотрудничающих, имеющих свои четко распределенные полномочия, центр и республики, действующие эффективно. В крайностях мы не найдем ответа.

И еще переход к рынку напрямую связан с политической стабильностью в обществе, с функционированием органов власти и управления. Считал и считаю, что такая постановка обоснована. Мы должны решительно отклонить идею перетряхивания системы власти и управления, откуда бы она ни исходила. Я категорически против такого подхода. Однако реальная ситуация, переход к рынку делают актуальной задачу внесения необходимых коррективов в механизм власти и управления. У нас есть все структуры для того, чтобы провести этот процесс в рамках политической культуры, решая все вопросы ответственно.