Фантора включил свет. Доктор часто моргал и был похож на сову.

- Видите ли, в Дойля стреляли. Мисс де Бельфорт. Он в салоне. Не могли бы вы пойти туда.

Доктор тотчас же стал собираться. Сунул ноги в домашние туфли, надел халат, взял чемоданчик с необходимыми медикаментами и отправился с Фактора в салон.

Симону удалось открыть окно, он прислонил голову к раме и жадно вдыхал свежий воздух. В его лице не было ни кровинки.

- Так? Что мы имеем? - говорил доктор, подойдя к нему.

Носовой платок весь в крови лежал на ковре, и темное пятно крови расплывалось у ног Симона. Доктор осматривал рану, бормоча про себя немецкие ругательства.

- Да, не нравится мне ваша рана... Кость сломана и большая потеря крови. Герр Фактора, нам с вами придется перетащить его в мою каюту. Вот так-то. Он ходить не может. Нам придется его нести. Так-то.

Они приподняли Симона, в этот момент в дверях появилась Корнелия. При виде ее доктор радостно крикнул:

- А, это вы? Хорошо. Идите с нами. Мне нужна помощница. Вы поможете лучше, чем наш юный друг. Он уже несколько побледнел.

Фантора в ответ попытался улыбнуться.

- Может быть, сходить за мисс Бауэрс? - предложил он.

Доктор Бесснер задумчиво посмотрел на Корнелию.

- Нет, мне достаточно этой юной дамы, - ответил он.

- Надеюсь, вы не собираетесь падать в обморок или взвизгивать, а?

- Я буду делать все, как вы скажете, - с готовностью отвечала она.

В течение последующих десяти минут, которые заняла хирургическая операция, мистер Фантора испытывал жгучий сты, - его мутило при виде крови, а Корнелия была спокойна и услужлива, как всегда.

- Я сделал все, что в моих силах, - объявил наконец доктор Бесснер.

- Вы геройски вели себя, мой юный друг, - он ободряюще похлопал Симона по плечу, потом закатал ему рукав и приготовил шприц.

- Сейчас я введу вам снотворное. А как насчет вашей жены?

- Не надо беспокоить ее до утра, - слабым голосом проговорил Симон и добавил:

- Не обвиняйте Джекки. Я сам во всем виноват. Я скверно поступил с ней... бедная девочка... она сама не ведала, что творила...

Доктор Бесснер сочувственно кивнул.

- Да, да... Я понимаю...

- Я сам виноват, - повторил Симон.

- Не оставляйте ее одну, - он умоляюще посмотрел на Корнелию.

- Она, она может что-нибудь натворить с собой.

Доктор Бесснер сделал укол. Спокойно и уверенно Корнелия сказала:

- Все хорошо, мистер Дойль, мисс Бауэрс побудет у нее всю ночь.

Симон взглядом поблагодарил ее. Он успокоился, напряжение спало. Он закрыл глаза. Вдруг он снова вздрогнул.

- Фантора?

- Да, Дойль.

- Пистолет... Надо забрать пистолет, а то утром слуги подберут...

- Вы правы, - успокоил его Фантора.

- Сейчас же схожу за ним.

Он вышел из каюты и направился к салону. Мисс Бауэрс выглянула из дверей каюты Жаклины.

- Ей лучше, - сообщила сестра.

- Я сделала ей укол морфия.

- Но вы побудете с ней?

- Да, конечно. На некоторых морфий действует возбуждающе. Я побуду с ней всю ночь.

Фантора пошел дальше. Через несколько минут он постучал к доктору Бесснеру. Тот выглянул на стук.

- Послушайте,

- Фантора поманил его на палубу.

- Я не нашел пистолета...

- Что?

- Пистолета. Девушка выронила его на пол и отшвырнула носком под банкетку. Но там его нет.

Они с изумлением смотрели друг на друга.

- Но кто же мог его взять.

12

Эркюль Пуаро только что побрился и вытирал бритву, когда раздался торопливый стук в дверь. Полковник Рэйс вошел, не дожидаясь ответа. Он тщательно закрыл за собой дверь.

- Ваше чутье вас не обмануло, - сразу начал он.

- Это случилось.

Пуаро выпрямился и резко спросил:

- Что случилось?

- Линнет Дойль убита прошлой ночью выстрелом в голову.

Пуаро молчал. Перед ним живо возникла девушка в саду в Асуане; задыхаясь, страстно, она говорила: "Как я хочу прижать мой драгоценный маленький пистолет к ее виску и спустить курок". И она же вот совсем недавно, так же страстно: "В такой день неминуемо произойдет взрыв..." И мольба в ее взгляде. Как же он прошел мимо? Почему не ответил на ее мольбу? Он ослеп, оглох, он поглупел, ему тогда так хотелось спать...

- Местные власти здесь знают меня, - говорил Рэйс

- Они поручили мне заняться расследованием. Корабль должен отчалить через полчаса, но его можно задержать, если я попрошу. Ведь убийца мог проникнуть сюда с берега.

Пуаро отрицательно покачал головой.

- Пожалуй, вы правы, - согласился Рэйс.

- Такой возможности не было. В общем, беритесь за это дело. Оно ваше.

Пуаро тем временем быстро одевался.

- Я в вашем распоряжении, - сказал он, наконец. Они вместе вышли на палубу.

У входа в каюту Линнет Дойль стоял испуганный бледный стюард. Он отворил им дверь. При их появлении доктор Бесснер поднял голову и крякнул.

- Что вы можете сообщить нам, доктор, - спросил Рэйс.

Бесснер задумчиво потирал небритый подбородок.

- Ее застрелили, да, застрелили с очень близкого расстояния. Видите, вот тут, прямо над ухом, сюда вошла пуля. Очень маленькая пуля. Что-то вроде двадцати двух. Пистолет был приставлен к виску, видите, синяк и кожа поцарапана.

И снова волной всплыло воспоминание: Пуаро услышал этот голос, эти слова в Асуане.

- Она спала, - продолжал Бесснер - никаких признаков борьбы. Убийца прокрался сюда в темноте и застрелил ее во сне.

Пуаро подошел поближе. Линнет Дойль лежала на боку в спокойной естественной позе. Но над ухом у нее было крохотное отверстие в обрамлении запекшейся крови.

Пуаро печально покачал головой. Вдруг у него перехватило дыхание - на белой стене прямо перед ним была выведена дрожащая бурая надпись: одна огромная буква "Ж".

Пуаро, не отрываясь, смотрел на эту букву, потом нагнулся к мертвой девушке и очень осторожно поднял ее правую руку. Один из пальцев был запачкан чем-то бурым.

- Какое-то имя, какое-то имя! - вырвалось у Пуаро.

- Как это понять? - спросил Рэйс.

- Вы меня спрашиваете, как это понять. Разумеется, все очень просто, не правда ли? Мадам Дойль умирает, она хочет, чтобы узнали убийцу, и вот она обмакнула палец в свою рану и пишет кровью начальную букву его имени. О да, удивительно просто.

Бесснер вмешался нетерпеливо и самоуверенно:

- О чем вы говорите? Все это глупости, полная чушь. Бедная девочка умерла сразу. Обмакнуть палец в рану (вы же видите - раны никакой нет, и крови тоже) и написать букву "Ж" на стене... Фу! Это чушь, мелодраматическая чушь!

- Ребячество, - согласился Пуаро.

- Но была же какая-то цель, - сказал Рэйс.

- Разумеется

- Пуаро сразу стал серьезным.

Что может означать буква "Ж"? - спросил Рэйс.

- "Ж" указывает на Жаклину де Бельфорт, - не задумываясь ответил Пуаро.

- Неделю назад она заявила мне, что более всего на свете желает прижать свой маленький пистолет к виску этой женщины.

- Боже милостивый! - воскликнул Бесснер. Наступило молчание. Потом Рэйс глубоко вздохнул и произнес:

- Именно так все и произошло. Бесснер удовлетворенно кивнул.

- Да, именно так. Пистолет был очень малого калибра. Возможно, двадцать второго. Разумеется, точно можно будет сказать после извлечения пули.

- Когда наступила смерть? - поинтересовался Рэйс. Бесснер задумчиво поглаживал подбородок.

- Я не могу определить с точностью до минуты, - он щелкнул пальцами.

- Сейчас восемь часов. Принимая во внимание температуру воздуха прошлой ночью, она мертва часов шесть, но не более восьми.

- Значит, убийство произошло где-то между полуночью и двумя часами.

- Совершенно верно.

Наступила пауза. Рэйс посмотрел вокруг.

- Где же муж? Он спит в соседней каюте?