- Кто вы такие? - наконец родилось из толстых губ начальника.

- Туристы, - Андрей говорил спокойно и даже с легким вызовом. Он изображал оскорбленного гостя острова, которого обвинили в провозе ядерной боеголовки.

- Документы? - потребовал горилла и протянул лапу. Потом, как бы вдруг увидев на нас наручники, осклабился: - Нет у вас документов. Мы обыскали ваш номер и ничего даже отдаленно напоминающего паспорта не нашли. Так кто вы?

Андрей с презрением пожал плечами и отвернулся. Мне оставалось проделать то же. От такой наглости толстопузик резко покраснел и, подскочив, начал орать:

- Вы тут совсем оборзели! Скажите спасибо, что сейчас не девяносто седьмой год и страна живет по идиотским законам Гас Дура, а то бы я живо вас к стенке поставил. Морды они воротят, видишь ли!

- Насколько я понял, вы недовольны политикой Гас Дура? - ехидно переспросил я. Зная вояк как таковых, я догадывался, что возмущение существующим строем никогда не поощрялось. - А кто этот хороший человек?

- Абдурахман Вахид, в народе - Гас Дур. Президент, - дал справку Андрей. И подлил масла в огонь:

- У вас демократичная страна, а мы иностранные туристы. Почему два студента не имеют право...

Конец фразы потонул в реве полисмена:

- Студенты-ы-ы-ы?!! Да я бы вас собственными руками... У нас своих умников хватает... забастовки устраивать... понаехали тут... еще и из-за границы!!! Так вот какие вы туристы!!!

- Насколько я понял, ты хотел его разозлить. Считай, я помог. Что дальше? - спросил Андрей по-русски, когда наш собеседник устал кричать и сделал перерыв, чтобы набрать воздуха.

- Закрой рот, быдло! - заорал я на него вместо ответа Андрею. - Не тебе хамить коммунисту из России! ЗАТ-КНУТЬ-СЯ, Я СКАЗАЛ!!!

После этого я добавил несколько слов на русском, которые не вошли ни в один словарь, зато знакомы по всему миру.

Как ни странно, наш оппонент заткнулся. Конечно, не оттого, что испугался Коммунистической Партии, ныне уже не такой сильной, и далеко не единственной и благостной. Скорее, он был поражен наглостью: на его острове, в его кабинете ему приказывал заткнуться его идеологический враг. Было похоже, что он сейчас лопнет.

Наконец толстопузик соизволил выкатиться из-за стола, и я получил весьма сильную затрещину. Я по-прежнему оставался прикованным к стулу и на пол не упал. Видимо, такой результат его не устроил, и он приказал появившимся на крик двоим полисменам меня отстегнуть.

Не дожидаясь, пока меня примутся бить, я истошно заорал, что, дескать, у нас пропал третий член делегации - женщина по имени Луиза, а они, вместо того, чтобы ее искать, издеваются над ни в чем не повинными иностранцами.

Мой вопль произвел интересный результат. Наш милый собеседник повременил с ударом и прошипел:

- Теперь мне понятно, кто вы такие! Ваша Луиза отправлена в Джакарту. Там ее будут судить за подрывную деятельность и провоз на территорию государства крупной суммы валюты. Лет десять ей обеспечено. То же ждет и вас, грамотеи!

Высказав все это, он таки заехал мне похожим на кувалду кулаком в живот. Видимо, этот сценарий имел тут популярность, поскольку полисмены, держащие меня за локти, не сговариваясь, разжали свои лапы как раз в момент удара.

Я согнулся и, отлетев в угол, оказался на коленях. Похоже, в этой позе было что-то, тешившее взор защитника границ, поскольку он улыбнулся почти по-отечески и шагнул ко мне.

После стимуляции моего желудка таким варварским способом дышалось мне с трудом, и я продолжал вытирать белыми штанами грязный пол. В данный момент меня интересовало только одно: смогу ли я дотянуться скованными за спиной руками до коробочки, которую я вчера благоразумно вынул из ячейки на поясе и засунул в левый носок.

Я смог.

ЯВЛЕНИЕ НАРОДУ

В резиденции было холодно. Я сразу почувствовал это, оказавшись в шлюзе. Дежурившему у компьютера сержанту пришлось открывать дверь снаружи и сразу же бежать за свитером для меня.

Не долго раздумывая, я отправился лифтом на девятую палубу в нашу импровизированную мастерскую. Подоспевший сержант набросил мне на плечи свитер и при помощи тисков, ножовки и какой-то матери освободил наконец мои руки.

Потирая содранную кожу, я распорядился:

- Два отделения, по полной боевой, в коридор у кабинета. Максимальная защита: бронежилеты, каски, короче все, что полагается.

Сержант убежал, а я задумался. За секунду лифт меня доставил в кабинет, где я мог наблюдать на мониторе избиение Андрея. В коридоре уже топтались "глаза", щелкая затворами и гремя доспехами. А я все еще не принял решения.

Задача стояла вроде несложная - что делать? Вот только решений было несколько. Мы собирались купить остров недалеко от Бали. Следовательно, мы столкнемся с этим толстяком еще не раз. Кроме того, нас видели и другие полисмены. Хороший свидетель - мертвый свидетель, но лишать жизни нескольких людей только за то, что они имели неосторожность нас увидеть? С другой стороны, их начальник был садист и жлоб, а жлобов я ненавидел больше, чем садистов. Ну и что? Теперь перестрелять всех жлобов? И в чем, скажите, виноват жлоб? Виноват, что его так вырастили и воспитали? Что у него родители жлобы? Так их тоже воспитывали их родители.

Но даже если и решить, что комиссара можно пристрелить... "расстрелять", - поправил я сам себя. Сейчас решался важный вопрос, и я не имел права на несерьезное отношение. В Италии я мстил, но тут мстить не за что. Люди просто делают свою работу. Пусть немного грубо, но они так привыкли за долгие годы до появления этого... Абдурахмана Дура. Или не так его зовут?

Но в этом случае нужно было просто выдергивать Андрея, потом искать и возвращать Луизу из Джакарты, но что хуже всего: забывать об Индонезии вообще. Я собирался стать крупным предпринимателем, дельцом, а значит, меня будет знать много людей лично. У меня не было никакого желания услышать при знакомстве с очередным деятелем в любой области:

- А это не Вы несколько лет назад смылись из полиции, где были задержаны по обвинению...

Что же делать? Андрея уже перестали бить и в бессознательном состоянии отнесли в камеру. Наговорил гадостей я, а били его. Мой собственный сержант, следящий за происходящим через мое плечо, все это видит. Видит он так же, что я и пальцем не пошевелил, чтобы спасти лейтенанта.

Эти мысли не принесли мне облегчения. Я понимал, что мне нужно немедленно принять решение... которое я уже фактически принял, вот только не мог заставить себя произнести это вслух.

"Тут ты законодатель морали. Можешь устроить гарем или повальный "колхоз". Скажи, что это тебе нравится, и это будет НОРМАЛЬНО", - в голове сами собой возникли слова Лены. Я, как во сне, встал и, повернувшись к сержантам, скомандовал:

- Два отделения в шлюз. Задача: освободить лейтенанта, а также... уничтожить весь наличный состав Иммиграционной службы и всех свидетелей этой акции. Эвакуация через десять минут из комнаты, где меня допрашивали. Стрелять на поражение. Из всех, находящихся там, живым должен остаться только Андрей. ВСЕ! ВПЕРЕД!!! - взмах руки, звук закрываемой двери, удар по кнопке шлюза и выстрелы, доносящиеся из динамика компьютера. Я знал, что изображение транслируется без звука, ну и что? Пусть выстрелы и крики придумал я сам, пусть я сидел к компьютеру спиной, - я точно знал, что сейчас там происходит. Там убивали людей по моему приказу.

* * *

Снова море, Помаса ведет катер, а Маса и Кумати, не обремененные одеждой, брызгают водой друг на друга и весело ржут. Видимо, им доставляют удовольствие наши прогулки на остров.

Сегодня мы второй раз побывали на уединенном клочке суши. Островок был маленький, в виде подковы, огибающей небольшую заводь. Видимо, это называется атолл - верхушка погасшего и почти ушедшего под воду вулкана. Скоро остров окончательно скроется под водой, и на нем будут расти не пальмы, а коралловые заросли. Скоро. Через пару тысячелетий.