Эти наблюдения подтверждали предположения Саузерна о распределении кормежек, но теперь предстояло сделать новый шаг и узнать, какое количество зерна съедается на одном месте и насколько часто мышь возвращается к каждому из этих мест. В годы войны для успешного применения ядов важнее всего было установить, какое количество пищи потребляется за одну кормежку. Если это количество было слишком мало, чтобы содержать летальную дозу, неприятные ощущения могли предостеречь мышь, и она больше не тронула бы отравленной приманки. С появлением новых ядов-антикоагулянтов7, не вызывающих боли, наиболее важным фактором стало общее количество отравленной пищи, съеденной за период в несколько дней.
Преемники Артура обоего пола в отношении кормежек следовали тому же стереотипу. Однако все эти мыши жили в одиночестве, и перед тем, как заняться сбором более точных данных, я решил, что логичнее будет поместить в мышиный дом нескольких мышей. Я наивно полагал, что это создаст лишь незначительные затруднения. Однако с появлением в нижней комнате второй мыши дальнейшие исследования стереотипов кормежки задержались почти на три года. Пожалуй, честнее будет признаться, что только через три года я вновь обрел способность мыслить настолько просто, чтобы разработать методику этих опытов. Взаимоотношения между индивидами несравненно более сложны, чем отношения между индивидом и предметами. И куда интереснее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Это моя комната. Никто, кроме меня, не смеет сюда входить.
Мышь по кличке Билл вполне освоилась с комнатой. Она построила гнездо в одном из ящичков и в периоды активности спокойно разгуливала по всей комнате. В помещение была спущена вторая мышь - самец по кличке Чарли8. Вскоре после того, как дверца была открыта, Чарли выбрался наружу и начал исследовать комнату все удлиняющимися пробежками, к которым я уже успел привыкнуть. Теперь со мной работал Фред Роу. Мы выбрали тот период, когда Билл был активен, так что мыши должны были вскоре встретиться. Мне предстояло заносить на схему передвижения Билла, а Фред должен был следить за Чарли.
Каждый эксперимент, даже самый примитивный, ставится в ожидании какого-то определенного результата. Конечно, он может оказаться совсем другим, но чем лучше знаешь подопытный материал, тем больше сходятся ожидаемый и реальный результаты. На этом этапе ни я, ни Фред не знали о домовой мыши практически ничего, и результат эксперимента получился совершенно неожиданный.
Наблюдения над лабораторными мышами подсказывали мне, что при первой встрече Билл и Чарли обнюхают друг друга, а потом каждый займется своим делом. Если один окажется назойливым и начнет оказывать другому нежелаемые и неприятные знаки внимания, может произойти небольшая драка. Однако я был совсем не готов к той свирепой ярости, с какой Билл набросился на Чарли, едва они встретились.
Чарли был сбит с ног, мыши свились в мохнатый клубочек, но тут Чарли вырвался и обратился в бегство. Не зная комнаты, он бежал вслепую, описывая круги и восьмерки, увертываясь, стараясь ускользнуть от безжалостного преследователя. Тот настигал его и кусал в основание хвоста. Тогда Чарли поворачивался, поднимался на задние лапки, и они несколько секунд боксировали и кусались, а потом Чарли опять обращался в бегство. Эти драки были намного свирепее драк между землеройками, известными забияками. К тому же у землероек, когда одна отступает, другую это, по-видимому, вполне удовлетворяет, и победитель редко преследует побежденного. Но Чарли бегство не спасало.
Иногда Билл терял свою жертву из виду. Тогда он начинал искать ее по всей комнате. Он даже заглядывал в ящички для гнезд. Потом Чарли нашел клетку. Он забрался в нее, прилег и начал приводить себя в порядок. Билл вскоре отыскал клетку, но не бросился в атаку, а начал в большом возбуждении бегать возле нее. Затем он припал к полу в нескольких сантиметрах от входа, подняв голову, насторожив уши, быстро и яростно хлеща хвостом. (Позже мы обнаружили, что это движение на самом деле представляло собой не помахивание из стороны в сторону, а подергивание - по хвосту от основания к кончику быстро прокатываются частые волны.) Когда же Билл все-таки ринулся в клетку и напал на Чарли, в бегство был обращен он сам.
Но такое положение длилось недолго. Позже Билл подошел к клетке, пока Чарли занимался исследованием комнаты. Билл освоился с клеткой и когда в следующий раз застал в ней Чарли, то немедленно его оттуда выгнал. В последующем опыте с двумя другими мышами мышь-старожил подходила к клетке и ждала, когда подсаженная мышь выйдет наружу.
Затем клетку подняли, и бедный Чарли был предоставлен своей судьбе. У него было достаточно времени, чтобы ознакомиться с комнатой, так как Билл удалился на покой. Во время исследований Чарли обнюхал вход в спальню своего гонителя, но благоразумно не стал входить. Затем он выбрал себе другой ящичек и лег там спать.
Чарли соорудил себе гнездо, но иногда мы находили в этом гнезде Билла, а в гнезде Билла спал Чарли. Без сомнения, Билл пытался использовать оба гнезда, а Чарли, который теперь уже явно был подчиненной мышью, приходилось дожидаться, когда Билл отправится спать - только тогда кончался период и его собственной активности. Забравшись в ящичек, он, вероятно, решался постоять за себя, поскольку ему надо было защищать от Билла только входное отверстие. Чарли испытывал всяческие затруднения, так как ему приходилось приспосабливать свою жизнь к непрестанным преследованиям со стороны Билла, но это ему удавалось, потому что пищи было очень много. Мы решили подпустить к ним еще самцов и посмотреть, как Билл справится с новой ситуацией. Третью мышь - щупленького самца - мы назвали Доджером.
Убийство себе подобных, по-видимому, столь же редко среди мышей, как и среди других диких животных. Их агрессивность направлена не на уничтожение противника - они просто оберегают себя от вторжения посторонних. За все то время, которое я провел, наблюдая за мышами, я видел только два убийства, и первой жертвой был Доджер.
Мы выпустили его в комнату обычным способом, и он начал исследовать ее точно так же, как его предшественники. Однако, когда на него кинулся Билл, у него захватило дух и он не смог убежать. Он просто присел на все четыре лапки и запищал, а Билл прекратил нападение и отошел. Когда они опять встретились, последовало новое нападение, и на этот раз Доджер удрал. Поскольку значительную часть своего досуга Билл посвящал тому, что гонялся за Чарли, Доджер получил возможность продолжать исследования комнаты, но по воле судеб в одном из первых ящичков, в которые он заглянул, находилось любимое гнездо Билла. Оно, вероятно, понравилось и Доджеру, потому что он устроился в нем спать. Через пятнадцать минут в свое гнездо вошел Билл. Раздался писк, затем Билл вышел. Доджер, однако, не появился и через полчаса, и мы осмотрели ящичек. Доджер лежал там мертвый, с прокушенным затылком. Положение было, конечно, неестественным, так как атакованная мышь не могла покинуть гнездо. В естественных условиях чужая мышь исследует новое место, используя в качестве убежища ту дыру, через которую она туда проникла, и в случае нападения всегда может ретироваться тем же путем, каким явилась. Возможно, Билл вовсе не хотел убивать Доджера и был виновен лишь в убийстве по неосторожности.
С этих пор мы подсаживали в комнату только таких мышей, которые не уступали Биллу по величине. Следующим самцом был Эрнест, который весил 18 граммов - всего на два грамма меньше Билла9. Он был встречен так же, как Чарли, и через несколько дней у них сложилась четкая общественная иерархия. Билл доминировал и гонял остальных двух при каждой встрече. Чарли занимал промежуточную позицию и гонял Эрнеста, хотя убегал от Билла; Эрнест же старался держаться подальше от них обоих.
Вскоре стало ясно, что они узнают друг друга по поведению и движениям. Если Чарли встречал мышь, которая на него нападала, он убегал, но если он встречал мышь, которая убегала, он гнался за ней. Иногда он ошибался, набрасывался на Билла и нес наказание за свою ошибку.
