3.05.82.
По плану мы должны провести в III лагере дневку, но, посоветовавшись, решили идти в IV лагерь. Иванов вначале был против, но потом согласился. Расчет таков: Мыслов-ский и Балыбердин идут на вершину завтра. Мы в тот день подходим к лагерю V. Если они не успевают в этот день спуститься в IV лагерь, мы с Мишей спускаемся в лагерь IV. А утром 5 мая идем на вершину из лагеря IV налегке, так как снаряжение и питание выносим в V лагерь 4 мая. Руководство одобрило наши планы.
Мысловский и Балыбердин опять вышли в 13 часов. На вечерней связи в 18 часов они сообщили, что прошли свои навешенные веревки. Похоже, что палатку они опять будут ставить ночью.
Валиев и Хрищатый находятся в лагере II. Ильинский и Чепчев--в лагере I.
К 21 часу Балыбердин и Мысловский установили палатку V лагеря в конце 10-й веревки, на гребне. Сказали, что площадка на 3 человека, но ее можно расширить. Когда устанавливали палатку, Мысловский уронил кислородный баллон, и он улетел вниз. А кислорода у них было 4 баллона. На вопрос Тамма, что они собираются делать завтра, Балыбердин ответил очень уставшим голосом:
-- Нет никаких сил, ни физических, ни моральных. Пора кончать. Завтра мы попытаемся взойти на вершину.
Тамм пожелал им удачи.
Мы расположились ночевать в лагере IV. Здесь одна палатка. Немного тесновато, но жить можно. На ужин традиционная ветчина с луком и рисом, кисель, компот. Аппетит великолепный. Пришли сегодня в лагерь IV. Сняли с себя кислородные маски,; и занялись хозяйством. Когда я сказал мечтательно, Что все, мужики, через день будем на горе, на меня накинулся с упреками Иванов. Он верит в примету: до выхода на вершину--о ней ни слова. Приходится уважать милые привычки друзей, и я больше об этом не напоминаю. Похоже, что у всех легкая горняшка, потому что все раздражаются по разным поводам. Когда кто-то начинает брюзжать очень нудно, ему предлагают надеть кислородную маску.
4.05.82.
Утро великолепное! Облачности нет, и мы из палатки любуемся панорамой Гималайских гор. Серега Ефимов готовит завтрак. Он приготовил оригинальное блюдо-красную икру с рисом. Кроме этого," мы с ним еще заправились мясом, а Миша с Валентином отказались от него. На утренней связи Балыбердин сказал, что они вышли из лагеря V в 6 часов утра. В 8 они находятся на рыжем поясе. Эдик идет с кислородом, а Бэл--без и говорит, что чувствует себя как в базовом лагере. Жалуется, что очень холодно.
В V лагерь мы с Мишей пришли в 14 часов. Вес рюкзаков у всех в нашей группе по 18 кг. В лагере V мы начали строительные работы по расширению площадки под палаткой.
Из базового лагеря нам сообщили, что Балыбердин был на вершине в 14.30, через 20 минут к нему подошел Эдик. Похоже, что он за 20 минут прошел 30 м, так как связаны они 30-метровой веревкой*. Мы были рады, что Эверест после многих дней осады наконец-то взят!
Расширив площадку, мы влезли в палатку и начали готовить обед. Пока варился обед, мы перекусили салом, которое здесь, на высоте, хорошо идет вопреки советам ученых, которые не рекомендовали нам его брать на
306
восхождение. Рация была включена на постоянный прием. Обсудив сложившуюся ситуацию, мы все четверо решили остаться в V лагере.
В 16.45 включился Балыбердин и передал в базовый лагерь, что им грозит холодная ночевка, так как до этого времени они спустились только до 8800. У Эдика заканчивается кислород, скалы заснежены, а они идут вниз без кошек. Просит, чтобы кто-либо из нашей группы вышел к ним навстречу и принес кислород и питье. Мы сказали Тамму, что все слышали и сообщим через полчаса, кто выйдет наверх. Что такое холодная ночевка да еще выше 8000, мы прекрасно понимали. Это ночевка без палатки, спального мешка и горячего питания. На такой высоте в этой ситуации мало шансов выжить. В истории покорения восьмитысячников было лишь несколько случаев, когда люди в подобных ситуациях выживали и отделывались серьезными обморожениями. Выходить или не выходить-- вопроса не было. В горах при получении сигнала бедствия все занимаются оказанием помощи.
Мы с Мишей стали одеваться. Было похоже, что для нашей группы восхождение заканчивается. Собираясь на выход, всей группой стали перебирать различные варианты. Остановились на том, что берем кислород для Мысловского и Балыбердина и по 2 баллона для себя. В случае, если ребята смогут идти сами вниз, мы попытаемся взойти на вершину. Сейчас полнолуние, и, если не будет облачности, вполне можно идти на гору. К ночи обычно ветер стихает. Опыт ночных выходов у нас есть. Альпинисты часто выходят на восхождения ночью, чтобы пройти по снегу, пока он замерзший, или чтобы проскочить опасное место.
Однажды в Альпах мы совершали сложное восхождение на вершину Пти-Дрю по маршруту Хардинга. В группе были Слава Онищенко, Миша Туркевич, Гена Василенко и я. В верхней части стены мы догнали двойку молодых англичан, которые застряли во внутреннем углу и двигались очень медленно. Затем мы вышли вперед, но День уже заканчивался и начало темнеть. В полной темноте мне пришлось пройти 2 веревки по скалам. На удивление, я на ощупь нашел даже несколько крючьев, забитых в скалы для страховки. Англичане тоже прошли по нашим веревкам. Они шли очень медленно, так что на ночевку мы устроились в полночь на полочках, кто сидя, кто полулежа. В нашем варианте сегодня намечается подсветка маршрута луной.
Мы с Мишей надели все теплые вещи, которые у нас были. Взяли с собой карманное питание, а горячий компот налили во фляги и спрятали под пуховые куртки. Для Мысловского взяли кошки. Он сегодня утром ушел из V лагеря без них, а во второй половине дня скалы присыпало снегом. На базу мы о наших ночных планах ничего не сообщили. Сказали только, что выходят Бершов и Туркевич. Мы уходим наверх, а наши друзья Валя и Сережа остаются в V лагере проводить кошмарную ночь без кислорода. У них осталось только по 2 баллона для восхождения. Рацию мы берем с собой, и они остаются без связи, в полном неведении.
Кошки мы надели в палатке и, связавшись 30-метровой веревкой, вышли вверх в 18 часов. Пройдя около 100 м, вышли на Западный гребень. Рация была у нас на приеме, и мы связались с Балыбердиным. Он сказал, что видит нас на гребне внизу, но мы их не видели. Он посоветовал нам идти правее гребня, но путь все время проходит левее. Он просто перепутал. Гребень представляет собой сланцевые плиты, покрытые снегом. Местами попадаются стеночки. Тогда мы идем попеременно. Миша идет впереди, рация у
* По уточненным данным, В. Балыбердин был на вершине в 14.35, точное время прихода Э. Мысловского на вершину не засекалось. В личном разговоре 3. Мысловский предположил, что он пришел минут на 8--10 позже. В. Балыбердин подтвердил это.--Рад.
Него на приеме, но вскоре от мороза сел аккумулятор, и связь прекратилась.
Мы идем довольно быстро, чтобы по светлому времени успеть пройти побольше. Расход кислорода поставили по 2 литра, в минуту. Мы еще с таким расходом не ходили. Темп у нас высокий, и временами становится жарко. Я расстегнул змейку ветрозащитной куртки. Но конденсат, который капает с маски, подмерзает на змейке--пришлось застегнуться. И вовремя, так как больше нам жарко не было. Ветра почти нет, но из Тибета и с юга тянет облачность, и это нас беспокоит больше всего. К 20 часам мы прошли рыжий пояс и подошли к скальному взлету гребня. Обходить его начали слева. Миша идет первым. Здесь уже видны следы предыдущих экспедиций. Под взлетом видны остатки палатки. На скалах висит 8-милли-метровый красный репшнур, который оказался очень кстати. Идем с попеременной страховкой. Миша идет впереди с айсбайлем и подбивает старые крючья для страховки. Скалы заснежены. Лезем в двойных шерстяных варежках, в темноте. Луна уже взошла, но мы находимся на теневой стороне, и нам от нее пока не легче. Чтобы не разминуться с ребятами, временами кричим им, сняв маски.
Необычно восхождение ночью. В лунном свете рельеф приобретает совершенно иной вид. Труднее определять расстояние и ориентироваться. Вокруг, как в сказке, в серебристом сиянии вырисовываются вершины Лхоцзе и Нупцзе. Остальное пространство забито облачностью, временами накрывающей нас и посыпающей снежной крупой. Наши ветрозащитные костюмы покрылись коркой льда, которая переливается в лунном свете, а при движениях трещит, как скорлупа. Конденсат, который выбрасывается из центрального клапана маски, замерзает на одежде, и на груди образуется ледяной панцирь.
